Виктор Мишин - Второй шанс. Снайпер
– Бросить оружие, руки вверх, – на таком корявом русском языке была отдана эта команда, что меня перекосило.
– Эй, немчура, говорите по-немецки, а то от вашего русского у меня уши в трубочку закручиваются.
– Серег, это чего, все, что ли? – Мурат тревожно взглянул на меня.
– Похоже да. Не геройствуй, смотри какие спецы, вычислили нас на раз. Будем ждать момента.
Из-за деревьев вышли несколько фигур, именно фигур. Все в отличном камуфляже, с ветками на касках, в общем, упакованы что надо. Мы подняли автоматы над головами и застыли. Подошедшие егеря быстренько выхватили у нас стволы, обшмонали, и дальше я увидел только летящий в меня приклад.
Очнулся я уже без маскхалата и сапог. В одних портках и нательной рубахе. Знатно обшмонали, не оставили ни единого шанса.
– Мурат, где мы? – шепнул я.
– Да там же походу. Они нас не потащили, вырубили, чтобы спокойно обыскать. Ты как? – Казах посмотрел на меня. У него во все лицо расплылся огромный синяк, нос был свернут на сторону, вся рубаха в кровище. Я взглянул на себя, крови тоже не мало, но нос вроде не болит, а вот башка гудит, как чугунок. В лобешник, что ли, засветили?
– Кто ви и откуда? – передо мной присел здоровенный гитлеровец в пятнистом комбинезоне. Говорил он по-русски довольно сносно.
– Окруженцы, выходили к своим после разгрома нашего полка.
– Лжете, зачем ви тратите наше фремя на франье? – с ухмылкой произнес солдат. По манере говорить, явно офицер.
– Так это ж ваше время, чего же его не тратить. Простите, не знаю вашего звания, но я говорю правду.
Мне прилетела еще одна плюха, хороший у этого фрица удар. Я поднял голову, а фриц продолжал как ни в чем не бывало.
– Господин лейтенант, обращайтесь ко мне господин лейтенант!
– Господин лейтенант, почему вы думаете, что я вру? Из-за одежды?
– Такой одежды нет в обычной пехоте. Это специальное обмундирование советских разфедчиков! Пофторю вопрос, кто ви и откуда?
– Господин лейтенант, эти вещи мы подобрали на болотах, наши совсем изодрались, мы уже давно здесь бродим… – Мы все не брились последнюю неделю, так что рожи у нас еще те.
– А оружие, это оружие Вермахта! Где ви его фзяли?
– Так там же на болотах, там были двое солдат убитых, мы с них все и поснимали. К своим винтовкам патронов не было, мы их выбросили давно, а тут нашли эти. Да мы даже стрелять-то не умеем из них, взяли просто, чтобы добру не пропадать.
Немец отошел на пару шагов, взял прислоненный к дереву МР-40 и, поднеся ствол к носу, понюхал. Чуть кивнув каким-то своим мыслям, снова подошел.
– Можете показать на карте, где ви нашли солдат и оружие? – спросил он.
– Господин лейтенант, не понимаю я в картах, на месте, конечно показал бы.
– А ти? – немец перевел взгляд на Мурата.
– Нет, не смогу, – коротко, сквозь зубы ответил казах.
– Да, я забил, ви же унтерменши, откуда вам знать, что такое карта и как с ней нужно обращаться, – фашист заржал в полный голос. К нему подошел еще один солдат, такой же крепыш, но пониже ростом. Они заговорили на немецком. Второй фашист время от времени поглядывал на меня. Разобрал я только последние предложения.
– Вранье, Фридрих, ты же знаешь этих русских, они всегда врут.
– Посмотрим, Курт, пусть отведут нас на болота.
– Туда же идти через лес, в котором засели те, кого мы ищем.
– Да, но если бы они там были, то эти прибились бы к ним, значит, они никого не видели. Пройдем той же дорогой, что и они. Майор Грубер приказал найти и уничтожить этих партизан. Они слишком сильно потрепали наших тыловиков, начальство бросило большие силы на их поиски. Ну а если там никого не окажется, мы приведем этих, они тоже не так просты, как кажутся, и да, я и сам вижу, что они врут. И так, и так, все равно это будет по пути в город.
– Хорошо, Фриди, тебе виднее, но будь осторожен.
– Вообще-то это и ваша забота, Курт, собирай людей, выходим.
Нас на время оставили одних, фрицы тушили костер и собирали пожитки. Егерей было семь человек, это довольно много, учитывая их подготовку. От размышлений меня оторвал казах, наклонившийся в мою сторону. Шипя и делая злобное лицо, он открыл рот:
– Командир, ты чего тут с этим фашистом лясы точишь?
– Спокойно, Мурат, не делай преждевременных заключений, лучше думай.
– А ты ничего не придумал? – поднял бровь казах.
– Пойдем назад в болото, ты слышал разговор?
– Почти ничего не понял. О чем они говорили, ты ближе сидишь.
– Где-то тут партизаны есть, они их, как ни странно, побаиваются. Будем водить кругами, пока не улучим момент свалить, а может и правда, партизаны нападут.
– Так нас вместе с ними и положат, – воскликнул Мурат, но тут же осекся.
