Дмитрий Бондарь - Ничего личного
— Хорошо, сэр. И еще был звонок от старшей дочери Джоша Келлера…
— Как там старина Джош?
— Он потихоньку спивается, и Мэгги просила наругаться на него.
— Наругайтесь, Линда. А лучше пусть это сделает Марта — у нее строже получится. Пусть пообещает его выпороть. Все?
— Да, — она на секунду замолчала, и я отчетливо почувствовал, как она глазами спрашивает девчонок о чем-то еще. — Вроде бы да…
— Нет, сэр, — я услышал эти слова из уже почти положенной на рычаг телефона трубки.
— Что еще?
— Вот только что нам пришел факс из Италии. Из веронского «Банка Пополари», вот здесь написано, что они располагают данными о мистере Майнце!
— Номер, Линда, дайте мне номер! — После двух суток неопределенности хоть какая-то надежда.
— Винченцо Сеферелли отправил сообщение, а номер, — она продиктовала мне несколько цифр, — просит связаться с ним как можно быстрее.
Трясущимися руками я набирал номер неведомого сеньора Сеферелли. Мои телохранители и Дэни стояли вокруг меня, а Уильям попросил:
— Не прижимай трубку к уху.
— «Банко Пополаре ди Верона». Бронто, — раздался бодрый женский голос в динамике.
— Мне нужен сеньор Сеферелли, — попросил я.
— Кто его спрашивать? Сеньор Сеферелли просил не беспокоить его.
— Управляющий директор Gyperbore trust, Серхио Саура. Быстренько дайте мне его.
— О, сеньор Саура, я вас один минутка соединю!
В трубке раздалась громкая легкая музыка, и спустя десять секунд я снова услышал:
— Бронто! — Я узнал этот голос и теперь точно знал, что произошло. Поэтому слова, которыми сыпал Винченцо, директор банка, стали достоянием тройки моих помощников — я отвернул трубку в их сторону.
— Сеньор Серхио, — громко говорил Сеферелли, — сегодня утром в банк пришло письмо, в котором «Красные бригады» сообщают, что похитили нашего хозяина, и требуют выкуп двести пятьдесят миллионов лир!
— Сардж, — глаза Блэка увеличились вдвое. — Это на самом деле так? Что ты видишь?
Мне пришлось задуматься на пару секунд:
— Я теперь понял, почему ни черта не знаю о том, что произошло с Захаром — его держат на наркоте, и он совершенно не запомнит эти события! И потому никогда мне о них в будущем не рассказывал.
А в Вероне надрывался Винченцо:
— Они требуют дать им ответ. Что мне делать, сеньор Серхио? Здесь написано, что если я свяжусь с полицией, ему отрежут голову!
— Я сейчас перезвоню, — сказал я в трубку. — Сидите на месте. И не дай вам бог уйти на обед или в туалет, это будет ваш последний визит в любое из этих заведений!
Едва я нажал на рычаг, как заговорил Алекс:
— Какие, в задницу, Красные бригады? Они едва-едва дышат! После истории с Дозиером (американский генерал, взятый заложником, 1981 г. и освобожденный итальянским антитеррористическим спецназом NOCS) и убийства Джиорджери (на этот раз итальянский генерал, убитый в марте 1987 г.) им совсем кисло — только ленивый не пинает. Да и денег больше нет для них у братских партий. Нужно уточнить…
— Не учи бабушку облизывать яйца, — оборвал его Дэни. — Сардж, перезвони, представь меня, передай трубку мне — нужно поговорить с этим Сеферелли, — скомандовал Блэк.
Я снова набрал номер, и после первого же гудка в трубке раздалось:
— Бронто! Винченцо Сеферелли у аппарата!
— Сеньор Венченцо, это снова Саура. Сейчас я передам трубку моему заместителю по вопросам безопасности, постарайтесь ответить на все его вопросы. Предельно точно. Его зовут Дэннис Блэк. Хорошо?
— Си, сеньор.
Чернов начал разговор без ненужных любезностей:
— Винченцо, как подписано письмо? Точно — Brigate Rosse? Или все же BR? Brigate… Хорошо. Вы не могли бы переслать его нам по факсу? Да, номер я сейчас подскажу, — он щелкнул пальцами, и Уильям подал ему рекламный проспект отеля, а Алекс кивнул и пошел вниз — к портье. — Да, вы все верно записали, Винченцо. Не нужно так нервничать, сеньор Саура просто беспокоится за судьбу своего компаньона. Никто не будет вас увольнять. Мы ждем факс. И не уходите далеко от телефона.
Минут через десять в номер вошел Алекс и протянул нам распечатку:
— Кто-нибудь силен в итальянском?
На факсе была фотография — Захар, сидящий на стуле на фоне растянутой кем-то простыни, его голова склонена к правому плечу — словно сидит он в бессознательном состоянии. А в руках у него зажата картонка с надписью на языке Петрарки и Джанни Родари.
