Купец из будущего 2 (СИ) - Чайка Дмитрий

Вот сидит ослепительно красивая, но уже немолодая женщина. Она много лет была любимой наложницей господина и родила ему двоих детей. Она была грамотна, умела играть на кифаре и петь, а потому стоила очень дорого. Интриги более молодой соперницы лишили ее милости хозяина, и он хочет продать ее, разлучив с детьми. Товар непростой, штучный, и торговец взял ее на комиссию, не желая вкладывать свои деньги. Баба вроде бы красивая, но для постели старовата. Ей уже лет тридцать, а то и все тридцать пять. Интересно, кто ее купит, и для чего...

Вот сидят бабы из племени склавинов вместе с детьми, которых обняли и прижали к себе. Крепкие бабы, привычные к тяжелому труду, холоду и зною. Для работы на виллах подходят прекрасно, а их дети уже и не будут помышлять о воле, превратившись в покорных землепашцев. На селе рабов уже вовсю освобождали, превращая в обычных колонов. Рабский труд невыгоден, собирать аренду со свободного крестьянина куда проще. А вот, отдельно сидят мужчины их склавинского племени. Сложный, непокорный товар. Они хороши лишь тогда, когда ворочают весло на императорском дромоне, прикованные цепью. Четыре-пять лет, и труп вчерашнего силача летит в воду. Редко, кто из гребцов жил дольше, чем тридцать пять лет. Сердце не выдерживало огромных нагрузок. Еще склавинов любили покупать для рудников и каменоломен. Срок жизни их там был примерно таким же. Пять лет, и все, нужен следующий раб. А потому этот рынок работал многие столетия и будет работать еще столько же. Ибо такова жизнь.

— Чем могу помочь уважаемому господину? — умильно посмотрел на Стефана купец. — Вам нужна служанка или мальчишка для услуг? Или искусный повар, чтобы услаждать вкус господина?

— Нет, — качнул головой Стефан. — Меня интересует один слух. Вроде бы кто-то ищет семью из трех склавинов за вознаграждение.

— Это лучше у иудеев спросить, — потерял интерес к разговору купец. — Я в сказки не верю. Чушь какая-то.

Стефан пошел к группке иудеев, которые стояли в стороне и болтали на своем, ни на что не похожем, древнем наречии. Только они, пользуясь родственными связями, что были невероятно крепки, смогли наладить торговлю с персами. Иудеев ненавидели в Империи, особенно после того, как их отряды присоединились к врагу при взятии Иерусалима. Они выкупали пленных христиан, чтобы убивать их, и этого им простить не могли. Правда, в столице никто не задумывался над тем, как христиане довели до такого зверства мирных и работящих людей. Иудеев совсем недавно стали снова пускать в Константинополь, Август решил договориться с ними ради возвращения южных земель, а потому покровительствовал им.

— Скажите, почтенные, — вежливо обратился Стефан к купцам. — Я слышал, что за трех склавинов объявлена большая награда, по сто двадцать номисм за каждого. Кто может мне рассказать об этом?

— А у тебя самого есть рабы? — презрительно спросил иудей, одним взглядом оценив небогатый наряд евнуха. — Или ты вхож в дом к знатному господину, у которого тысячи рабов?

— Э-э, нет..., - растерялся Стефан.

— Тогда проваливай, — отвернулся купец. — Много вас таких ходит, желающих заработать солид-другой, передав слух дальше. Уходи, парень, тут тебе никто ничего не расскажет.

Униженный Стефан пошел к себе домой, обдумывая услышанное по дороге. Любопытство снедало его. Да и сумма была очень заманчивой. Ему точно не помешают такие деньги. А ведь у него были кое-какие возможности по службе. Узнать бы имена этих людей, а уж с управляющими императорскими виллами он переписывается постоянно. Там трудились тысячи рабов. А ведь еще есть Стратег императорского флота, на кораблях которого трудятся множество гребцов. Нет, тут есть чем позаниматься. А вдруг ему повезет?

Глава 36

— Княже! — заявил запыхавшийся мальчишка из Сиротской Сотни, который прибежал с выпученными глазами. — Там такое! Там такое! Купцы из Бургундии пришли! Тебе самому эту страсть увидеть нужно!

— Что за купцы? — удивился Самослав. — И что там такого необычного случилось?

