Дмитрий Казаков - Охота на сверхчеловека
– Ну что, пошли?
– Куда? – нахмурился Иржи.
– В мастерскую, – хозяйка Кршивоклата посмотрела на пражского историка как на идиота. – Я с утра прокатилась до столицы, купила все, что вы просили. Одно не могу понять, для чего в списке значился медицинский инъектор?
– Э… он нужен, – проговорил Семен, чувствуя, как под недоуменным женским взглядом уши готовы заалеть, а предательская краска поползти по лицу. – Для введения кое-каких модификаторов…
Вранье родилось со скрипом, но Яна поверила или, по крайней мере, сделала вид, что поверила.
– Идем, – сказала она. – Сегодня у пана Петра сокращенный рабочий день. Постараемся использовать его полностью. Да, и захвати чертежи. Без них, сам понимаешь, ничего не выйдет.
Они вышли из кафе, забрали из джипа несколько тяжелых ящиков. Семен сбегал в номер, захватил материалы по блуттеру, и Яна повела их в сторону здания бургграфства.
– Нас будут пытать? – поинтересовался Чапек. – Тут же, вроде, музей этих… как их, пыточных принадлежностей…
– Точно. А в цокольном этаже – мастерская.
На старой облупившейся двери, скромно примостившейся на северо-западном торце, обнаружился новенький замок. Яна приложила указательный палец к сектору опознавания, набрала код. Заскрипели петли, открылась круто уходящая в полумрак лестница, пахнуло холодом и мышами.
Внизу прошли через еще одну дверь и очутились в просторном подвале. Дневной свет падал через крохотные оконца в левой стене, под потолком горели мощные лампы. Блики ползали по гладким стенам, лежали на стеклах многочисленных шкафов. В них, похоже, хранились все разновидности инструментов, когда-либо изобретенных людьми, от обыкновенного шила до лазерного резака…
А в центре на просторном столе высился универсальный станок – сплошь блеск металла и серая матовость коридола. Станок так же напоминал грязных, массивных предков, как современный автомобиль на водородном топливе – лязгающее и воняющее чудище конца девятнадцатого века.
Но на этом станке можно было фрезеровать, точить, сверлить, варить и делать еще сотни разных операций, причем с такой скоростью, что и не снилась мастерам прошлого.
– Хм-хм, кто это тут? – из-за станка вышел высокий, худой старик в синем комбинезоне.
Подбородок его украшала седая бородка, волосы кудрявились вокруг похожей на купол лысины, на лице теснились морщины, а голубые глаза лучились добротой. Он напоминал художника эпохи Возрождения, неведомым образом попавшего в двадцать первый век.
– Пан Петр, это я.
– А, пани Яна, – старик заулыбался, и морщины причудливо задвигались, складываясь в новые фигуры. – Чем обязан?
Он говорил по-английски с небольшим акцентом, но не чешским, хотя ощутимо славянским.
– Словак, – шепнул Чапек прямо в ухо Радлову.
– Тут есть небольшая работа, – хозяйка Кршивоклата повернулась. – Ставьте ящики туда, к верстаку, и давайте сюда чертежи.
Историки поспешили выполнить приказ.
Пан Петр изучал схемы блуттера долго и вдумчиво. Значительно шевелил бровями, шептал что-то.
– Хм-хм, ага, – изрек он, наконец. – Это все не так трудно, хотя назначение этого… этой штуковины от меня ускользает. Зачем наносить на кристаллы вот эти крючки? – мастер небрежно ткнул в руническую надпись. – Это что-то вроде исторической реконструкции?
– Именно так, – кивнул Семен.
– Тогда садитесь, – пан Петр указал на стоявшую около двери лавку, – и ждите. Несколько часов провожусь.
– Тогда я пойду. Работа и у меня есть. А мужчины тут останутся. Верно? – Яна одарила Семена улыбкой, после чего вышла.
– Тогда за дело, – и пан Петр решительно направился к ящикам с материалами. – Так, что тут у нас… кожа… алюминий… гвозди… хм-хм…
В этот момент Семен подумал, что проведенные в подвале часы будет отчаянно бороться со скукой. Но к его удивлению, наблюдать за старым мастером оказалось интересно.
Тот, несмотря на возраст, двигался сноровисто и быстро, руки так и мелькали. При этом успевал бормотать, время от времени посмеивался. Универсальный станок жил собственной жизнью. Внутри его массивного корпуса шипело, грохотало и даже стучало. Летели желтые искры, на пол с шорохом падали щепки, куски кожи и металлическая стружка.
Когда дело дошло до обработки искусственных алмазов, пан Петр извлек из самого большого шкафа что-то похожее на микроскоп.
