Евгений Красницкий - Сотник. Не по чину
Для начала представим себе самый негативный вариант развития событий, что называется, хуже некуда. Предположим, так: сначала теряется та часть нашего отряда, которая идет по суше – заблудились, потонули в болотах, погибли в бою. Остаемся мы на ладьях. Скажем, гробим ладьи на порогах или еще как-нибудь теряем транспортные средства – способов, можете мне поверить, достаточно. Тащим князя и княгиню пешком через лесные дебри, и в конце концов… ну, сами понимаете, исход печален. И это, любезный, еще без наезда вооруженной силы – что городненской, что какой-либо иной. А уж если наедут… даже и живописать неохота – кривая на графике такой «зуб» нарисует, что залюбуешься.
Но-но, морда твоя металлическая! О чем нам говорит теория, пусть даже она и суха на фоне вечно зеленеющего древа жизни, как утверждает старик Гете? А о том, что пилообразность процесса можно исказить, сгладить и вообще откорректировать до неузнаваемости управленческим вмешательством! Вы что ж, мистер Фокс, думаете, я зря извращался перед отправкой ладьи под командованием Веселухи?
Как извращался? А вот так. Сначала Ерофей Скука как бы случайно услышал мое распоряжение ночевать здесь, а уходить завтра с утра. Раз. Потом те двое княжьих мордоворотов, которых мы отказались брать с собой, наблюдали, как я отправляю в разные стороны разведгруппы. Что я им приказывал, они не слышали, но сама мизансцена была понятна даже самому тупому. Два! Гребцы с той ладьи, на которой в Городно отправлялись детишки, имели возможность наблюдать, как Яков долго и с бурной жестикуляцией объяснял мне нечто, несомненно, важное, все время указывая вверх по течению, то есть в противоположную от Немана сторону. Три! И наконец, когда ладья отвалила, по берегу ее, не очень-то и скрываясь, провожал конный патруль. Как зачем? А затем, чтобы они соглядатая высадить не могли! Четыре!
Какой вывод из всех этих деталей сделает Трофим Веселуха, после того, как опросит всех находящихся в ладье, включая мамок-нянек? А опросит он обязательно – не тот мужик, чтобы мелочами пренебрегать. Вывод же он сделает такой: либо мы собрались тут затихариться и какое-то время пересидеть, либо мы бросим ладьи и уйдем сушей в сторону полоцких земель, либо это все спектакль для отвода глаз. Да-да, про спектакль он тоже обязательно подумает, я же говорю: не тот мужик. Однако в любом случае городненской погоне придется задержаться и это место проверить – а вдруг не спектакль?
Таким образом, мистер Фокс, если мы и не ликвидируем опасность погони совсем, то существенно ее задерживаем. Что? Погоня может разделиться – кто-то проверяет это место, кто-то идет дальше вверх по Неману? А вот это сомнительно! Ну не тысячный же гарнизон в Городно! Они и в прошлый-то раз смогли на выручку княгине только три десятка отправить, где ж они еще-то народу наберут? А соваться к нам малыми силами нема дурных – стрелять мои ребята не разучились. Вот так, мистер Фокс, решается проблема возможной погони. Паллиатив, разумеется, не спорю, но выиграть хотя бы день в нашем положении уже дело великое.
Так бы и с другими проблемами разобраться, но плодотворных идей пока, увы, не обнаруживается, придется прибегнуть к методу мозгового штурма. На пацанов, конечно, надежды мало, но есть Илья и Арсений… Эх, Егор не вовремя из строя вышел, вдруг у него в молодости какой-то похожий случай был? Или рассказ о подобном слышал…
Так, Илья идет. Придется нам, мистер Фокс, нашу беседу завершать. А чего это он в одиночку, я же всех советников звал?
Илья, словно расслышав последнюю фразу Мишки, начал сразу с объяснений:
– Я ребятушек придержал пока. Надо нам с тобой промеж себя кой о чем поговорить. А потом позовем, они сразу и подойдут.
– Случилось чего, дядька Илья?
– Ну, под твоим-то началом постоянно чего-то случается, я уж и удивляться перестал, но прямо сейчас вроде бы ничего такого особого не было, разговор у меня к тебе совсем о другом.
– А я уж испугался, что с ранеными что-то не так.
– Да нет, Бог милостив, совсем уж плохих нету.
– А Матвей как? Лекарское дело справлять может?
