И. Николаев - Новый мир.
Вдоль длинной доски, по тропке, ограниченной с обоих концов большими стендами со схемами, неспешно и размеренно ходил преподаватель, внушительно вкладывающий знания в головы учеников. Преподаватель был очень и очень занимательный, других таких в училище не было. Если подумать, то во всем "Управлении мото и мехвойсками" подобного уникума было днем с огнем не сыскать.
Среднего роста, чуть сутуловатый, он казался почти квадратным из-за размаха мощных плеч. Длинные руки, наверное, могли бы завязывать узлами стволы самоходов. Короткий ежик волос убегал к затылку, отступая под натиском огромных залысин. Лицо с крупным "римским" носом, громадные кисти совершенно пантагрюэлевских пропорций, все открытые участки тела были покрыты ровным загаром глубокого кирпичного цвета, многолетним, въевшимся намертво под палящим солнцем многих стран и двух континентов. При общих габаритах и достаточно впечатляющем виде, он двигался очень мягко, ступал плавно, словно ощупывая каждый сантиметр, на который ставил стопу. И говорил, размеренно, неспешно, почти без пауз сплетая предложения в один поток.
-... таким образом, мои юные друзья, мы живем в очень интересное время. Опыт прошедшей войны дал много, но его еще предстоит обобщить и подвести черту. Этим занимаются, и еще долго будут заниматься компетентные и знающие товарищи из, - преподаватель возвел очи горе и выпалил на одном дыхании, - "Комиссии по изучению опыта формирования и применения моторизованных и механизированных частей, соединений". Но это дело будущего. К каким же выводам можем придти сейчас мы, скромные собиратели чужой мудрости?
Совсем недолго знающие нового наставника, но уже очень хорошо знакомые с его привычками ученики дружно молчали, добросовестно поедая его глазами. Преподаватель любил задавать риторические вопросы, и сам же отвечал на них. Вопросы были, как правило, интересные. Ответы еще интереснее. А особая манера изредка украшать речь чисто восточными красивостями придавала ей неповторимый колорит, категорически не увязываясь с общей звероватой внешностью.
- Опираясь на посох терпения, подтягиваясь на веревке усердия, мы с вами можем придти к кратким промежуточным выводам.
Он помолчал с минуту, потирая огромной ладонью редкую щетину на лоснящемся затылке.
- Поговорим о самом насущном. Организации наших сухопутных войск и насколько она отвечает современным требованиям. Куда и какими путями нам следовать дальше.
Во-первых, надо признать, что наша система определения дивизионной организации громоздка и неудобна. Что мы имеем сейчас? В основе сухопутных у нас "стрелковые дивизии второй линии". То есть то, что во всем мире называют просто "пехотные дивизии". Уровнем выше - "стрелковые дивизии первой линии". То есть то, что у немцев называется "панцер-гренадерскими" или попросту говоря "моторизованные". И, наконец, на самой вершине удобно устроились собственно "моторизованные дивизии". Которые отличаются от "перволинейных" главным образом тем, что включают штатно много разнообразной самоходной артиллерии, преимущественно штурмовой, сведенной в батальоны и полки при пехотной поддержке. То есть, это примерный аналог немецких танковых дивизий, но гораздо тяжелее по залпу и менее гибко в применении. Нужна ли эта трехзвенная пирамида? - он внушительно поднял указательный палец, маленькие глазки с добрым юмором сверкнули откуда-то из-под массивных надбровных дуг.
Аудитория молчала, внемля. За дверью Черкасов на мгновение задержал дыхание. Опасно, очень опасно шел по жизни и карьере товарищ Солодин, его новый подчиненный, переведенный из Москвы то ли на повышение, то ли в ссылку.
- Не нужна, - рубанул сплеча преподаватель.
Аудитория дружно выдохнула. Конечно, сейчас был не тридцать пятый, и за открытую критику решений партии и правительства чрезмерно жестоко не карали. Но именно, что не чрезмерно. И не всегда.
- Почему так получилось - понятно, - продолжал Солодин. - Обобщив опыт советский (Черкасов отметил, что Солодин не сказал "наш опыт") и немецкий, еще в первой половине двадцатых пришли к выводу, что будущее за хорошо обученным пехотинцев-штурмовиком с кинжалом в зубах и пулеметом наперевес, сидящем в грузовике высокой проходимости. И непременно много-много артиллерии. Чтобы артстволы угнались за пехотинцем, их тоже надо поставить на мехтягу, лучше всего на гусеницы. Что получилось в итоге? Самоходное орудие как основа подвижной огневой мощи моторизованных войск. И если немцы изначально четко разделили пехотные и чисто моторизованные соединения, постепенно меняя пропорции, то в СССР возобладала доктрина полной и всеобщей моторизации пехоты. Всей и как можно скорее. Отсюда ситуация, когда каждая дивизия на конной тяге - явление вроде бы как временное и преходящее. В итоге вместо обычного разделения на "махру пешеходную" и моторизованные войска мы имеем, так сказать недомоторизованные, просто моторизованные и очень хорошо и тяжело моторизованные. Из этого сплошной разброд и недоделанность, когда второлинейные дивизии не достигают максимума боеспособности потому, что как бы готовятся к переходу к статусу "настоящей дивизии". А "перволинейные" вот-вот станут совсем настоящими моторизованными. В-общем, кто сможет найти в Красной Армии две дивизии с одинаковой структурой, будет молодец. - Солодин вздохнул с неподдельной грустью. - А сколько мы в Европе намучились с этим штатным разбродом - сказка долгая и тоскливая. Когда все кругом в кризисе, горит и взрывается, вспомнить, что наша моторизованная - это ближе к их танковой - нелегко. Иногда из этого получались смешные курьезы. Иногда страшные.
