Дж. Арас - Терроризм вчера, сегодня и навеки
Ведущиеся в мире войны теперь не обходят стороной киберпространство. Массированные взаимные атаки фиксировались ранее, и продолжают иметь место сейчас, в контексте таких конфликтов и кризисов, как арабо-израильский, индо-пакистанский, афганский, балканский, китайско-американский, китайско-тайваньский, а названия многих хакерских групп, таких, как югославская «Черная рука», пакистанская G-Force, или палестинская Unix Security Guard, не сделавших ни единого выстрела, заняли достойное место в каталогах террористических организаций.
Весной 2000 г. гражданин Витек Боден, обиженный решением водоочистной кампании не восстанавливать его на работке после увольнения, 46 раз (!) проникал в компьютерную сеть управления стоками, затапливая окрестности австралийского района Пасифик Парадайз. В тот раз все закончилось загрязнением больших площадей «тихоокеанского рая» зловонными отходами и гибелью нескольких тысяч водоплавающих. В другой раз и в другом месте все может быть гораздо хуже…
Тоталитарные секты
Небывалое почкование и размножение постмодернистских тоталитарных сект, наблюдаемое последнее десятилетие, особенно в преддверие Миллениума, на который многие пророчили конец света, по сути, являет собой отражение современного кризиса основных мировых религий. Жесткая внутренняя вертикаль управления, создание изолированных сообществ (коммун) с военизированными элементами организационной структуры, монополия на истину, способность к массовой манипуляции, дестабилизации и изменения сознания, повышенная склонность к внутреннему насилию, внешней агрессии, человеческим жертвоприношениям и коллективным суицидам – таковы основные параметры тоталитарных сект, начиная от небезызвестной «Аум Шинрике», о которой мы уже говорили, и, заканчивая многочисленными культами апокалиптического и сатанистского толка. О разрушительном потенциале таких структур свидетельствует эпизод апреля 1993 г. на ферме Вако в американском Техасе, когда адепты секты «Ветвь Давидова» оказали ожесточенное вооруженное сопротивление полиции, а затем коллективно (81 человек) покончили жизнь самоубийством, включая женщин и детей.
Объединения по интересам
Объединения по интересам самого различного профиля, являясь еще одним феноменом западной общественной психологии, частично спроецированной в иные цивилизационные пространства, включают: экологические группы насильственного профиля, байкерские клубы, группировки футбольных болельщиков, хакерские группы, уже упоминавшиеся выше в контексте кибертерроризма. Все эти разнородные группы экологов, байкеров, хакеров, кракеров и ультрас объединяет идефикс, социальная психопатия, и силовой контекст деятельности. К примеру, Фронт освобождения животных, виолентная экологическая группа в США, в борьбе за свободу пушных зверей уже покалечила не одного человека, не говоря о причиненном многомиллионном (в долларовом эквиваленте) материальном ущербе. Или же, группы поддержки футбольных клубов, действующие в самых различных странах мира. Футбольный матч – плавильный котел эмоций, аккумулятор мощной энергии, не столь редко находящий выход в насилии. А от околоспортивного экстрима до политического – всего лишь шаг. Недаром, группы поддержки, например, итальянского клуба Roma находятся под влиянием левацких группировок, а Lazio – неонацистских организаций и скинхедов.
Частные военные организации
Уникальная система частных военных организаций, оказывающих поддержку силового, экспертного, охранного, обеспечивающего профилей на коммерческой основе, сложилась в целом еще на завершающем этапе «холодной войны», когда тысячи профессионалов оказались не у дел. И, хотя применение частной военной силы по найму противоречит не только резолюциям ООН о борьбе с наемничеством, но и общественной морали, осудившей его как несомненное зло еще в эпоху Реформации, продажа военной экспертизы за деньги, тем не менее, вполне вписывается как в систему капиталистических отношений в целом, так и в конкретные военно-политические интересы различных государств, в частности. Наемничество, этот непростой фактор затяжных региональных конфликтов, однозначно совместимых с проблемой терроризма, отслеживается в деятельности таких организаций, как знаменитая Executive Outcome (ныне Strategic Resources Corporation), укомплектованная бывшими противниками – белыми военнослужащими армии ЮАР и боевиками Африканского национального конгресса, и ставшая фактически самостоятельным субъектом гражданских войн в Сьерра-Леоне, Анголе и ряде других стран. Или, White Legion (Белый Легион), в котором вместе на территории Конго воевали тоже бывшие враги – хорваты и сербы. Или, организация Sandline International, замешанная в попытке государственного переворота в Папуа – Новой Гвинее. Или же, в деятельности таких личностей, как бывший легионер, ныне пенсионер Боб Денар
Впрочем, пора все-таки остановиться. Сказано было уже достаточно. Подведем итоги и выводы всему, о чем мы говорили выше
Блок 7. Футурология
В предыдущих сериях мы неоднократно приводили аргументы, по нашему мнению, убедительно подтверждающие: Четвертая мировая война уже идет, и набирает обороты. Формальной датой ее начала следует считать 11 сентября 2001 г.
