Дворкин А.Л. - Очерки по истории Вселенской Православной Церкви
Важно отметить, что, согласно св. Иринею, ни Петр, ни Павел не были епископами. Миссия апостолов отличалась от епископской. Их служение заключалось в распространении христианства и требовало постоянного перемещения с одного места на другое. Первым епископом был Лин, а не Петр. Св. Климент считается третьим от Лина. Они лишь получили свое преемство от апостолов.
На Западе, а зачастую и у нас в школьном богословии, преобладает понятие "механического" апостольского преемства – некая цепочка наложения рук. Отсюда главным критерием делается юридическая "действительность" рукоположения, а следовательно, и всех таинств.
Наше понятие преемства обусловлено единством церковной веры. Вне Церкви нет и преемства, и само преемство есть знак единства веры, а не магических свойств неких отдельных личностей – епископов. Преемство реализуется всей Церковью – ведь епископы не рукополагают своих преемников. Их избирает сама Церковь, а рукополагают их епископы других церквей. Преемство, таким образом, существует в рамках всей Церкви как целого, а не на уровне отдельных личностей, как у гностиков. Истина принадлежит всей Церкви, и невозможно говорить об апостольском преемстве вне связи с апостольской истиной – одна лишь Церковь, ведомая Духом Святым, может засвидетельствовать эту Истину. Для нас абсурд говорить о наличии апостольского преемства, скажем, у англикан или у скандинавских лютеран на основании того, что эта цепочка рукоположений у них формально сохранилась. Главное – это наличие веры Церкви. Ведь и Несторий, например, был рукоположен самым законнейшим образом. Однако для нас несторианские рукоположения тем не менее не имеют апостольского преемства.
Св. Ириней также подчеркивает особую значимость тех "апостольских" церквей, где апостолы сами насадили христианство; эти церкви для него являются наглядным доказательством преемственности Предания. Возможно, для него это было особенно важно, так как его служение проходило на Западе, где был всего лишь один апостольский престол – Римский. Эта исключительность римской кафедры, несомненно, сыграла роль в развитии западного учения о примате Рима. На Востоке же было много апостольских престолов, поэтому оказываемое им уважение не стало поводом для претензий на исключительность. Впоследствии бывало так, что на тот или иной апостольский престол попадали еретики, так что сам факт апостольского основания не являлся гарантией пребывания в истине, поэтому уже цитированные слова св. Иринея: "И это служит самым полным доказательством, что одна и та же животворная Вера сохранялась в Церкви от апостолов доныне и предана в истинном виде" – в равной степени относятся ко всем церквам.
Итак, соблазну гнозиса, соблазну разделения и "частичного" истолкования христианства св. Ириней противополагает не другое истолкование, а сам факт Церкви: видимого и ощутимого единства, которое одно, потому что оно есть единство жизни в Святом Духе, хранит и передает своим членам всю истину, всю полноту Евангелия.
Канон Писания, преемство епископов, толкование пророчеств – все это только внешние формы того основоположного единства, вне которого они ничего не значат, – единства народа Божия. В учении св. Иринея Лионского мы находим первую и ясную "форму" этого единства: на попытки подчинения Церкви разным учениям и философиям он отвечает исповеданием самой Церкви как носительницы всего учения, как мерила Истины и лжи.
Таким образом, на все вопросы и "проблемы", выдвинутые гностиками, Церковь ответит развитием своего богословия. Начало этого ответа содержится в произведениях сщмч. Иринея Лионского. Итак, христианство окончательно отвергло попытки растворить его в окружающем мире. Оно стало неустранимым фактом в мире.
VIII. Судьба иудаизма
Литература: Chadwick; Walker; Болотов.
Как мы уже говорили, иудео-христианские группы в течение долгого времени не порывали с иудаизмом в надежде на полное обращение иудейского народа. В 66 г., когда началось иудейское восстание и в Палестину были введены римские войска, христиане удаляются из Иерусалима в Заиорданье. Несомненно, они вспомнили слова Спасителя: "Итак, когда увидите мерзость запустения, реченную через пророка Даниила, стоящую на святом месте, – читающий да уразумеет, – тогда находящиеся в Иудее да бегут в горы" (Мф.24:15-16). С этого момента иудеи стали рассматривать их как предателей.