Солодин шумно вздохнул, с отчетливым шуршащим звуком загрубевшей кожи потер ладони.
- Засим пока все. Так... Задание я вам дал, но это не все. На завтра я жду ваших комментариев относительно "немецкого" пути спуска на дивизионный уровень тяжелых орудий от 150 мм и выше. Достоинства и недостатки относительно нашего опыта. Рассмотреть возможность выведения тяжелой артиллерии из дивизионного подчинения в отдельные батареи на корпусной уровень и в РГК, плюсы и минусы. Форма изложения - свободная, хоть письменно, хоть устно, хоть на банановой кожуре пишите. Но спрашивать буду долго и вдумчиво, вопрос сложный и больной. И не вздумайте мне говорить, что данных нет. Только вчера из Управления хорошая стопка новых обзоров пришла. А тот, кто зацепит еще тему сравнительной эффективности мортир и тяжелых минометов обретет счастье и мою благосклонность при сдаче экзамена. Вопросы?
Поднявшись быстро, словно на пружинке, смугловатый, чернявый южанин глянул на наставника со смесью задора и провокации.
- Разрешите, товарищ полковник!
Голос у него был звонкий, молодой, открытый.
- Давайте, Свиридов, излагайте, - благосклонно кивнул Солодин.
- Товарищ полковник, вот есть мнение... даже не знаю, как сказать...
Свиридов потупился с покаянным видом, но даже топорщившийся на голове "ежик", самую малость длиннее уставного, и тот, казалось, торчал весьма вызывающе.
- А ты не знай и говори.
- Ну, в-общем, есть мнение, что вы сами не очень хорошо обошлись в Испании с вверенным вам полком. Во время второго наступления, осеннего. Вы не использовали в полной мере превосходство в бронетехнике.
Курсант запнулся.
- И в чем же проявилась моя некомпетентность? - не моргнув глазом, ободряюще поинтересовался Солодин.
- Ну, в-общем... - Свиридов несколько забуксовал, понимая, что вопрос уводит его куда то не туда. Но отступать было поздно, и он продолжил, как в омут бросился, на одном дыхании, - Следовало организовать из них кулак, и ...
- Садись.
Сказано это было с какой-то тоскливой обреченностью. Солодин снова тяжко вздохнул и повторил:
- Садись, герой-исследователь, ниспровергатель авторитетов..
Курсант сел, в душе определенно радуясь избавлению от необходимости развить мысль. Солодин прошелся туда-обратно вдоль доски, погруженный в размышления.
- Знаю я все, что ты хотел сказать, давно знаю. Следовало организовать из них кулак и проломить оборону противника, не считаясь с потерями. Учитывая, насколько там все шаталось, "время это кровь", так тогда сказал Чуйков. Но вместо немедленного штурма я решил бой преимущественно артогнем с закрытых позиций и подготовленной ночной атакой пехотного батальона. Поэтому, возникает естественный вопрос: а может быть я вообще-то даже скверный командир? И рассказываю вам здесь байки? А, Свиридов?
Тот покраснел как вареный рак. По аудитории прошел смешок.
- Не ржать! - рявкнул Солодин, обрывая смех курсантов.
Дождавшись полной тишины, он продолжил. На этот раз очень негромко, как-то ... проникновенно, с искренним участием.
- Ребята, вы поймите одну вещь.. Очень важную вещь. Вероятнее всего, вы успеете на настоящую войну, ей конца края нет, будете командовать самоходами и их подразделениями, затем частями. Потом и соединениями, может быть, со временем, станете комдивами, а там, чем черт не шутит, комкорами и далее. И вы должны понимать, накрепко забить себе в мозги, что командир мехчасти - это не тот, кто с гиканьем возглавляет атаку верхом на броне. Механизированное соединение, любое - это не броня и все остальное к ней в придачу. Это сложный организм, призванный решать разнообразные задачи разнообразными инструментами. И бронетехника, артсамоходы ли, танки ли - лишь один из них. Один из инструментов. Грамотный командир не станет использовать дорогой и сложный инструмент, если задачу можно решить проще и дешевле. В частности - нет необходимости жечь дорогие бронеходы, если можно забодать супостата хорошо организованным артогнем и пехотой. Поверьте, повод пожечь технику найдется всегда, поэтому выбирать его нужно очень осторожно. Вот почему грамотный мехкомандир - в первую очередь мастер артиллерии, пехоты, снабжения и еще множества вещей. И только потом - гусеничного железа.