— Это римляне из Санса, — пояснил мальчишка. — Они тебя ищут!

— Скажи им, пусть сюда идут, — бросил Само, который продолжил наблюдение за тренировками бойцов.

Мальчишка убежал, подняв облако пыли босыми пятками, и через четверть часа привел с собой почтенного купца Приска и огромного воина лет двадцати пяти, покрытого татуировками он шеи до кончиков пальцев, одетого в медвежью шкуру. Голова несчастного животного была надета сверху, словно капюшон, увеличивая и без того высокий рост. Невероятно толстые руки и ноги, напоминающие стволы дерева, не поражали рельефом мускулатуры. Но этот мужик был чудовищно силен, к гадалке не ходи. Сальные рыжеватые волосы были заплетены в две косы, лежащие на широких плечах, а небесно-голубые глаза смотрели на мир просто и прямо, как могут смотреть только пятилетние дети. Его левое ухо было разрублено и срослось неровно, а висок пересекал совсем свежий, еще розовый, шрам. Гигант был настолько колоритным, что даже занятия воинов остановились сами собой. Все разглядывали этакое чудо, раскрыв рты. Два ноль пять — два ноль семь, мысленно прикинул князь его рост. Он когда-то, бесконечно давно умудрился случайно запомнить, что стандартный кружок византийского солида был около 19 миллиметров, плюс-минус, и кое-как изготовил корявую линейку. Его собственный рост был около ста восьмидесяти сантиметров, как он потом выяснил. Горан был сантиметров на десять выше, примерно, как и покойный Велемир. Но это... Такого человека Самославу видеть живьем до сих пор не доводилось. Ни в этой жизни, ни в той.

— Герцог! — чинно склонился купец.

— Почтенный Приск, — приветствовал его Само на латыни. — Кого это ты привел ко мне? Он выглядит могучим воином.

— Это Сигурд, по кличке Рваное Ухо, из племени данов, — начал было купец, но тут воин, который латынь не понимал, услышал свое имя. Он заговорил на германском наречии, понятном тут многим:

— Я Сигурд Рваное Ухо, сын ярла Эйнара, сына Хьёрдиса, который был сыном Бьёрна, который был сыном Харальда, который был сыном Эги. Кто тот конунг, которому я должен служить?

— Что это сейчас было? — осторожно поинтересовался Само у Приска. Начало не сулило ничего хорошего, ведь князь не любил сюрпризы.

— Как вы знаете, герцог, саксы разбиты, а его величество Хлотарь велел казнить всех, кто ростом выше его меча. Я выкупил этого воина у палачей и привел к вам. Пятьдесят солидов отдал, ровно пятьдесят. И он будет верно служить вам!

— И ты хочешь получить назад свои пятьдесят солидов? — прищурился Само. — Я правильно понимаю? — Такой наивный развод немало позабавил его. За пятьдесят солидов Приск выкупил бы половину войска. Обычный воин-франк таких денег даже во сне не мог видеть.

— Хотел бы, — не стал скромничать купец. — Такого могучего бойца нет ни у кого. Он будет служить вам, пока не спасет вашу жизнь. Таков обычай у его племени.

— Слушай, забирай-ка ты его себе, — решительно сказал Само. — На кой ляд он мне тут сдался? Ты что не видишь по медвежьей шкуре, что это берсерк? Из тех, кто настойку мухомора пьет перед боем, чтобы впасть в боевое безумие.

— Ему не надо пить никаких настоек, — успокоил его купец. — Он и так дурак, каких мало! Забирайте его, ваша светлость, не прогадаете!

— Да не нужен он мне, — отверг Само щедрое предложение. — Тем более за пятьдесят солидов. — Себе возьми, пусть твою жизнь спасает.

— Герцог, вы не понимаете, что теряете! Это самый сильный воин в землях данов! — Приск выжидательно посмотрел на Само, но положительного ответа так и не дождался. — Сорок солидов! Всего сорок, герцог!

— Не нужен! — ледяным тоном отрезал Само.

— Двадцать пять, — опустил плечи Приск. — Возьмите его на службу, ради святого Мартина. Я не могу его забрать в Бургундию. Он же ненормальный, я его боюсь до икоты.

— А где такую шкуру взяли? — перевел разговор на другую тему Самослав. — Судя по запаху, она совсем свежая.