Ревизор: возвращение в СССР 44 (СИ) - Винтеркей Серж
Правда, тот тут же кинется жаловаться крёстному отцу. И тот вызовет его Джино давать ответ. И вот что ему ответить? Формально Коста имеет все возможности для того, чтобы развивать на своей территории подконтрольный бизнес не меньше, чем сам Джино.
Чем объяснить крестному отцу причины этой атаки? Тем, что у соседа слишком плохой характер, чтобы позволять ему слишком сильно вооружиться и разбогатеть? Звучит как-то не очень.
Самый лучший вариант — это хорошо подмазать крёстного отца, подарив ему приличную сумму, и получить тем самым прощение за активные действия против Косты. И разрешение удержать за собой захваченную территорию…
Но, учитывая серьёзность предполагаемых действий, тут какой-то мелочёвкой не отделаешься. Крестному отцу нужно нести минимум десять-пятнадцать миллионов лир, не меньше, чтобы он закрыл на такое глаза. А ведь он и так получает очень существенную часть доходов каждого капореджиме на территории Сицилии, так что такую сумму собрать самостоятельно не так и просто. Не то чтобы у Джино не было отложенных средств, но подобный поход к крёстному отцу сразу же их ополовинит.
И всё же придётся действовать именно так, если не появится какой-то дополнительный вариант.
А ведь, по словам Альфредо, он всё же может появиться. Этот вариант становился Джино намного более интересен по сравнению с тем временем, когда он просто теоретически обсуждал его с Альфредо. Гораздо приятнее ситуация, при которой деньги, что нужно будет занести крёстному отцу, даст ему владелец завода в Северной Италии… Да ещё и можно будет стрясти с него денег на то, чтобы получше вооружить своих людей, да и набрать дополнительный отряд для последующего похода на Косту.
Ну что же, это может быть великолепный вариант. А ведь, насколько он понял Альфредо, после этого можно будет и дальше каждый месяц доить этого чемоданщика. Пусть он будет получать поменьше денег, чем сейчас получает Коста, но это будут крупные и постоянно идущие живые деньги, которые ему совершенно не помешают.
Главное — надо будет постараться договориться с крестным отцом так, чтобы тот не отщипывал слишком большую долю от его новых ежемесячных доходов. Ну а если этот магнат из Северной Италии предложит всё-таки слишком мало, то кто мешает забрать у него завод целиком? За жадность всегда приходится платить — это неизменная истина. Но всё это будет потом, всё это вполне решаемо.
А сейчас главный вопрос уже абсолютно ясен. С решением проблемы с Костой не следует тянуть…
Джино пожалел, что у него нет нормального способа срочно связаться с Альфредо и выяснить, интересно ли всё ещё этим северным итальянцам совместное решение проблемы с этим заводом Косты. Надо было взять у Альфредо телефон, по которому с ним можно было бы связаться. Как-то он тогда слишком легкомысленно отнёсся к этому разговору с ним.
Раздобыть телефон Альфредо у родителей или у брата? Нет. Джино покачал головой. Это не вариант, никто из них точно ему его не даст. Даже этот маленький засранец, брат Альфредо, которого он в детстве нянчил на руках, так запуган своим отцом, что не решится это сделать. А его отец с матерью, конечно, раскудахтаются, решат, что он задумал сделать из Альфреда какого-то подручного по своим мафиозным делам в Советском Союзе. А то, что это звучит даже смешно, они вряд ли поймут, настолько они боятся того, чем он занимается.
Но тут неожиданно в голову Джино пришла другая мысль: а зачем ему связываться непосредственно с Альфредо? Тот хотя имён и не называл, но совершенно точно объяснил, о ком идёт речь — о владельце единственного в мире другого такого завода в Северной Италии. Надо всего-то и навести справки, кто именно в Италии легально изготавливает эти самые чемоданы на колёсиках, и сразу станет понятно, с кем можно связаться и обсудить этот животрепещущий вопрос.
Джино поднялся, прошёл к бару и молча показал бармену на телефон, стоящий среди бутылок со спиртным. Тот тут же, бросив все дела, притащил ему его, и Джино набрал своего юриста, чтобы дать ему поручение.
