Василий Звягинцев - Хлопок одной ладонью. Том 2. Битва при Рагнаради [OCR]
— Отлично!
— Ну, заедем, заберем. Я ему расписку по всей форме оставлю… Как так и надо.
Разговор мог бы продолжаться еще бог знает сколько, отвлекая от главного, но тут у Ляхова опять завибрировала крышка часов.
— Я слушаю, Александр Иванович, — сказал он, глядя на кафельную стенку туалета, закрыв за собой дверь.
Шульгин появился в своей сиреневой рамке не сразу.
— Максима я вычислил. Его сейчас держат недалеко от тебя. За Красными Воротами, Гороховский переулок, дом номер… Этаж, квартиру назвать пока не могу. Гони на предельной, подскочишь, я, может, успею уточнить. А нет — попробуй на интуиции. Она у тебя есть.
Лестная характеристика, но в конкретном случае — бесполезная.
— Общая обстановка как?
— Честно говоря — хреновая. Мы теряем контроль. Есть мнение, что неприятель рассасывается по Москве, пока ничем себя не проявляя, но во всеоружии.
— Как у Тарханова в Пятигорске?
— Хуже. Те хоть стреляли и облика своего не скрывали. А здесь я вижу, что враг присутствует, а чем его засечь, пока не понимаю. Но ты не переживай, Секонд, — поспешил успокоить его Шульгин. — Фест с целой ротой тоже в городе, вот его позывной. Встретитесь, вам сам черт не брат будет!
Оно понятно, вдвоем да при поддержки полутора сотен хороших солдат непременно выкрутимся, если нас полком не зажмут в тупике. А вообще?
— Некробионты, Александр Иванович? — Эта версия казалась, при всей своей запредельности, хотя бы понятной.
— Какие некробионты! Просто нормально подготовленные боевики из нашего времени, прикрытые фоновым излучением. Шапкой-невидимкой, мать-перемать. Лоб в лоб встретишься — узнаешь. А приборно — ноль.
— Ну а цель, хотя бы цель их вам понятна? Чего нам лично ждать? Государственного переворота, банальных грабежей, захвата заложников? Вы же раньше все так интересно по полочкам раскладывали…
— Раскладывали. А сейчас противник, возможно, напуганный нашими действиями, пошел поперек всех схем и расчетов. Где-то мы им крепко хвост прищемили, да сами этого не заметили. Сейчас работаем по всем вариантам сразу. Нам бы темп им немного сбить, инициативу перехватить. Я Фесту весь свой резерв отдал, чтобы он на себя внимание отвлек, прыти им поубавил. А как только разберемся, ответим так, что мало не покажется…
Но что-то уверенности в голосе Шульгина было недостаточно. Так, по крайней мере, показалось Ляхову, хотя уж чего-чего, а растерянного «учителя» он до этого представить себе не мог. Или это очередная игра, неизвестно на кого рассчитанная?
— Тогда я поехал, Александр Иванович. Хоть Максима выручу. В остальном — советуете стрелять не раздумывая?
— Во все, что сочтешь подозрительным, — безусловно. Если ошибешься ненароком, что маловероятно, или твой князь тебя отмажет, или Чекменев, или я. В любом случае, вооруженный человек на улицах Москвы — почти стопроцентно враг. Своих-то гвардейцев или городовых ты опознать сумеешь?
— Постараюсь, Александр Иваныч! Только — еще одно. Через пару минут снова приоткройте окошечко…
Он вышел из связи, одернул китель уже в коридорчике, стараясь не форсировать голос, скомандовал Колосову;
— Вниз, бегом. Посты снимай, машину заводи. Я сейчас.
Поручик посмотрел на него с интересом.
Ну да, командир отлучился за малой нуждой, а вышел из гальюна, будто там у него центр правительственной связи. Забавно, нет?
И Ляхов подумал, что забавно. Но с другой стороны.
У Максима в кабинете имелся встроенный в стену керамический, практически невскрываемый и надежно замаскированный сейф. До него налетчики не добрались, просто не знали о его существовании, иначе бы заставили его показать.
Вадим откинул закрепленную на потайных петлях секцию книжного шкафа, не снимая трубки телефона, набрал известный номер. Хитро было придумано, никакой взломщик не сообразил бы. Дверца сейфа, неразличимая на фоне обоев со сложным рисунком, бесшумно открылась. Вадим извлек стопку не слишком толстых папок. Здесь все материалы их совместных разработок по верископу и собственные расчеты Максима, касающиеся генератора Маштакова, и еще кое-что, весьма важное. Что не должно попасть в руки ни «врагов», ни Чекменева с его службами.
