Леонид Сидоров - Демон поневоле
– И как же ты вернулся живым? – изумился раджа.
– Просто с самого начала догадывался о коварстве пещеры. Затаил дыхание и не дышал. Но так долго не протянуть, вот бурдюки и пригодились. Здесь надул, там дышал. Всё просто…
– Знаешь Алахей, – раджа восхищённо покрутил головой. – Временами кажется, будто бы ты не юный учёный муж, а убелённый благородной сединой старец!
Садхир согласно покачал головой.
Вишал ещё с минуту постоял над телом. Нахмуренное лицо прояснилось.
– Викрам! – резко окликнул сподвижника. – Сколько у него осталось ртов?
– Старые родители, жена, сын – подросток и две маленьких дочери, – чуть помедлив, отозвался Викрам.
– Вот что…. Бери людей и отвези его родственникам, – жёстко скомандовал Вишал. – Семье дашь золото. Хочу, чтобы они ни в чём не нуждались. И вот ещё, – неожиданно сбавил тон и поднял саблю. – Передай его сыну…
Викрам почтительно склонил голову и принял саблю. Повернулся и зычно скомандовал:
– По коням!
Гвардейцы бережно подняли погибшего товарища и перевалили через круп коня. Почуяв мертвеца, животное нервно всхрапнуло.
– Тихо, тихо! – Викрам схватил под уздцы.
Воины ловко вскочили в сёдла и медленно двинулись по дороге, уводя на поводу траурный груз.
Алексей с неожиданным уважением посмотрел на раджу. «Эх, всё-таки не ошибся я. Хороший мужик. Вот что значит настоящий командир. Теперь каждый будет знать, что даже после его смерти семья не останется нищей. Такому будут служить не за страх, а на совесть» – с горечью вспомнил брошенных на произвол судьбы семьи погибших офицеров в бесчисленных войнах после распада Союза.
Проводив траурную процессию, раджа повернулся:
– Ну что, друзья. Спасибо за помощь.
Алексей, находясь под сильным впечатлением заботы раджи о людях, неожиданно остановился и вытащил фонарь.
– Уважаемый Вишал. В своей жизни я видел много разных правителей. Но мало кто был способен так сопереживать своим людям. В знак личной приязни хочу подарить тебе на память эту вещь, ведь она тебе приглянулась, – с улыбкой протянул фонарь.
Вишал обрадовался словно ребёнок, крутя в руках необычную вещь.
– Эта лампа зажигается так, – Алексей пощёлкал кнопкой питания. – Если ей пользоваться нечасто, то прослужит тебе очень долго.
– Спасибо тебе за всё, Алахей, – неожиданно серьёзно произнёс Вишал, сжимая фонарик в руке. – До встречи!
Проводив повозку, раджа ещё долго в глубокой задумчивости глядел вслед. Воины тихо стояли рядом, не решаясь потревожить.
Трясясь на ухабах, Алексей молчал, вспоминая печальное событие. Попутчики тоже погрузились в грустные размышления.
– Гуру, а можно спросить о радже? – прервал молчание Алексей.
– Конечно. Я поведаю все, что знаю, – оторвался от грустных мыслей Садхир. – Да и путь скоротаем, – прокашлялся от пыли. – Я знавал ещё его отца, раджу Чампаканагара. В то время он ещё не был очень богат. Вишал родился поздним единственным ребёнком в семье. Потому отец его очень баловал. Когда Чампаканагар погиб на охоте, его вдова Индира смогла отправить молодого сына на службу в личную гвардию самого магараджи Ашоки, тогда ещё тоже очень молодого.
В то время я уже закончил обучение в Таксиле и был одним из лекарей во дворце магараджи. Когда узнал, что Вишал мой земляк, очень обрадовался. С тех пор мы и подружились. Потом магараджа собрал бесчисленное войско и пошёл войной на соседнее с нами государство Калинга. Сеча была страшная. Иногда я не спал несколько дней и ночей подряд, зашивая раненых и ампутируя изуродованные конечности.
– А ты что думал? – ухмыльнулся в бороду, глядя на удивлённое лицо Алексея. – Думаешь, я всю жизнь был тихим деревенским лекарем, принимающим роды?
– Нет, – воодушевлённо продолжил. – В то время хирургия была очень востребована. Сам магараджа заметил мои успехи во врачебном деле и приблизил к себе. Так я и стал личным лекарем магараджи Ашоки. Кстати, мой самый младший внук был назван именно в его честь, – усмехнулся, глянув на задремавшего под мерное поскрипывание колёс повозки малыша.
– Так вот, – продолжил гуру. – Вишал был одним из первых воинов, кто ворвался во дворец правителя. Будучи сам весь израненный, истекая кровью, яростно пробивался сквозь полчища врагов. Потом я сам зашивал его раны, опасаясь, что не смогу выходить. Сам магараджа узнал о его мужестве и наградил несметными богатствами. Когда Вишал смог встать на ноги, вернулся с сокровищами назад к себе во дворец. Ну а его дальнейшую историю ты уже знаешь, – простодушно улыбнулся. – Сам наследника принимал…
– Принимал, – невольно улыбнулся Алексей, вспомнив в деталях, как раджа снимал стресс и удирающего от праведного гнева расфуфыренного павлина.