Москва, общежитие МГУ
Луиза в панике ходила по комнате в общежитии. Что же теперь делать? — думала она, меряя шагами комнату. — Как же так! И угораздило же меня тогда все же пойти на встречу с куратором! Хотела ведь подождать, сообщить, что снова болею… Как же теперь быть?
Бедный Баум, — переметнулись ее мысли на жертву ее бацилл, — хоть бы он выздоровел поскорее… И хоть бы не узнал, что это я его заразила… От мысли, что куратор может все узнать, у Луизы засосало под ложечкой. Учитывая то, насколько тяжело протекает его болезнь, девушка боялась даже представить, как он с ней поступит, если узнает правду. Связи у него наверняка хорошие. Может устроить ей такие неприятности, что всю жизнь потом последствия расхлебывать придется.
Мартин! Теперь многое зависит от него, — осознала Луиза. — С ним необходимо поддерживать очень теплые и тесные взаимоотношения, чтоб он и помыслить не мог о том, чтобы сдать ее куратору. Учитывая ее задание по Ивлеву, а также то, что объект с Мартином друзья, ей придется сильно постараться, чтоб не испортить отношения с немцем и в то же время выполнить свою миссию по Ивлеву.
Просто голова кругом, — обессиленно присела на кровать Луиза. — Нужно срочно составить план, как за ближайшие недели собрать побольше информации по Ивлеву, — решила она. — Как только камрад Баум выздоровеет, надо представить ему хороший отчет по объекту. Может, он отвлечется и не станет выяснять, от кого он мог заразиться… Главное только, чтобы к тому времени полностью прошли пятнышки на ее лице. Может, и неплохо, что он так тяжело болеет, давая ей время на это…
Попрошу Мартина устроить встречу с Ивлевым. Скажу, что статья для газеты готова уже почти и надо показать ему. Я ведь и правда ее почти закончила уже…
Москва
Подполковник Гончаров не сразу, но смог вычленить то странное ощущение, что у него появилось в последние дни. Всё же давно он уже не был вынужден использовать свои ранее приобретённые навыки, но наконец понял, что его беспокоит. То, что во дворе дома периодически появляются вовсе не те, кто должны там быть.
Всё же, когда в одной машине сидят на переднем сиденье двое мужчин, да ещё долго сидят, по десять-пятнадцать минут, это уже точно навевает на мысли о слежке. А если ещё учесть, что Григорий их раньше никогда не видел в этом дворе, то дело вообще приобретает совершенно определённый поворот. А потом они сменяются на другую такую же пару…
Первая мысль у него, конечно, возникла, что КГБ снова что-то затеяло в связи с ним.
Неужто прошлый раз не научил их, и они осмелились на новую слежку? — удивлялся он.
Но нет, около дома странные люди были, которых тут не должно было быть. А вот когда он шёл по улице, никакого ощущения слежки у него абсолютно не возникало. И специально же ходил вдоль витрин, где легко поймать отражение того, кто за тобой идёт по другой стороне улицы. И поворачивал в неожиданных местах, и ждал потом, не пойдёт ли кто-нибудь за ним в этот узкий переулок.
Но нет, за ним слежки точно не было, либо она велась профессионалами такой высокой пробы, что ему их никогда в жизни не поймать. Впрочем, такие специалисты — это штучный товар, нет никакого смысла посылать их за подполковником, работающим старшим преподавателем в военной академии. Что бы они там себе не вообразили по поводу него… Таких посылают пасти резидентов ЦРУ или МИ-6.
Но за кем же они тогда следят в их дворе?
Наконец, седьмого ноября, когда он рано вернулся домой из академии по случаю праздника, он понял, за кем именно следят….
От подъезда отчалила машина Павла Ивлева, а спустя полминуты жёлтый «жигулёнок» с двумя молодыми людьми, что с утра привлек его внимание, выехал вслед за ней.
Подполковник испытал как облегчение от того, что в этот раз следят не за ним и, значит, он не влип снова в какую-то странную историю, так и встревожился из-за того, что кто-то следит за его соседом и хорошим другом Ивлевым.