– Так, сейчас мы его… – и инструмент, похожий на отбойный молоток размером с зажигалку, взвизгнул, как тысяча ведьм.
Иржи поморщился, Семен прикрыл уши руками.
– Ну вот, осталось только установить, – и старый мастер понес кристаллы к верстаку, где возникало нечто похожее на старинный чемодан – стенки, откидная крышка на петлях. – Готово, хм-хм.
– Все? – не поверил собственным ушам Чапек. – Так быстро? Пять баллов!
– Еще неизвестно, будет эта штука работать или нет, – пробормотал Радлов. – Посмотрим, что там…
Снаружи блуттер выглядел обычно – блестящая черная кожа, металл застежек. Вот только на крышке имелась надпись, выполненная рунами фон Листа, а чрево закрывала гладкая черная пластина. Из ее верхней части выпирали размещенные в ряд и разбитые на пары ребристые колесики с цифрами. Всего их было шестнадцать, и каждое показывало ноль.
В середине пластины горделиво расположилась небольшая выемка с иголкой в центре. Блестело острие, чернела канавка у основания иглы. В самом низу пластины располагалась большая черная кнопка.
– Ну как? – спросил пан Петр. – Годится?
– Вполне, – кивнул Семен. – Благодарю. Вы нам очень помогли.
– Всегда готов, хм-хм, – старый мастер отвесил шутливый поклон. – Вот уж простите мое любопытство, но только я древних штук всяких навидался. Знаю, что к чему. А вот такой никогда не встречал. Не обижайте старика, расскажите, что это такое. Интересно, для чего работал.
– Эта вещь называется блуттер, – проговорил Радлов, – она позволяет определить… – он на мгновение замялся… – состав крови.
– А, примитивная медицинская техника. Это я понимаю, – закивал пан Петр. – Вот только значки эти…
– Так мы забираем его? – Семен подал плечами, давая понять, что сам не очень-то в курсе.
– Конечно, хм-хм…
Крышка захлопнулась с неприятным щелчком. Иржи взял блуттер за чемоданную ручку.
– Тяжелый, – сказал чех, оторвав его от верстака.
– Ничего, дотащишь. Еще раз благодарю, пан Петр. До свидания.
– И вам счастливо.
По холодной и темной лестнице историки выбрались во двор, к теплу и солнечному свету. Прошли через Нижний двор, где толпились, глазели и фотографировали очередные туристы.
– Ты хочешь его опробовать прямо сейчас? – осведомился Чапек, стоило дверям гетманства закрыться за его спиной.
– А зачем тянуть время?
– Ну, а Яну не желаешь позвать? Все-таки только благодаря ей мы заполучили эту штуку.
– Честно говоря, нет, – где-то на самом краю сознания мелькнула мысль, что он совершает ошибку, но Семен поспешно загнал ее в подсознание. – Чем меньше она знает, тем больше вероятность, что останется в живых…
Они поднялись на второй этаж. Радлов открыл собственный номер, расчистил на столе место. Когда блуттер лег на него, изнутри донеслось раздраженное бряканье, зато крышка поднялась совершенно бесшумно.
– И все же не верится мне, что та штука будет работать, – сказал Иржи. – Как там написано в инструкции? Освящение занимает не менее трех дней, и проводит его жрец-арман высшей степени посвящения. Он произносит гимны, обращенные к Владыкам Земли и Неба, призывает богов и еще кого-то там.
– Я это читал, – Семен осторожно, как сердитую собаку, погладил блуттер по боку. – Но я также знаю, что не всему написанному в инструкциях можно верить. Ты скажешь, что в этой штуке нет источника энергии, могущего заставить колесики вращаться. И я не смогу тебе возразить. Да, с научной точки зрения прибор не должен работать. Но нацизм возник и работал вопреки не просто науке, а рациональности!
– Ладно, я так, ворчу… – и Чапек примирительно поднял ладони. – Пробуй, чего уж там.
Радлов утер внезапно покрывшийся потом лоб, и повел левую руку вперед. Миг помедлил, а затем наколол указательный палец на иглу. Когда отдернул, то на острие осталась капелька крови. В упавшем через окно луче солнца она засверкала, как рубин.
Некоторое время капля повисела на месте, словно раздумывая, что делать, а затем скользнула вниз, размазавшись по игле. Внутри чемоданчика что-то щелкнуло, затем едва слышно загудело. Через мгновение начали вертеться некоторые из колесиков с цифрами.
– Не может быть! – прошептал Чапек. – Работает!
Семен не ответил ничего, только облизал пересохшие губы.
Второй щелчок раздался, едва остановилось последнее колесико. Оба историка наклонились, едва не столкнувшись лбами.
