Борис Царегородцев - Комфлота Бахирев
– Мы будем иметь и это направление в виду и, как только убедимся, что именно там намечается успех, сразу перебросим ему дополнительные силы и повернем направление удара Западного фронта на юг. А для этого у нас будет две недели в запасе, прежде чем генерал Эверт начнет наступление на своем фронте.
– Я уверен, что генералу будет сопутствовать успех.
– Вот и посмотрим, окажетесь вы правы или нет.
– Ваше императорское величество. У меня есть еще одно предложение. Я даже не знаю, как его выразить, но суть заключается вот в чем. Во время прошедшего совещания министр иностранных дел Сазонов высказал просьбу наших союзников предоставить им наших солдат, а если возможно, и людей для работы на их заводах. Насчет солдат я ничего говорить не буду, а вот относительно посылки во Францию рабочих я предложил бы их просьбу частично удовлетворить – направить туда несколько тысяч человек.
– Адмирал, что вы такое говорите? Вы прекрасно знаете, что мы испытываем большую нехватку рабочих рук на своих заводах, что приходится к работам привлекать женщин и подростков. И при этом советуете взять и направить рабочих куда-то за границу. Я еще раньше ответил на эту просьбу, что никаких рабочих и никуда посылать не намерен.
– Ваше императорское величество. И я за то, чтобы рабочих не посылать за границу. Но есть такие рабочие, и не только рабочие, но и из других сословий люди, от которых надо поскорее избавиться.
– Как это – избавиться?
– Я предлагаю всех – нет, всех, конечно, не получится, но многих – политически ненадежных, а это в первую очередь те, кто связан с большевиками, эсерами, анархистами и им подобными, отправить во Францию, поработать на их заводах. Мы на некоторое время избавимся от многих в политическом плане неблагонадежных людей. Которых, мягко говоря, не совсем устраивает политика в стране. Многие из них хотят свергнуть в стране законную власть, а вот что из этого выйдет, даже страшно представить. И это дело надо предоставить Николаю Алексеевичу Маклакову, в его ведомстве хорошо известно о таких людях, и во всех сословиях.
– А не выйдет так, что некоторые управляющие захотят избавиться от ненужных им людей, к политике не имеющих никакого отношения?
– Я не исключаю, что и такое может случиться, но это один-два человека на сотню, не больше. Но все равно, даже несмотря на такие ошибки, это надо сделать. Во-первых, мы избавляемся от опасного контингента в виде политически несогласных. А во-вторых, предоставляем нашим союзникам рабочие руки, выполняя их просьбу. Может, поработав там, некоторые из них поумнеют, поглядев на западную демократию. Ну а если не поумнеют, так пусть ими занимаются тамошние власти, и уже они-то, испытав на себе все прелести лозунга «пролетарии всех стран, соединяйтесь», придумают, как с этим бороться.
– Хорошо, я сегодня переговорю с Маклаковым и дам ему такое распоряжение, но попрошу, чтобы он отнесся к этому со всей ответственностью и вначале подготовил такие списки. А как мы таких людей будем отбирать, не арестовывать же на самом деле? Это может иметь негативные последствия для нас.
– Да, может подняться шумиха в газетах – царское правительство избавляется от неугодных. А мы поступим так. По этим спискам проведем мобилизацию. В трудовую армию для отправки за границу с целью срочного выполнения нашего военного заказа, так как у французов или англичан не хватает рабочих рук даже для выполнения собственных заказов. Тех, кто не согласится ехать, ждет фронт, а там всякое может случиться. Да придумать можно много чего, лишь бы спровадить их подальше от России.
Вечером этого же дня поезд уносил меня на юг, в соседнем вагоне ехал на Кавказский фронт и генерал Юденич. Государь на прощание пообещал еще раз в этом году побывать на Черном море и даже посетить освобожденные армянские территории.
А Николай-то действует осторожно – и ко мне прислушивается, и не хочет конфликтовать с Алексеевым. Эверта не снял, хотя и без меня знает, что генерал уже не тот, каким был хотя бы год назад. Возможно, решил посмотреть, как тот поведет себя в предстоящем наступлении, и если все пройдет хорошо, то Эверт и дальше останется командовать Западным фронтом, если нет, то не послушает Алексеева и заменит его на другого генерала. А что я помню о подготовке Юго-Западного фронта к наступлению? Если мне не изменяет память, то Брусилов в первую очередь сделал ставку на разведку, в том числе и на воздушную. Потом на обучение войск преодолевать инженерные препятствия, которые соорудил противник перед своей обороной. Он, как некогда Суворов под Измаилом, воспроизвел один из участков обороны австрияков и гонял там по очереди свои войска, обучая их преодолевать и занимать полосы обороны противника.