— Заберите, Александр Иванович, — протянул он свои сокровища Шульгину, когда он вновь возник в проеме «окна», теперь уже прямо посередине комнаты. — Если не вернусь, полистайте на досуге…
— Пессимизм и фатализм — отставить. И не из таких передряг выходили с честью. Ты езжай, а на месте я тебя, в случае чего, поддержу. Понимаешь, — счел он нужным еще раз как бы извиниться, — я тут пока один, и СВП тоже одна, просто физически не успеваю сразу два десятка объектов отслеживать. Через несколько часов «мобилизацию» закончим, полегче станет…
Бронемашина помчалась, теперь уже не соблюдая никаких правил, в расчете на здравый смысл гражданских водителей, на доступной ей скорости, пыхая черным дымом из выведенной вбок и вверх выхлопной трубы, грохоча дизелем, на подъезде к перекресткам включая противно звучащую армейскую сирену. И пролетал их невзирая на красный свет. Желающие жить пусть поостерегутся.
Однако выбирали все же малозагруженные переулки, идущие поперек магисталей. Сначала длинный Грохольский, потом Коптельский, Спасский, отрезок Каланчевки, Красноворотский, Новая Басманная.
«Князь Курбский от царского гнева бежал, с ним Васька Басманов, стремянный» — ни к месту, а может, как раз к месту вспомнилось Ляхову, когда мелькнула табличка перед глазами на крутом, с заносом, повороте.
По пути он успел по рации связаться с другом-братом Фестом. Тот сейчас находился с другой стороны Садового кольца, у Калужской заставы.
Шульгин, махнув рукой на все правила и принципы, вывел через две мировые линии полуроту своих крымских рейнджеров. Из первого, навербованного в Константинополе состава там уже никого не осталось, кроме взводных и отделенных командиров, но традиции и уровень подготовки сохранялись крепко.
Один взвод он оставил при себе, для охраны и обороны, если придется, столешниковской базы, а второй отдал Ляхову-первому. Ротой он назвал ударный взвод просто для красного словца, чтобы приободрить Секонда, однако по боевым возможностям он превосходил две-три сотни здешних строевых солдат, пусть даже и гвардейских.
Инструктаж ударникам был краткий. Идете, мол, в Москву, но не в здешнюю, Совдеповскую, а как бы в некий натурный тренажер, изображающий ее же, но в другом времени и при другой власти. Для отработки вводной «Зачистка города после его захвата бандитской армией (вроде махновской)». Боеприпасы обеими сторонами будут использоваться настоящие. Беспрекословно выполнять все приказы вот этого господина полковника, с местным населением (в том числе вооруженными силами и полицией) ни в какие разговоры не вступать, ничему увиденному до возвращения домой не удивляться.
Случайно отбившись от своих — пробираться на Столешников, желательно без боя и опять же избегая контактов с аборигенами. На этот случай всем были выданы великолепные, сто метров в сантиметре, планы города. Попав в плен (что крайне нежелательно), молчать и ждать, когда выручат. А это будет сделано непременно. Корниловцы своих не бросают, это известно всем и неоднократно подтверждалось делом.
Ляхов-первый, одетый, в отличие от рейнджеров, в полевую форму здешних горных егерей, прошел по коридору перед двухшереножным строем взвода, внимательно вглядываясь в лица бойцов.
Суровые ребята. Больше половины прошли Гражданскую войну (некоторые — от звонка до звонка), которая для них закончилась всего три года назад. Шульгин в свое время рассказывал об истории этого формирования, демонстрировал видеофильмы о Каховском и прочих сражениях. Никто из них, разумеется, не обладал достоверными знаниями о существующем мироустройстве, параллельных реальностях, Гиперсети и прочем, но за пять лет службы в качестве «вооруженных сил Андреевского братства» нахватались столько косвенной информации, что удивляться хоть чему-либо считали для себя недостойным. Все та же формула, дарующая душевное равновесие; «Есть то, что есть, а остальное — ложь!»
Вооружены ребята прилично. Известными Ляхову с детских лет автоматами ППС, но значительно модернизированными, стреляющими почти что вечными, а главное, общими для обоих миров патронами М1896/1930; плюс еще пистолетами «ТТ», тоже усовершенствованными; десантными ножами, само собой, и огромным количеством гранат разных типов.
Сутки-двое можно воевать автономно, да вряд ли столько придется.
Форма одежды универсальная. Камуфляжные комбинезоны близкого к здешним покроя и расцветки. Коричневые береты с трехцветными, тоже похожими на местные, кокардами. Главное отличие — корниловские щитки на рукавах, с белым черепом и буквами «ВСЮР»[15]. Это тоже хорошо, потому что и узнаваемо, и непонятно.
