Феномен СССР: Слово Пацана (СИ) - Сытников Тимур

— Пойдем, расскажем Жгуту, пусть сам думает.

Жгут был на футбольном поле, в окружении других парней, на вид семнадцати. Они о чем-то весело болтали, но стоило нам подойти ближе, Жгут оборвал разговор и повернулся к Витяне. Тот подошел ближе и рассказал о заброшенной станции. Жгут выслушал, после чего поблагодарил и вернулся в свою компанию. Мы же отправились по домам, поскольку делать на площадке было нечего, а бродить по округе не было смысла, со всех сторон возвращались другие ребята, которые уже успели обежать округу.

Уже прощаясь, я вдруг вспомнил о своем желании записаться в библиотеку. На мой вопрос, где ее можно найти, Клин лишь пожал плечами, а Витяня подумав ответил, что видел библиотеку на десятом микрорайоне, но туда лучше не соваться.

— Я вот не шучу, малой. Там так отделают, что в больничку поедешь. Это тебе не Кузьминки, там реально отморозки сидят. В общем, героя не включай и не лезь туда один.

Я кивнул головой, после чего пообещал, что не полезу. Обещал я искренне, поскольку раз уж такой крутой пацан, как Витя, советует не соваться, то лучше так и сделать. Тем более, я помнил о том, что ребята с десятки, совсем недавно напали на Жгута. Поэтому, нужно было искать либо в другом месте, либо придумать что-то, чтобы я ходил туда не один, а в сопровождении взрослых.

Остаток дня провел дома, играя с братом, рисуя и слушая радио. Телевизора у нас пока не было, отец обещал его купить, но покупка постоянно откладывалась. Уже ложась спать, я вспомнил о событиях пятницы. Было немного страшно идти в школу, ведь не известно, что там меня ждет. Вдруг Толстый и его брат, за это время придумали какой-то план мести.

Как оказалось, об этом думал и Ринат, который как обычно встретил меня утром на перекрестке. Он принялся делиться со мной своими опасениями, а мне оставалось лишь пожимать плечами. Рината мое равнодушие слегка разозлило, на что я заметил, что если теперь всего бояться, то проще идти сразу домой и не выходить оттуда. Ринат осекся, возразить ему было на это нечего.

— Ты лучше расскажи, как ты умудряешься, каждый раз раньше меня тут оказаться?

— Так я сестренок в детский сад вожу. Мама брата в ясли, а я в детский сад. Там рано принимают, поэтому, я сначала туда, а после в школу рано еще. А домой идти смысла нет.

Мы направились в школу, обсуждая по дороге мое субботнее появление у Рината.

— А ко мне потом приходили пацаны. Спрашивали, мол, чего к тебе новостроевские ходят? Я говорю, за молоком. Ну они начали, типа так нельзя, а я им и говорю, а нам деньги нужны, сестренок кормить, отстали тогда. Сами потому что молоко продают на рынке. И не только.

— А что еще?

— Да все, что могут. Молоко, яйца, одежду, носки, обувь.

— А откуда у них носки?

Ринат лишь пожал плечами, мол не знаю. Но происхождение носков меня не волновало, поскольку мы уже подошли к школе. Клин уже был в классе, но на этот раз, он поменялся местом и теперь сидел перед нами. Толстого и его дружков еще не было. Мы спокойно расселись и принялись дожидаться начала уроков. Клина явно что-то разрывало изнутри, он так и рвался мне что-то рассказать, но все время косился на Рината. Потом он все таки не выдержал и шепнул мне.

— Короче, то что мы нашли, понравилось пацанам.

— А что вы нашли?,-с любопытством спросил Ринат, но Клин лишь пожал плечами и показывая мне, что не нужно это сообщать Ринату, ответил,- да так, мелочь одну.

Ринат повернулся ко мне, ожидая, что я что-то объясню, но я тоже лишь пожал плечами. Скрывать что-то не хотелось, но я вдруг понял, что тема со зданием это не тот случай, когда можно спокойно болтать об этом, пусть даже с весьма условным «врагом». Проще было промолчать, так я и поступил.

В класс вошел Толстый, вид у него был уверенный, словно в пятницу нечего и не случилось. Может он успел все подзабыть за выходные, а может просто делал вид. Тем не менее, нас он словно и не замечал, при этом, общался с другими ребятами. Как всегда в своем самоуверенном и нагловатом духе. Следом по одному, начали собираться его постоянные друзья. Вначале, они просто болтали, а потом, насколько я мог понять, Толстого начали подкалывать.