При подготовке операции командующий Юго-Западным фронтом генерал Брусилов решил нанести одновременно три удара своими четырьмя армиями. Хотя это распыляло силы его войск, противник также лишался возможности своевременно перебросить резервы на направление главного удара. Главный удар Юго-Западного фронта на Луцк, Ковель и далее на Брест-Литовск наносила самая сильная 8-я армия генерала Каледина. С севера навстречу Каледину должна наносить удар 3-я армия Западного фронта, командовал ею генерал Леш. Вспомогательные удары на Львов наносила 11-я армия генерала Сахарова, совместно с 7-й армией генерала Щербачева. 9-я армия генерала Лечицкого наступала на Черновцы, Коломыю и Станислав. Командующим армиями была предоставлена свобода выбора участков прорыва. К началу наступления четыре армии Юго-Западного фронта насчитывали с учетом переброшенного перед самым наступлением подкрепления шестьсот восемьдесят четыре тысячи штыков и семьдесят тысяч сабель, две тысячи сто семьдесят легких и двести четырнадцать тяжелых орудий. Против них были четыре австро-венгерские армии и одна немецкая, общей численностью почти четыреста пятьдесят тысяч штыков и тридцать восемь тысяч сабель, имевшие тысячу триста легких орудий и пятьсот сорок пять тяжелых. На направлениях ударов армий Брусилова было создано превосходство над противником в живой силе (в два с половиной – три раза) и в артиллерии (в полтора – два раза). Наступлению предшествовали тщательная разведка, обучение войск, оборудование инженерных плацдармов, приблизивших русские позиции к австрийским. В свою очередь, на южном фланге Восточного фронта против армий Брусилова австро-германские союзники создали мощную, глубоко эшелонированную оборону. Она состояла из трех полос, отстоящих друг от друга на четы-ре-пять верст. Самой сильной была первая полоса обороны, имеющая две-три линии окопов. Основу ее составляли опорные узлы, между ними – сплошные траншеи. Все подступы к траншеям простреливались с флангов. А на всех высотах были оборудованы доты. Между полосами обороны противник устроил искусственные препятствия – засеки, волчьи ямы, рогатки и отсечные позиции. Так что и в случае прорыва атакующие попадали в «огненный мешок», где по ним велся огонь со всех сторон. На первой полосе обороны окопы были с козырьками, блиндажами, убежищами, врытыми глубоко в землю, с железобетонными сводами или перекрытиями из бревен и земли толщиной до двух метров, способными выдержать любые снаряды. Для пулеметчиков устанавливались бетонные колпаки. Перед окопами тянулись проволочные заграждения в две-три полосы по шесть – двенадцать рядов, на некоторых участках через них пропускался ток, подвешивались бомбы, ставились мины. Две тыловых полосы были оборудованы слабее, всего одна, иногда две линии траншей, меньше пулеметов. Австро-германское командование считало, что такую оборону без значительного усиления русским армиям не прорвать, и потому наступление Брусилова было полной неожиданностью. Они проморгали переброску резервов, да и в любом случае не успели бы подготовиться к такому удару.
Пока наш поезд двигался к югу, у нас с генералом Юденичем состоялось несколько деловых разговоров. Как-то я задал Николаю Николаевичу провокационный вопрос, как бы он поступил, будучи на месте генерала Алексеева.
На что он мне тактично ответил – что в данный момент он на своем месте и его не привлекает место начальника штаба – Главковерха.
– Ладно, а будь вы на месте командующего Западным фронтом, как бы повели наступление?
– Михаил Коронатович, и что это вы так упорно сватаете меня на германский фронт?
– Я хочу узнать мнение генерала, который год не знает поражения. Да, турецкий фронт – это не германский, и турки еще те вояки. Но ведь и они задали трепку нашим союзникам, а если быть честным, то и нам в начале войны. Теперь Кавказский фронт самый стабильный, наши войска все время продвигаются вперед. Я бы назвал вас «генерал Победа».
– Адмирал, мне кажется, что вы сегодня пропустили пару лишних стаканчиков «Варварки» от Смирнова. Какой «генерал Победа». Нам до победы ой как еще далеко. И на этом пути может многое случиться, и победы, и поражения, никто от этого не застрахован. У турок войск значительно больше, чем у меня. И я опасаюсь, как бы они не отбили обратно Эрзерум или Трапезунд.
