Егор Чекрыгин - Хроники Дебила. Свиток 1. Волшебный Меч
Стратег, блин, плюшевый! Воздействие пайцзы на сознание туземцев он тут, видишь ли, изучал, особенности структуры и сословные ограничения исследовал. Уперся взглядом в стоящее войско, и все мысли сосредоточились на том, как пройти через него… А задуматься, с какой стати целая армия мирно пасется в пустой степи, вместо того чтобы идти воевать или рвануть домой, как-то в голову не пришло.
А ведь и правда — ну с какой стати армии в несколько тысяч человек болтаться фактически на одном и том же месте, выедая траву и засирая пространство? Что их тут так привлекает? Да то же самое, что и меня, — дорога в горы! Новая цивилизация, обладающая бронзовыми технологиями, запасами руды и хрен его знает еще какими богатствами. То-то у Осакат последнее время рожа такая была злобная и недовольная, она-то небось сразу сообразила, что верблюжатники сюда не сусликов исследовать приперлись, а по их, повозочников, душу.
И получается, что мы приперлись в самое пекло! Вот ведь жопа!
Благодушное настроение сразу куда-то исчезло. Я-то был уверен, что все мои горести и тревоги фактически позади и теперь меня ждет заслуженный отдых и благоденствие. А получается, все, что было раньше, только разминка, а настоящие проблемы начинаются сейчас. Потому как одно дело прятаться от врагов в бесконечной степи, в которой я уже фактически был как дома (ну, по крайней мере, Лга’нхи был там как дома), и совсем другое — в малопонятных и мне, и моему приятелю горах, по которым шастает вражеская армия.
И что самое обидное — обратно-то уже не повернешь! Потому как, во-первых, соплеменникам подобного изменения в планах не объяснишь, потому как раньше я врал, что духи зовут нас на восток, а духи свое мнение так быстро не меняют. А самое главное, и Лга’нхи, и Осакат, да и я, — все хотим на восток, в горы. Можно отговорить человека от того, к чему он и сам не больно стремится. Но отговорить его от того, к чему рвется душа… А во-вторых, учитывая, что с весной в нашу северную прохладу перекочуют с юга спасающиеся от жары и засух племена со стадами и сопровождающими их тиграми, то боюсь, что тут станет довольно тесно. Рано или поздно нас схарчат либо степняки, либо верблюжатники… Так что остается только продолжать двигаться вперед… В пекло!
Ну мы и двинулись. Аккурат, как солнышко подвалило к горизонту. Я-то хотел дождаться темноты, но у Лга’нхи были свои резоны. И даже мой с ним разговор про то, что с достижением гор наши проблемы не кончатся, этих резонов не изменил. Очередное известие о предстоящих проблемах он воспринял абсолютно спокойно — вот что значит жить, не возлагая больших надежд на будущее. Так что мы пошли и… встали.
Лга’нхи опять оказался абсолютно прав. Пойди мы в темноте, не в жизнь бы заранее не увидали вражеский лагерь, что стоял как раз там, где дорога начинала огибать первую гору, втягиваясь в довольно просторное ущелье. Увы, обойти этот лагерь стороной никак не получалось, слишком узкое ущелье. Только через него либо никак… А через него тоже никак — с ходу рассекретят и прибьют… Надо что-то делать… А может, это знак, что надо сматываться или хотя бы поискать другую дорогу… или…
Пока я психовал, Лга’нхи огляделся, ткнул меня пальцем и показал куда-то назад. Что конкретно он там увидел, мне в сумерках было не разглядеть. Но блеянье овцекоз и характерный запашок, которые я вскоре услышал и учуял, быстро дали подсказку.
А Лга’нхи уже вовсю распоряжался, как заправский вождь. Осакат он отправил куда-то назад, мне указал точку за кочкой на противоположной стороне дороги, а сам залег на месте… С его точки зрения, план был предельно ясен и даже не нуждался в объяснениях — мочим всех, воруем стадо, прогоняем его мимо врагов. Нагло, дерзко и с присущим ему пофигизмом смертника. Что нам терять? Не сможем возродить племя с помощью волшебства, так хоть присоединимся к нему поскорее. И будем пасти овцебыков в загробном мире, где хорошо, всегда зеленая трава, отличная охота и большой почет достойным воинам.
Однако я туда не торопился. А мысли об очередной драке как-то не внушали оптимизма. Один-единственный пинок по яйцам быстро прочистил мне мозги, которые после победы над Пивасиком заполнились разным пафосным хламом и ощущением собственной крутизны. С Пивасиком мне дико повезло. Во второй раз меня спас Лга’нхи, что тоже можно списать на мою везучесть. Но в третий раз?.. Боюсь, мои лимиты везучести уже исчерпаны и халява больше не пройдет. Проблема лишь в том, что нашему воинственному вождю на это плевать, он уже указал мне место в строю, и, если я сейчас начну дискуссию о мире и гуманизме, будет только хуже…
Черт с ним… Залег за кочку… В одной руке дротик с бронзовым наконечником, теперь он хоть на оружие похож и летает куда уверенней… В другой руке зажат клевец-ледоруб, который, как показала практика, из моих рук тоже вылетает весьма уверенно, только не туда, куда надо. Ну почему я вечно попадаю в разное дерьмо?!?!
