Василий Панфилов - Улан 4 (СИ)
Но всё равно… Нужно придумать что‑то, что может дать сильный экономический эффект, ибо с армией всё в порядке, а вот её содержание…
— Стоп! — Владимир аж вскочил с кресла и заходил по кабинету, разговаривая сам с собой — а если ввести альтернативную службу?! Сколько у меня таких горячих, что жаждут послужить Родине, но для армии им не хватает здоровья или храбрости… Сделать льготы поменьше… Вообще, продумать эту систему… Да и куда их… По старому сценарию точно нельзя — санитар какой здесь считается престижной профессией, хотя по деньгам они не так чтобы много получают. Сильно меньше не урезать, жрать тогда не на что будет… Шахты и лесоповалы? А пожалуй… А для тех, кто силёнкой похвастаться не может — вредные производства на моих предприятиях. Да можно ещё ассенизаторами… Хотя нет — после введения штрафов делать им особо нечего… Хотя чего я мозг клепаю — Трудовая Армия! 'Копать отсюда и до обеда' всегда найдётся где, а уж если за скромные деньги, то и подавно…
Данную идею Трауб вначале даже не понял, как и вернувшийся из Швеции Богуслав.
— Да зачем, отец? — Недоумённо пожал широкими плечами Наследник и промокнул выступивший на лбу пот — октябрь, натопили жарко, а погода внезапно стала едва ли не летней — Балтика…
— Сам посуди, — продолжил Богуслав, — народу у нас много и охотники поработать всегда найдутся.
— Верно, — кивнул император, — вот только не забывай, что в Венедии народ собирает всё больше такой… мастеровитый. А землекопов да чернорабочих то и дело приходится привлекать откуда‑нибудь из Баварии, где народ победнее живёт, да производства не столь развиты.
— Так, — согласился нахмурившийся сын.
— Вот… А чем дальше, тем больше венеды будут становится специалистами. А значит, что?
— Что? — Послушно спросил Наследник.
— А то, что постепенно в Венедии, да и в Унии вообще… Словом — везде, где живут побогаче, начнут приезжать чернорабочие в поисках работы. А она то есть, то её нет… А если работы нет, а работники есть, то они начнут искать работу, сбивать цены местным, будут бездельничать и голодать. Соответственно — начнутся конфликты, грабежи… А с Трудовой Армией совсем по другому: нужна где‑то неквалифицированная рабочая сила, так направили людей — организованно. Да и плата им поменьше будет, чем вольнонаёмным — льготы‑то будущие надо будет отрабатывать!
— Погоди, — вмешался напряжённо слушавший Трауб, — льготы и льготники — понятно, а обычных чернорабочих куда девать? Кому льготы не нужны, а нужны деньги.
— И этот вопрос можно решить. Во первых — сперва посмотрим, сколько будет добровольцев. Мало — так будем набирать обычных работяг, без льгот. Сделать им жалование чуть больше, да организовать, чтобы шло оно напрямую в семьи.
— Неплохо звучит, — одобрительно закивал Андрей, — такое многих приманит. Пусть даже жалование будет небольшим, зато сразу семье, без риска, что украдут или сам промотаешь.
— В точку! — довольно сказал Рюген, — а ведь можно сыграть ещё и на армейской организации. Не маршировки, ясное дело, а централизованная поставка провианта, одежды для работников и так далее. Тогда можно будет ещё чуть — чуть урезать жалование вольнонаёмным — они всё равно будут в выигрыше, а то сам знаешь, какие бывают условия у мелких подрядчиков.
— Понял, — медленно сказал Богуслав, — задумчиво покачивая пустой кружкой, в которой минуту назад плескался квас, — получается сразу несколько мишеней одной пулей. Первое — предотвращение социальных проблем, второе — выигрыш в скорости работ, ну и третье — значительная экономия. Последнее я не могу прикинуть пока даже приблизительно, но пунктов, на которых можно сэкономить без ущерба для качества работ и качества жизни работников, я уже насчитал больше двух десятков. Я — за.
Массовой выделки человеческой кожи* — всё так и было в реальности. Вплоть до конца 19 века в перчатках/жилетах/ботинках/переплётах книг из человеческой кожи не видели ничего особенного. А по некоторым данным, американские солдаты (и не только солдаты) хвастались кисетами/футлярами для очков из собственноручно содранной с убитых людей кожи ещё в середине 20 века. Однако во времена Французской Революции это было настолько массовым явлением, что под Парижем даже была открыта фабрика по выделке человеческой кожи и изделий из неё. Вот вам и Великая Французская Революция, с которой началось Победное Шествие Демократии…
Сделать из неё жилет** — тоже реальный случай, причём не самый одиозный.
