Александр Шуваев - ЦВЕТОК КАМНЕЛОМКИ
- Так это ты бабку куркулихой называешь? Ну ладно, говори теперь, - чего вам всем понадобилось-то от меня?
- Вот вы, Сергей Анатольевич, - проговорил "кассир", выпивая и закусывая, - уже второй раз говорите про каких-то там "вас". Так мне это даже обидно, потому что никаких таких "нас" и вовсе нет, а есть один только я, собственной персоной. Никто больше не только вас не искал, но и не знает ничего… А дело мое состоит в том, что я… Что мне в руки попалась капелька "универсалов", - он отхлебнул самогончика, исподволь сменившего к этому времени брагу, и уточнил, - полных.
Он никогда бы не поверил, что человек может так побледнеть в такое короткое время. Лицо технолога как будто обсыпало мукой. Не в силах говорить, он только беззвучно открывал и закрывал рот, и на какой-то миг Мохову показалось, что тот так и не отдышится, помрет прямо здесь, в пропахшем кислятиной, затхлом закуте, за столом, покрытом почерневшей от жизненных невзгод клеенкой.
- Так. Парень, ты такими вещами не шути. Чем угодно шути, а этим - не смей… Постой-ка… А-а-а! Ну, знаешь, я был о полковнике Гаряеве лучшего мнения, - та-акая грубая провокация…
- Ага. А ты не задумался, - на хрена ему тебя вообще провоцировать? Да еще - меня подсылать. Сам тебя нашел.
- Знаешь, - а ведь я тебе на секу-ундочку поверил. На во-от такусенькую. Хотел даже сказать, что, мол, даже о том говорить, что ты меня - не видел, я тебя - не встречал, а мы друг друга - не знаем, - так и то поздно… У меня даже хмель из башки вышибло, а это уже, знаешь, гадство…
- Не веришь, значит? - Зловеще проговорил Мохов. - Хорошо… Они у меня тут, - при себе… Не все, конечно. А теперь?
- А… - Костин выхлебал стакан первача, как воду, не понимая, что пьет. Отдышался. - Да-а… Теперь - верю. Нет такой провокации, ради которой товарищ полковник позволили бы вынести за пределы "Проприа" "гэшку". Его никто просто-напросто не поймет. Даже если все пройдет нормально, узнав, его все равно повесят за ребро. Для порядку, в назидание, а еще потому что никак, никаким образом нельзя гарантировать, что действительно все в порядке.
- И проверять не будешь, на слово поверишь, что они?
- Нет, - Мохов, оттитровав граммов двадцать, с натугой сглотнул и ответил тоном почти равнодушным, - мне ни к чему. А дело-то у тебя какое?
- Да такое, что "гэшки" без композиции - почти что и ни к чему. А я, сам понимаешь, - без высшего образования по этой части.
- Я, можно сказать, - тоже.
- Ладно-ладно тебе! Своим ребятам…
- Я одно не понимаю, - тебе-то к чему все это? Больше всех надо?
Мохов глянул на него бешеными глазами, махнул почти полстакана зелья и злобно полу-провыл полу-прошипел:
- Да! Надо! Не пойму только, почему вам-то никому не надо? Да с вашей братией, если хочешь знать, и общаться-то пр-ротивно! Сколько ни дай, - они ничего, вроде как довольны. И на все - одно универсальное выражение… Вот-вот, то самое, которое ты только что… У-у, - он с ненавистью потряс волосатым кулаком, - так и поубивал бы вас всех. Овцы! Б-бараны, - только вас даже резать не надо, а можно есть прямо так, заживо.
- О, - технолог презрительно скривил губы, - да ты, никак, - диссидент?
- По роже получишь, - угрюмо проговорил "кассир", наливаясь тяжелой злобой, - они еще большие м-мудаки, только на другую стать… Да что там - на другую, на ту же, только навыворот. Не про то толкуют, чтоб против властей, а про то, чтоб свой интерес иметь, понял? Власть - свой, а мы - свой.
- Так…
- Да погоди ты, дай сказать! Вот я - никакое не начальство, а жратва бывает не хуже, чем у генсека. И в очереди не стою, и не переплачиваю, а как устроил - про-осто. Ежели с умом - так все в таком роде просто. Если не зарываться, то просто-напросто всегда, всего будет хватать.
- Вот ответь мне на вопрос, ответишь честно, - будем дальше толковать, соврешь хоть малость, - прости… С чего ты взял, что я тебе могу помочь с композициями?
- А - начцеха спьяну проболтался. Он не в курсе, что именно ты там выдумал, но зато по-одробно описал, как и что при всем при этом было обставлено. Он, мудило, не сообразил, что все там было проделано не просто так, не абы как, а с бо-ольшим вниманием к мелочам. Все подробности твоей инициативы идиотской были вынюханы очень даже тщательно и с большим смыслом… И ты тоже - мудило, думал, что от тебя отмахнулись, как от мухи, а на самом деле они на тебя от-ре-а-ги-ро-ва-ли. Да еще как! Со всем старанием! Чтобы даже ты не понял, что сделал что-то очень-очень серьезное. Прежде всего - ты.