Однако после отвержения Христа вера еврейского народа претерпела резкое изменение. По существу, ветхозаветная вера и новозаветный иудаизм – это две совершенно разные религии. Чаяния Мессии окончательно сфокусировались в политической сфере. Уже в первой иудейской войне Менахем Галилеянин и Шимон Бар-Гиора объявили себя царями-мессиями.
После долгой и изнурительной осады Иерусалим был взят в 70 г. сыном императора Веспасиана – Титом. Храм был разрушен и сожжен. Синедрион переселился в палестинский прибрежный город Ямнию. Там же была основана академия, которая проделала огромную законотворческую работу. В Ямнии было положено начало формирования еврейского ветхозаветного канона.
В 85 г. определением синедриона в синагогальное богослужение была включена официальная анафема против христиан: "Да будут внезапно уничтожены назаряне и все еретики; и да будут они истреблены из Книги Жизни".
Последние годы ямнийского синедриона связаны с именем равви Акивы – очень чтимого среди иудеев толкователя и глубокого знатока Писания. Но, когда началось восстание Шимона Бар-Косбы (132 г.), он поддержал провозглашение его новым мессией и нарек ему новое имя – Бар-Кохба, что значит "Сын звезды". Началась новая иудейская война 132-135 гг. По всей видимости, равви Акива был одним из ее вдохновителей.
После необычайно жестоких и кровопролитных боев Иерусалим был вновь взят и вновь до основания разрушен. Улицы его были распаханы, и на его месте был выстроен новый языческий город под названием Элия Капитолина (в честь императора Публия Элия Адриана). Евреям под страхом смерти запрещалось проживать в нем, и только раз в году, в 9-й день еврейского месяца Аба, за установленную плату они допускались в город оплакивать свои святыни.
Новый синедрион был открыт в городе Уша в Галилее, а затем переехал в столицу Галилеи Тиверию. В нем была продолжена работа по разработке ветхозаветного канона. Два сборника, Мишна (свод законов) и Гемара (комментарии к законам), составили Талмуд. Именно в этот период было окончательно определено лицо современного иудаизма. Все ветхозаветные тексты тщательно пересматривались и редактировались. В частности, из них вычищались все места, на которые ссылались или могли ссылаться христиане как на исполнения пророчеств о Христе. Там было положено начало созданию канонической для иудаизма версии Ветхого Завета – так называемой Масоретской версии, работа над которой была завершена лишь в X в. Септуагинта была отвергнута. В Ямнии был сделан новый греческий перевод. Его автором стал прозелит из Понта (бывший христианин) по имени Аквилла. Работа над переводом была завершена в 140 г.
И к этому времени стало ясно, что окончательное размежевание иудаизма и христианства совершилось.
IX. Рост Церкви
Литература: Chadwick; Шмеман, Исторический путь; Болотов.
Между тем Церковь росла и распространялась. Даже для евангелиста Луки – автора Деяний апостольских – распространение Церкви видится чудом. По всем законам этого мира христианство должно было погибнуть. Как чудо воспринимали его и все ранние христиане.
Цельс – автор противохристианского памфлета "Истинное слово" – попытался объяснить причины этого успеха. По его мнению, Церковь преуспевала благодаря своей жесткой структуре и социальной сгруппированности христиан. Цельс считал, что эта социальная сплоченность возникала не вследствие некоего внутреннего принципа, а была результатом преследований:
"Их согласие просто поразительно, тем более что, как я покажу, оно не основывается ни на чем истинном. Истина в том, что их единство основывается на социальном протесте и тех преимуществах, которые он дает, а также на страхе внешних – эти два фактора укрепляют их веру".
Цельс также знал, что христианские богослужения проводятся в тайне – из-за страха ареста. Конечно, чрезмерная открытость была опасной, и арест – весьма реален. Самые ранние церкви – это комнаты в частных домах, они изменялись и перестраивались по мере роста числа христиан. Лишь в IV в. церкви начали использовать публичные формы архитектуры и стали узнаваемы снаружи.
Тем не менее было бы заблуждением считать, что преследования загнали христиан в катакомбы и что таинства должны были совершаться в "пещерном виде". Преследования не только не загнали Церковь в подполье, но имели обратный эффект.