Романтичными*** — время было такое, странноватое. Современные готы и прочие неформалы подобной направленности скорее всего блевали бы от 'романтики' конца восемнадцатого века. Подарить сборник любовной лирики в обложке из человеческой кожи — 'Ах, какой милый подарок!'.
Великая Тартария**** — достаточно мутная, но очень интересная информация от любителей Фоменко, что некогда Русь была частью более великой Империи. Желающие могут поискать: тем более, что несмотря на изрядную 'мутность', есть множество очень необычных документов, подтверждающих эту теорию как минимум частично.
Пы. Сы. — На достоверности (или НЕ достоверности) не настаиваю, выводы делайте сами.
Глава 6
Восстание луддитов* потихонечку разгоралось в Англии, негласно поддерживаемое Римской Империй. Правда, называлось оно по другому, ну да не суть… И если в РИ восставшие пытались противостоять войскам, собираясь в отряды, то сейчас это были скорее партизанские действия в духе прославленной ИРА** — и пропаганда. Операция готовилась уже несколько лет и листовки с нужными словами расклеивались и раздавались в рабочих районах Англии. Потихонечку, полегонечку… Зато когда НАЧАЛОСЬ — все работники хотя бы приблизительно знали цели и методы восстания.
Мелочь… Ан нет, получился этакий 'принцип роя', когда арест и уничтожение крупных Вождей не давал ощутимого эффекта. Да собственно говоря, особых Вождей и не было — так, два десятка проповедников — идеологов. В большинстве же своём восставшие действовали небольшими группами, занимаясь по большей части поджогами фабрик. Изредка они объединялись и врывались на заводы, ломая станки.
К марту 1794 года проповедник Генри Смит из Девоншира, высказал не слишком оригинальную идею о 'яблочках, которые недалеко падают от яблони' и… Неожиданно проповедь получила широкий общественный резонанс, после чего луддиты занялись поджогами не только фабрик, но и домов фабрикантов. Причём поджигать полагалось вместе с домочадцами — и внимательно следить, чтобы те не выбрались из огня…
Жестоко? Да как раз не слишком — в Британии власть имущие совершенно не церемонились с 'низшими классами' и активно применяя смертную казнь за любой пустяк — с девяти лет… А во время подавления беспорядков возраст вообще не разбирался… Да и вообще — если ты вынужден отправлять детей работать лет этак с пяти***, потому что иначе тебе их банально не прокормить… Жалость к детям тех, из‑за кого и сложилось это положение… Как‑то не получалось жалеть.
— Восставшие перешли к военным акциям — уже не боятся нападать на воинские части, — доложил прибывший из Британии агент.
— Рано, — сморщился Рюген, — их кто‑то подталкивал?
— Нет, Сир, — уверенно ответил неприметный шотландец, — головы у некоторых от успехов закружились. К такой стратегии Парламент просто был не готов, так что первоначально у восставших были серьёзные успехи.
— И какое противодействие?
— Если где были опознаны восставшие, то войска целиком уничтожают рабочие кварталы****, где оные проживали.
Со свистом втянув воздух, Померанский закашлялся — к ТАКОМУ он не был готов. Нет, виноватым в том, что подтолкнул низшие слои населения Британии к Сопротивлению, он себя не чувствовал — там и без него были постоянные стычки, переходящие в полноценные бои, когда против рабочих применяли артиллерию. Он так… разве что вектор придал… Но всё равно — ТАКОЙ жестокости от английского истеблишмента он не ожидал. И пусть понятие 'милосердие' в восемнадцатом веке скорее абстрактно и применяется разве что по отношению к высшим слоям населения… Но даже французские революционеры такого себе не позволяли. Да, они проводили порой массовые казни, но — почти всегда выборочно, соблюдая хотя бы видимость законности. 'Инциденты' случались, особенно в провинции, но парижский власти хотя бы на словах выражали неодобрение…
— Ясно, — чуточку сдавленно произнёс Грифич, прокашлявшись, — а Ирландия, Шотландия?
— В Ирландии особо некому — там после выступлений 92 года всех активистов уничтожили, да и людей сильно проредили… так что пока просто вождей нет. В Шотландии…, — шотландец замялся, но продолжил, — в Шотландии выжидают. Основные разговоры — выждать, пока Англия ослабнет и предъявить какие‑то требования. О свободе речь даже не идёт — просто равные права промышленникам и торговцам Шотландии с правами английских предпринимателей, не более.