- От меня не отмахнулись, как от мухи. Меня спустили в канализацию, как говно.
- Экие мы нежные натуры. Как мало надо-то, чтобы нас в порошок-то стереть… Но это все - лирика. Конкретно, - связана твоя инициативка с композициями, или нет? Да не блуждай ты глазами, как гулящая жена!
- Связано, - пискнул Костин, - прямо посвящено…
- Тогда другой вопрос: это рассуждения на общую тему или рабочая рацуха?
- Не пробовал, но не вижу, почему бы это могло не работать. Понял? Не вижу.
- Так, - Мохов стал страшно серьезен. - И что тебе для этого надо?
- Ты карбинные, из "пяти девяток" нити - можешь? С боковыми радикалами?
Виктор Трофимычи только презрительно губу оттопырили, не желая отвечать на столь глупые вопросы.
- Ага, с этим, значит, порядок… А вот чего у нас нет, так это эвээмки. "Топазика" бы. Без него - ничего не выйдет.
- Есть. - Помедлив, ответил Мохов. - Гельветов по старой дружбе устроил.
Костин недоверчиво хмыкнул:
- Это ж как? Там, между прочим, все процессорные блоки - исключительно по адресным номерам и сериям. И если какой-то пошел тебе, то где-то не смонтировали устройство. По-другому - никак. А уж в то, что некоему Виктору Мохову отвели в серии адресный номер, прости - не поверю. Гельветов там или не Гельветов.
- Да. Всегда говорил, что интеллигенции к мозгам - да еще бы и голову. Объясняю: шла большая серия на истребители. Одну эм-пэ-бэ взяли, - да и конфигурнули не так. Ошибочка вышла-с. А у них, у авиационщиков правило, - ошибочно конфигурированный блок считается негодным. Глупость, конечно, не знаю, кто это выдумал, но такое у них правило. Я попросил. Он подписал. В ознаменование заслуг и в связи с производственной необходимостью.
- Правда? - Голос у технолога казался севшим от восторга и легкого безумия, как у неожиданно помилованного. - У тебя правда "Топазик" есть? Не шутишь? - До этой минуты державшийся более-менее по-человечески, хоть и в стиле некоторой отрицаловки, технолог в один миг потерял всякое подобие собственного достоинства и превратился в форменного подхалима, жалкого кусочника, заглядывающего в глаза. - Нет, правда, а? Золотой мой, серебряный, - ну скажи, не томи душу…
- А чего б это ты мне не веришь? С какой это стати?
- Так. Тогда, брат ты мой, ты обладатель сокровища, равного которому нет. И ни у кого, ни у миллиардеров, ни у венценосцев. Не знаю, чего бы ты не мог в конце концов, потихоньку-помаленьку получить. С моей, понятно, помощью…
- Не я, а мы. Мы можем получить.
- Ой, да что ты, Витенька, в самом деле… Мне ж одному ничего почти не надо. Катерина моя от меня ушла почти что сразу, как уволили.
- Так, значит… Поздравляю тогда. Если увольнение привело к разводу с такой пр-родажной стервой, значит и увольнение было на пользу и во-время.
- Молчи! Не с-смей!
- Ты чего? - Мохов с искренним недоумением пожал плечами. - Не хочешь же ты сказать, что эта дешевая предательница стоит доброго слова? А насчет "всего", - это ты погоди. Потихоньку будем. Так, чтоб нигде, никаким боком не светиться бы. Вещи какие попроще, попонятнее и этакие, знаешь…
- Безличные.
- Во-во… Говорил же - умный парень, все наскрозь понимает. Если вовремя мозги вправить.
- Ой, - вдруг всполошился Мохов, - а как же это мы устроимся-то? Понимаешь, - побыстрее хотелось бы… Ты ж вот на "Топазе" толком не работал, не знаешь, что это такое, после него даже писать от руки, - ну, почти что нестерпимая вещь, какой хочешь чертеж, любую схему, как захотел, так и изогнул, сразу все с расчетами, никаких тебе справочников, все у тебя на "дорожке", на СПЗУ, и искать ничего не надо. Я первое время, как отлучили, все отвыкнуть не мог, хватался. Так, наверное, калеки не могут привыкнуть, что - нет ноги, и это - навсегда. Я ж при нем, при "Топазе" моем яхонтовом, человеком себя чувствовал! Все неприятности через пять минут забывал!
- Скоро забудешь. С чего начнем?
- Со стандартизации, - пожал руками Павший, - как все и всегда. Перво-наперво нам надо, кровь из носу, изготовить "прялку", чтоб, значит, только комп-нити делала, и больше ничего. О-о-о, - он закатил глаза от прдвкушения и потер руки, - с "гэшками" я наборчик спецур приготовлю, ма-аленький такой! - Он свел пальцы, показывая. - А больше у нас проблем не будет!
- Будут. Что - делать, чтоб купили как можно больше, кому и как сбывать, чтоб, значит, комар носу, и что брать взамен вместо денег, кроме денег, - и все такое прочее.