– А ты чего, вечно собрался жить, что ли?
– Чего? – еще больше расширил свои узкие глаза Мурат.
– Да так, не бери в голову. Хотя, может, и правда найдем партизан.
Мурат смотрел на меня сердито, в первый раз вижу у него такой взгляд. Понятно, конечно, в плен сдались. Он себе такого не представлял даже. Ну, раз так получилось, будем выкручиваться. До города ведь еще дойти надо, если ничего в болотах не получится, попробуем спровоцировать немчуру, авось пристрелят.
Нас с казахом пустили вперед, я было уже обрадовался, но предусмотрительные егеря связали руки за спинами, а концы веревок держали в своих руках. Да, битые видать. Фиг с ними, пусть на поводках ведут, в болотах все равно отпустят. Там так не погуляешь.
Показалось странным, когда вышли на поле, немцы тоже не пошли в деревню. Да и деревня была какая-то странная. Тишина стояла, мертвая.
Казах плелся рядом, я решил заговорить, плевать, навешают люлей, так навешают.
– Мурат, чего-то уж больно тихо здесь, как думаешь?
– Ага, – ответил Мурат, – и не видно никого.
– Молчать, идти тихо! – прозвучала команда.
– Серег, болото уже рядом, чего делать думаешь?
– Пока не представляю. Эти говнюки связали уж очень хорошо.
– Это точно. Хотя я узелок-то растрепал слегка, может, и дальше развяжу.
– Аккуратней давай, как будешь готов, скажи, попробуем рвануть. Если разойдемся, встречаемся там, где оружие топили.
– Понял, попробую.
– Вам же приказали молчать! – И мне в спину прилетел новый удар чем-то твердым, наверное, опять прикладом. От удара вышибло дух, и я полетел кубарем на землю. Когда вспомнил, как дышать, уже сидел на траве.
– Эй, ну вы чего? – нарочито плаксиво проскулил я.
– Встать, идти вперед! – отчеканили в ответ.
Пытаясь подняться, невзначай дернул веревку, которую держал один из немцев. Того мотануло на меня, но он, собака, удержался на ногах.
– Курт, не надо. Кто их потащит, если ты их вырубишь сейчас?
– Собаки, с удовольствием пристрелил бы, – ответил вышеупомянутый Курт.
– Еще будешь иметь такое удовольствие. Сейчас бы отдохнуть, черт бы побрал этих партизан, ну чего им надо? Ведь слепому видно, войну «советы» проиграли, к чему ерепиниться?
– Ну, они же варвары, Курт. Не расстраивайся, мы скоро отсюда уйдем.
– Ты думаешь, на Кавказе не будет партизан?
– Там у них живут горцы, они не образованы. Дикари, одним словом. Загоним их в горы подальше и пусть там сидят. Фюреру нужна кавказская нефть, и местные дикари ему помехой не будут. Это здесь напичканные жидовской пропагандой русские еще пытаются нам мешать, там такого не будет.
– Будем надеяться.
Мы уже брели по лесу, вот-вот начнется болото. То и дело до нас доносились слова и обрывки фраз из разговора немцев. По ним становилось известно, что этих спецов прислали сюда давно и, следовательно, не за нами. Истомин что-то говорил о подрывной деятельности здешних партизан. Вроде как сюда сам Старинов приехал, налаживает работу подполья. Тогда понятно волнение фрицев, у Старинова не расслабишься. Особенно если у него есть все необходимое для работы. Петрович рассказывал, как в начале войны Илья Старинов организовывал работу подполья в Беларуссии. Этот человек был просто кладезь диверсионной деятельности, только вот со снабжением, как и в регулярных войсках, было очень тяжело.
Когда в лесу вдруг раздался вопль «граната!», мы упали просто в секунду. Рвануло хорошо, еще летели осколки, как поднялась такая стрельба, страшно было поднять голову, пули-то летали прямо над головами. Видимо, кто-то из наших, точнее партизан, разглядев в нас своих, окриком решил предупредить. Рядом кто-то сильно стонал, я взглянул. О, как, не повезло тебе, фриц, не дойдешь ты теперь до Кавказа, здесь полежишь, зверей покормишь.
Мне в лицо вдруг уставился ствол МР-40, думать было некогда. Крутанулся в сторону настолько резко, насколько это было возможно. Очередь вспорола землю, не давая гансу поймать меня в прицел. Попытался достать его ногой, не вышло, не дотянулся всего ничего. Следующая очередь прошла в нескольких сантиметрах от головы, Мурат, подкатился немцу под ноги вовремя. Ствол автомата повело, и пули прошли выше. Немец перевел взгляд себе под ноги, этого мне хватило. Еще раз резко выкинув ногу в направлении противника, я попал по автомату. Выбить не получилось, но время я выиграл, второй удар ногой пришелся в промежность. Немец взвыл и выпустил веером длиннющую очередь. Автомат клацнул, замолчав, а немец уже падал, выпуская из рук оружие и хватаясь за больное место. Блин, таких ругательств я еще не слышал. Немец вопил как стадо голодных бизонов. Не успел я подумать о том, что надо его добить, как услышал сквозь шум выстрелов треск. Переведя глаза в сторону раздавшегося звука, увидел Мурата, который двумя руками держал голову немца.