– Ну как тебе сказать… – Илья задумчиво поскреб в бороде. – Тут такое дело… ежели лекарь сам уродлив или увечен, то и доверия ему особого нет… Мол, себя излечить не способен, так чего к другим лезешь? А по носу-то ему попало изрядно, боюсь, что так кривоносым и останется, вроде как за угол постоянно заглядывает. Но, будем надеяться, Настена ему этот изъян поправить сможет. Вот как-то был у нас один случай… – затянул было обозный старшина, так что Мишка уже испугался, что станет сейчас слушателем очередного его пространного рассказа, но Илья – дело воистину небывалое! – сам себя перебил, хотя и рассердился при этом почему-то на Мишку. – Тьфу! Да не сбивай ты меня! Я ж с тобой об умственном поговорить пришел. Об этом… как его… вот ведь опять из головы вылетело… слово такое, ты его еще частенько поминаешь…
«И этот туда же, блин… слово умственное, мало мне Роськи».
– Да ты без умствований, по-простому объясни, дядька Илья. Я разберусь.
– Не-е, Михайла, это важно. Сейчас… погоди… Ну, вот как ты называешь все вместе: людей, вещи, знания и прочее, которые для пользы дела пригодиться могут? Не запас, а как-то похоже…
– Ресурс?
– О! – Илья выставил в Мишкину сторону указательный палец. – Точно! Он! Нет, ну надо же! Сюда шел – помнил, а как о Матюхе заговорил – начисто из головы…
– Ну и что ты такое в обозе припас, про что я не знаю, да еще и рассказывать в тайности…
– Почему в обозе? – перебил Мишку Илья. – И вовсе даже не в обозе! У меня, если хочешь знать, поручение тайное имеется от самого Корнея Агеича!
Илья приосанился и пристально уставился на Мишку, видимо ожидая от того какой-то неординарной реакции: удивления, нетерпеливого любопытства и наверняка проявления уважения к носителю тайны и лицу, пользующемуся таким доверием воеводы Погорынского. Увы, Мишка своего обозного старшину разочаровал – глянул без особого интереса и как-то вяло поинтересовался:
– Что, прямо сейчас обязательно надо об этом?
– Да! Прямо сейчас! – отрезал Илья. – Да понимаю я, чем у тебя сейчас голова занята! Обознику ли не знать, как нелегко с добычей домой вернуться? Особенно с такой. Об том голову и ломаешь, об том и на совете говорить станем, ведь так?
– Ну, так.
– А в таком деле важном ведь любая мелочь сгодиться может? И даже вдруг не мелочью оказаться, а чем-то очень нужным?
– Тоже верно. Так о чем речь-то?
– Значит, так, Михайла… Не знаю, пригодится тебе это знание сейчас или не пригодится, но ждать больше не стану. Корней мне самому доверил решать, когда тебе это рассказывать, вот я и решил: расскажу сейчас, вдруг да выйдет с этого польза. Ты, поди, задумывался, отчего это к тебе именно Егора в советчики приставили? Вроде бы и Алексей воин справный, даже в сотниках хаживал, и Глеб, тоже в десятниках ходивший, с нашими отроками дело иметь уже пообвык, а Корней к тебе все равно Егора приставил. Задумывался же?
– Задумывался, как не задумываться? – Мишка пожал плечами. – Наверное, у деда какие-то свои причины на то были. Даже и не наверное, а наверняка, только как это все к нашим нынешним-то заботам прикладывается?
– Не знаю, – честно признался Илья, – но если есть что-то тебе неизвестное, чего я тебе рассказать могу, то… Ну, вдруг это та самая мелочь незаметная, которая очень полезной окажется? Корней, правда, велел рассказать, когда ты сам спросишь или если заметно станет, что тебе это знать надо, но ты же все не спрашиваешь да не спрашиваешь.
– Хорошо, дядька Илья, можешь считать, что я вот прямо сейчас тебя об этом и спросил.
– Вот так, ни с того ни с сего и спросил?
– Ну почему же ни с того ни с сего? Ты намекнул… незаметно так, вскользь, а я на твой намек и повелся.
«Еще и с тобой тут политесы разводить. С князьями бы разобраться…»
– Гм… – Кажется, предложенный вариант Илью устроил. – Ну, тогда слушай. Перво-наперво, десяток у Егора необычный, да и сам он тоже… десятник, да не такой, как все.
– Да знаю я, – решил поторопить события Мишка, – по морям плавал, мир повидал, сыновей нет, а все равно десятником стал…
– Не перебивай! – слегка повысил голос Илья. – Знаешь, да не все! Ну-ка, скажи: что за народ у Егора в десятке?
– Народ как народ. Ратники… а что такое?
– А вот то такое! Знает он… Ишь, молодые, борзые, книжную науку превзошли, стариков уже и не слушать можно…
– Дядька Илья! Кончай! Потом поворчишь, вот поплывем на ладьях, времени вдосталь будет, я нарочно с тобой вдвоем где-нибудь в уголке присяду и все, что захочешь мне сказать, выслушаю. – Мишка, насколько смог, придал голосу просительную тональность. – Ну, пойми ты, не до того мне сейчас!
– Не до того ему… Сопляков своих небось каждого выслушаешь, а вдруг что-то путное скажут, а людей с опытом, значить…