А стадо тем временем уже проходило мимо меня. Сопровождало его человек пять. Все пешком. Один шел впереди, по одному — по бокам. И двое подгоняли сзади… Палки у них в руках были, кажется, не столько оружием, сколько погонялками для скота. Да и сами они грозными воинами не выглядели, мы с Лга’нхи легко их сделаем… — мысленно уговаривал я сам себя, прижимаясь потеснее к земле, чтобы заглушить барабанный грохот сердца, пытающегося проломить ребра, вырваться из грудной клетки и убежать, забиться в кроличью нору. Почему-то ни с Пивасиком, ни с теми верблюжатниками на пляже такого страха у меня не было. Наверное, тогда я еще толком не понимал, что мне предстоит. Считал это больше игрой или приключением. А сейчас, пролив чужую кровь и едва не лишившись жизни, осознаю, насколько все может плохо кончиться, если я или Лга’нхи оплошаем. Слышал, что при прыжках с парашютом третий прыжок самый страшный, потому как…
Терять такой момент было нельзя. Шедший сбоку погонщик оказался буквально в шаге от меня. Я вскочил и с размаху воткнул ему клевец прямо в грудь, с омерзительным хрустом круша грудную клетку… Лучше, наверное, было бы в спину, дождавшись, когда он пройдет… но сейчас действовал уже не я, а какая-то запуганная до состояния безумной храбрости крыса, внезапно ухватившая рычаги управления моим телом. Попытался выдернуть клевец. Фигушки, он надежно застрял, расклинив ребра. Так что пришлось его бросить и помчаться на врагов лишь с дротиком в руках… Мчаться было недалеко — метров пятнадцать. Ну уже с десяти дротик сам вылетел из руки и воткнулся в брюхо второму погонщику, идущему сзади. Третий был дальше всех от меня. И я полетел прямо на него сквозь шарахнувшихся в стороны овцекоз. Какой у меня был план? Вообще никакого. Я уже окончательно потерял человеческий облик, превратившись в нечто животное, повинующееся не разуму, а инстинктам. Потому и бежал, распихивая ногами шарахнувшихся в стороны овец и выставив вперед руки со скрюченными пальцами. Наверное, вид мой был реально жуток. Потому как погонщик даже не попытался воспользоваться своим копьем, а просто замер, с ужасом глядя на меня… Так что я добежал, сшиб врага с ног и начал душить. Душил, душил, а он не душился. Пальцы свело судорогой от напряжения, и даже попытайся я прекратить это зверство, не смог бы разжать захват… А мой противник все хрипел и дергался…
В чувство меня привел Лга’нхи, милосердно пнув по ребрам и скинув с противника. Еще пару секунд я продолжал хрипеть, дергаться и душить кого-то невидимого. Потом боль в ребрах прочистила мозги, и я встал… Трясущимися руками зачем-то попытался привести одежду в порядок и наткнулся на пояс с висящими на нем аж тремя кинжалами… Почему-то жутко воняло дерьмом… Проверил. Слава богу, это не я. Должно быть, обделался мой противник, пока я его душил… Стало как-то особенно мерзко. После дикого нервного взрыва пошел отходняк и навалилась апатия. Эйфории от победы никакой, только желание убраться отсюда как можно дальше, лечь и полежать пару дней… Но в нашей компании разве полежишь, приводя психику в порядок? Лга’нхи всем своим видом показывает, что я должен что-то сделать… А!!! Ну, конечно. У него на поясе пара новых скальпов. Загубить человека понапрасну, не взяв себе его силу, — это противоречило законам местного гуманизма. Тут уж коли замочил зверушку — используй ее полностью, от костей до шкуры. А коли человека грохнул, пополни свою ману, сняв скальп, и обдери труп, как липку, чтобы имущество зря не пропало. Пришлось возвращаться к удушенному и сдирать скальп… Проверять пояс или брать одежду было противно… Поднял копье. Убогая палка с обожженным наконечником. Это точно не воин. Пошел к тому, что лежал рядом, с дротиком в брюхе… Он валялся на боку, а кровь из раны образовала лужу, в которой лежало древко дротика… Вырывать его из брюха и очищать от крови и содержимого кишок — это как раз то, что необходимо каждому для восстановления мира и спокойствия в душе. Вспомнил, что с этого хоть скальп можно не сдирать… Я же его «нечестно» убил. Проверил оружие — палка с роговым наконечником и источенная полоска бронзы в качестве ножа. Третий труп… Вырывать клевец из груди было тяжело физически, но психика уже сказала: «Мне по фигу», и отправилась отсыпаться. Так что одежку я с него снял в полном спокойствии. Благо клевец заткнул рану, и она почти не измазалась в крови. Потом мы обдирали другие трупы и утаскивали их в сторону от дороги. На все про все ушло полчаса. К счастью, в это время по дороге никто не прошел, а тень от гор прикрыла наше злодеяние от глаз возможных свидетелей.