Донован покрутил бумагу в руках и передал ее Блэку. Тот разгладил о край стола лист, постоянно норовящий свернуться в рулон, и положил факсимильное сообщение на ворох газет.
— Странно, посмотрите на подпись.
— Что в ней не так? — я втиснулся между гэбэшниками.
— Если я ничего не путаю, то должно быть BR-РСС или BR-UCC. Первые — Коммунистическая сражающаяся партия, вторые — Союз сражающихся коммунистов. А мы видим простое Brigate Rosse. Так они подписывались лет пять назад. До разделения на «старых» и «молодых».
— И что это значит?
— Сложно сказать. Либо вылез кто-то из глубокого подполья и решил поправить дела. Либо что-то в мире террора поменялось. Либо это чья-то самодеятельность, не имеющая к Красным бригадам никакого отношения. Не очень умелая мимикрия. Эти молодцы занимаются террором, а не собиранием денег. Да и сумма при текущем курсе, — он взял со стола газету Corriere della Sera, — доллар с четвертью за тысячу лир составит… около двухсот тысяч долларов. Маловато для серьезных борцов с капиталом. Как бы прочитать дословный перевод, не привлекая к делу лишних людей?
Донован поднял телефон и нажал клавишу повторного набора последнего номера. Даже я услышал:
— Бронто! Винченцо…
— Бонджорно, сеньор Сеферелли, — поздоровался Уильям. — Я помощник мистера Блэка. Скажите, письмо перед вами лежит? Да, переведите его, пожалуйста. Вслух. Нет, не нужно копию по факсу. Я вас слушаю.
Алекс подал ему авторучку и перевернутый лист факса.
На термобумаге побежали строчки:
«Да здравствует победа коммунистов во всем мире! Закария Майнце захвачен нами и будет удерживаться до внесения вами средств в размере 250 млн лир наличными в старых купюрах по 10 или 50 тысяч лир. При попытке связаться с полицией или переписать номера банкнот вы получите голову сеньора Майнце. В ваших интересах не допустить огласки. О времени и месте передачи вашего взноса на борьбу с капитализмом США и империализмом СССР будет сообщено дополнительно. Свободу Марио Моретти! Brigate Rosse.»
— Дела! — почесал в затылке Вязовски.
— Самодеятельность, — заключил Донован.
— Сейчас проверим, — Блэк опять поставил телефон на колени и быстро набрал номер. — Привет, Тэдди. Не разбудил? Отлично. Как у вас там? Идут дела? По-другому и быть не должно. Я чего звоню-то? Мы здесь задержимся на неделю-другую, так вы там сами пока как-нибудь, о'кей? Ну и хорошо, что справляетесь! И еще, Тэдди, не мог бы ты узнать у чехов, что за структура подписывается нынче «Красными бригадами»? Нет, без партийной принадлежности — просто «Красные бригады». Что, нет таких? Это точно? Сам названия придумывал? Понятно. Хорошо, будут новости, я перезвоню.
Он отставил аппарат в сторону.
— Все слышали? Наш Тэдди подтверждает мою догадку. Есть мысли?
— Ехать нужно в Верону, — предложил Уильям.
— Без этого никак, — согласился Дэни. — Сардж, что ты видишь впереди?
Я опустился в кресло за столом, прикрыл глаза и начал «вещать»:
— Он появится сам и скажет, что он ничего не помнит после того как сел в арендованную машину. Будет настаивать, что все эти дни был в совершенном беспамятстве и пришел в сознание от холода, замерзая на утреннем пляже отеля Villa Rita, и если бы не бирка в кармане от Royal Hotel Sanremo — он бы не нашелся еще долго. Наш рассказ о «Красных бригадах», подброшенное письмо из веронского банка, банковский чек об обналичке запрошенных террористами денег и календарь с отмеченной неделей его отсутствия сильно его удивят. А потом он будет вспоминать этот эпизод редко и с неохотой. В общем, в Верону нужно ехать и платить. Тогда дня через четыре мы его увидим. Но появится он здесь. Не в Вероне. Когда Захара вытащим, нужно искать этих похитителей и выдергивать из них ноги и руки.
— Хорошо, — подытожил Блэк. — Ты верно рассудил: сначала Зак, потом возмездие. Мы с Уильямом едем в Верону для обмена. Пусть твои девчонки подготовят всякие доверенности и прочую документацию, что может нам понадобиться для подтверждения своих полномочий перед Сеферелли. Вы с Алексом остаетесь здесь и ждете возвращения Зака. Есть вопросы, возражения, предложения? — Он внимательно посмотрел на каждого из нас. — Нет? Ну и хорошо. Здесь до Вероны на машине ехать часов семь, а спешить особенно незачем — информации о времени и месте передачи денег пока нет. Значит, приедем под вечер. Алекс, к тому времени у Винченцо должны быть все наши документы, еще нам нужен отель, и позаботьтесь, чтобы с деньгами не было проблем. Уильям, пошли к себе, соберемся, да и пора уже ехать.