Особенно в этом выделялся один мальчишка, которого звали Сергеем. Фамилия у него была Грачев, ну и прозвище он получил Грач. Он был чуть повыше меня ростом, но более худощавее. Раньше, он всегда ближе всех держался с Толстым, но сейчас все изменилось. От Толстого он теперь держался на расстоянии, хотя они еще и находились в одной компании. И насколько я мог понять, именно он сейчас являлся главным среди тех, кто подкалывал Толстого.

Подробностей я слышать не мог, поскольку в классе было шумно, но судя по скисшему лицу Толстого, тот не мог отбиться от нападок. Меня это не радовало, поскольку было непонятно, как отреагирует Толстый на нападки. Если у него случится конфликт с самим Грачем, то ладно, пусть они хоть до посинения дерутся, мне плевать. Но если вдруг Толстый решит, что нужно продолжать конфликт со мной, чтобы отстоять свой авторитет, то это совершенно другое дело. Новые неприятности в школе мне были не нужны.

Раздался звонок и в класс вошла Наталья. Как всегда с улыбкой, она поздоровалась, а после открыв журнал, начала проверять, все ли на месте. Называя фамилию, она уточняла, выучил ли названный то, что она поручила выучить. И тут я вспомнил, что не только не выучил, но и вовсе остался без листка, на котором был записан текст. Оставалось только признаться в том, что листок я потерял, но при этом показаться этаким растеряшкой, а можно было соврать.

Решив, что врать будет только хуже, когда до меня дошла очередь, я честно признался, что потерял листок. Наталья строго, но весело сжала губы, а потом взяв листок, принялась на нем писать новый текст. При этом, она продолжала весело болтать.

— Ярцев, ну ты даешь! Тебе партия поручила первое задание, а ты уже подводишь. Вот кто из тебя вырастет?

— Дурачок!

Класс взорвался смехом, а я повернул голову в сторону того, кто прервал Наталью своим комментарием. Ожидаемо это оказался Толстый. Он вновь смотрел на меня с ухмылкой, при этом, победно косился на своих друзей. Те смеялись что есть сил, насмешливо поглядывая в мою сторону. Я понял, что Толстый делает это намеренно, и будет продолжать это и дальше. Теперь его единственный шанс удержать свой авторитет, это затравить меня, как он это делал с остальными.

— Заткнись, чмо жирное!

Класс смолк. Смолкла и Наталья, буквально на секунду, которая пыталась унять класс от смеха. Мой выкрик перекрыл всех. Теперь все смотрели на меня, с разинутыми ртами.

— Ярцев! Это что за разговоры! Нельзя так общаться с ребятами! Немедленно извинись! И ты Бутенко извинись! Немедленно извинитесь друг перед другом и пожмите руки!

Наталья разозлилась, даже отбросила от злости ручку и встала у доски.

— Идите сюда! Оба!

Я уже стоял, поскольку поднимался, когда отвечал про выученный текст. Поэтому я сразу направился к доске. Толстый же неохотно поднялся и так же неохотно пошел к доске. По дороге он принялся разводить руками, объясняя, что нечего не делал.

— Наталья Ивановна! Я же просто пошутил, я не обзывался. Что я сделал то?

— Тихо, Максим! Ты дразнил своего товарища, а значит должен извиниться. И ты, Дима, должен извинится. Надо же! Где ты только таких слов понабрался.

Я невольно усмехнулся, захотелось ответить, что я еще и не такое слышал от тех, кого она называет пионерами, но не стал. Чтобы Наталья не заметила моей ухмылки, я отвернулся в сторону. Наталья же неправильно поняла меня и решила, что мне стыдно.

— Вот, Ярцев! Это хорошо, что тебе стыдно! Говорить такие слова своим товарищам, это плохо! Может он и оскорбил тебя словом, но ты должен быть выше этого! Извинись перед ним.

— Пусть первый извинится, раз он первый начал,-повернулся я к Наталье и заявил с серьезным лицом. Это мне показалось правильным, раз уж она заявляла, что я должен извиниться за свое поведение, то пусть Толстый первый и извиняется, раз с него все это началось. Наталья повернулась к Толстому. Тот сделал невинное лицо и пролепетал.