Четвертая мировая война
Даже поверхностный анализ хронологии первого года и нескольких последующих месяцев этой войны, простое перечисление событий, географических направлений и фронтов, позволяют оценить пространственный размах и масштабы подчиняющегося единой логике процесса:
• стартовые мега-теракты в Нью-Йорке и Вашингтоне.
• последующая атака с применением биологического оружия на территории США.
• боевые действия на территории Афганистана, до сих пор далекие от завершения.
• параллельный конфликт между Индией и Пакистаном (с перспективой взаимного обмена ядерными ударами).
• локальные военные операции в Йемене, Сомали, Колумбии, Грузии, на Филиппинах.
• кампания встречных терактов на обширном географическом пространстве: Тунис, Карачи, Кувейт, прибрежная акватория Йемена, остров Бали, Москва, Момбаса…
• обострившийся арабо-израильский конфликт.
• ожидаемая и практически неизбежная военная кампания против Ирака.
• усиление военно-политического давления на Иран и Северную Корею с вытекающей высокой вероятностью реализации самых жестких сценариев.
• глобальные тайные операции спецслужб, другие действия, истинный смысл которых станет ясным гораздо позже.
Промежуточные результаты, воздействие которых очевидно уже сегодня: массовая паника и психологическая депрессия населения целых государств; ограничение гражданских прав и свобод; экономические потрясения; рост военных расходов; изменение формата международных отношений, вытекающие из этого перегруппировки на глобальном и региональном уровнях и реконфигурация взаимоотношений между центрами силы (США – Европа – РФ – КНР); поступательное расширение блока НАТО на Восток, и многое другое.
Следовательно, начавшаяся Четвертая мировая война представляется обширным и многовекторным процессом, в котором реализуются формулы будущих конфликтов, предсказанных в свое время профессором Сэмюэлем Хантингтоном («глобальное столкновение цивилизаций»), идеологом антиглобализма субкомманданте Маркосом («война между неолиберализмом и человечеством»), бывшим начальником французской разведки графом Александром де Маранш («противостояние между западной цивилизацией и арабо-исламским миром»), Элвином Тоффлером, полковником Джоном Бойдом, многими другими футурологами. В этой связи, само название войны, уже не суть важно по сравнению с ее содержанием; США, например, предпочитают официально именовать ее «Глобальной войной против терроризма» (Global War on Terrorism / GWOT), привнеся тем самым искомый подтекст борьбы «добра со злом».
Четвертая мировая война – доминирующая военно-политическая компонента современного «однополюсно-многополюсного» мира. Это – война нового типа; такой еще не было в истории человечества. Одной из ее характерных особенностей является, в частности, существенное снижение фактора межгосударственных вооруженных конфликтов и боевых действий в их классическом понимании. Наличие теперь уже общего противника для большинства стран, фиксированный международно-правовой контекст, ограничивающий применение силы государствами, транснациональные сдерживающие системы и механизмы (международные организации и договора), растущий приоритет контроля ресурсов над значением контроля географических территорий, развертывание информационной составляющей, и многие другие факторы, существенно девальвировали, хотя и не ликвидировали навсегда, формулу Карла фон Клаузевица о войне, как государственном инструменте продолжения политики другими средствами. В свете этого иракский, югославский, индо-пакистанский, эфиопско-эритрейский эпизоды, и другие подобные напряжения, являются скорее логичными исключениями, чем доминирующей тенденцией. На первый план выдвигаются иные приоритеты, вытекающие из выявившейся системы глобальных нетрадиционных угроз, повсеместно обостряющихся этнических, конфессиональных, социально-экономических противоречий различного уровня, фрагментации мирового военно-политического контекста, фактора многочисленных малых войн (повстанческих войн, «мятежевойн», конфликтов низкой интенсивности). Основными субъектами этих процессов, разворачивающихся на обширных геополитических пространствах от Западной Сахары и Восточного Тимора до Северного Кипра и Южного Судана, являются негосударственные военизированные структуры и системы – фигуранты международного терроризма, о котором мы и говорили все предыдущие шесть серий (блоков). Перефразируя известное выражение того же фон Клаузевица, «туман войны» (fog of war) сменил «смок терроризма» (smog of terrorism). Ожидаемая горизонтальная и вертикальная эскалация терроризма к середине наступившего века, к сожалению, делает весьма реальным неоднократное повторение и 11 сентября и 23 октября и других черных дат, ассоциируемых с ним.