Глава 24
Вечером перед сном в памяти снова всплыли трупы погибших ещё тогда, в будущем времени ребят, потом воспоминания плавно переключились на храброго Ракеша, так нелепо погибшего в пещере. Пытаясь хоть немного расслабиться, Алексей присел на кровати, взял на колени сонливого растёкшегося кота и начал почёсывать за ушами, задумчиво глядя на едва мерцающий огонёк лампы.
Поначалу безучастный кот постепенно проснулся и громко замурчал, совсем как старый тарахтящий холодильник «ЗиЛ», который за давностью лет родители перевезли на дачу.
Перебирая мягкую шерсть за ушами, Алексей с удивлением почувствовал, что в ладонь каким-то странным покалыванием отдаются контуры кошачьей головы.
– Что за ерунда?
Решив проверить новые ощущения наверняка, медленно положил разомлевшего кота на кровать, зажмурился и несколько раз крутанулся, чтобы сбить себя с толку. Пошатываясь, выставил ладони вперёд и начал поиски кота вслепую.
Переносицу защекотало, словно кто-то поднёс невидимый палец. Появилось необъяснимое ощущение трёхмерного объёма комнаты. Это что?
Сердце взволнованно заколотилось. Чуть привыкнув к невиданными ощущениями, повернул голову и огляделся. Картинка смазалась и с едва заметным запаздыванием послушно передвинулась. Через секунду проявилась серый контур кровати и дышащий серебристый клубок. Есть! Уверенно наклонился и прикоснулся к пушистому мягкому тельцу.
Проведя ещё пару успешных опытов, открыл глаза и растерянно прилёг рядом с довольно мурчащим котом.
«Мама дорогая…. Выходит, всё это правда? Выходит среди тысяч расплодившихся шарлатанов-экстрасенсов действительно есть кто-то стоящий? Выходит есть. А что, собственно, теперь это знание даст? Ну есть и есть…» – успокоившись, уложил кота в ноги и быстро заснул.
Утром после завтрака остановил мрачновато-торжественный Садхир:
– Вечером семья Ракеша зовёт нас на похоронный обряд. Будет сам Вишал и воины. Слуга принесёт тебе подобающую траурную белую одежду.
– Конечно, – вздохнул Алексей, понимая, что отказываться нельзя, хоть и с детства ненавидел всякие похороны.
Солнце скрылось за горизонт. С Ганга потянуло приятной свежестью. Чувствуя себя немного непривычно в чужой одежде, Алексей оттянул ворот и вопросительно взглянул на наставника.
– Уже скоро, – шепнул Садхир.
Рядом тихо переговаривалась большая разновозрастная толпа мужчин. Заметив недоумённый взгляд, гуру наклонился к уху и шепнул:
– По нашим обычаям в похоронах принимают участие только мужчины. Мать, жена и дочери погибшего, конечно же, тоже здесь, но в стороне от остальных, – покосился на группу траурно одетых женщин с детьми, скромно ютящихся у небольшой пагоды.
Наконец показалась большая траурная процессия. Тело погибшего уложили на бамбуковые носилки и завёрнули в белый саван. Носилки бережно несли четверо рослых воинов. Во главе процессии шёл сын погибшего, совсем ещё подросток. Время от времени бросал нищим милостыню и традиционные сладости. В другой руке удерживал глиняный горшочек с горящими углями, которыми будет разожжён погребальный костёр. За носилками шли исключительно мужчины – родственники, раджа, Викрам и мрачные воины.
Заметив Садхира и Алексея, Вишал мрачно поприветствовал одним лишь взглядом и молча указал на место рядом с собой.
Тело Ракеша занесли в пагоду. Воцарилась мёртвая тишина, нарушаемая только редкими криками ночных птиц, доносящихся далеко из джунглей. Брахман торжественно воздел руки к небу и запел мантры, подготавливая всё ещё заточённую в умершем теле душу к новому возрождению.
Как Алексей ни старался, не понял ни единого слова, но, судя по тому, с каким вниманием слушал Садхир, этот язык был ему хорошо понятен.
Насупленный Ашок сжал ладонь деда. Вспомнилась дорога, окровавленные тела братьев. Чтобы не расплакаться, закусил губу и отвернулся.
Через несколько минут над телом совершили обряд последнего омовения. Воины подхватили носилки и перенесли Ракеша на пирамиду из дров, положив ему на колени сандаловое бревно.
Сын умершего медленно подошёл к изголовью дровяной, обильно политой ароматическими маслами пирамиды и торжественно разжёг погребальный костер. Мгновенно занялось жаркое, пятиметровой высоты бешеное пламя, высоко унося красные искры и ярко освещая собравшихся. Белые одежды окрасились кровавым.
