В зоне особого внимания (СИ) - Иванов Дмитрий
— Будем решать, не пропадёт он, — обнадёживаю я, хотя совсем в этом не уверен.
— Если нужны деньги, или что ещё…
— Пока не надо, — обрываю я.
Ещё не хватало самому под статью попасть! Если Лукарь поможет (да хотя бы просто узнает обстоятельства дела), я буду серьезно ему должен.
Возвращаемся к своему столику, а там уже Костик стоит около Марты и что-то ей втирает, пьяно раскачиваясь из стороны в сторону, как неваляшка.
— Что хотел от девушки? — невежливо разворачиваю я парня лицом к себе.
— Я уточнить хотел…
— У меня уточняй, она всё равно по-русски не говорит.
— Толя! А ты почему такую важную информацию от нас скрыл? — слышу голос Севелина.
— Да! Вопрос тот же! — поддерживает его Полоскин.
Глава 23
Хотя вопрос был задан на родном языке Севелина, но Полоскин его понял. Ставлю себе в уме галочку, что язык вероятного соперника тот знает! А предъявили мне претензии мужики, что не похвастался орденом.
— Награду обмыть надо! — требовательно произнес Севелин, выдавая хорошее знание наших традиций.
— А мне её не вручили ещё, — отвечаю на инглише и поясняю русской части компании, что, мол, получил награду от короля Норвегии.
— Она пока у меня, — хихикнула Марта и достала коробочку с крестом.
За столиком на несколько мгновений установилась тишина, и я кожей ощутил зависть ко мне большей части присутствующих. Коробочку и награду осторожно рассмотрели со всех сторон, обсудили и даже выпили за неё. Полоскин ещё и пошутил, что, мол, им всё равно, за что пить, а мне приятно. Странное дело, когда я попал в это тело, то просто хотел прожить ровную, спокойную и счастливую жизнь, наслаждаясь теми благами, что она мне может предоставить. А теперь, когда я сам того не желая, начинаю влиять на процессы в стране (да что в стране? в мире!) пусть и по мелочам даже, мне это нравится! Интересно же! Не ожидал от себя такой амбициозности, не таким я был в прошлой жизни. Очевидно, гормоны бывшего хозяина тела повлияли на моё сознание. Хотя, может, израстусь ещё и стану спокойнее.
Однако, поздно уже. Костик, чудом спасшийся от увольнения, спит, положив голову на стол. Оставив народ продолжать веселиться, мы с Мартой собрались уходить. Оба англичанина с большим уважением нас проводили до выхода из ресторана, причем, я заметил (с некоторым внутренним неудовольствием), что уважение больше относится к Марте, чем к великолепному мне. Другое дело, что податливое тело моей подруги в моём полном распоряжении, чем вот именно сегодня я не воспользуюсь — поберегу силы для полуфинала отборки. Раз уж меня представили таким популяризатором бокса и даже наградили за это, то надо держать марку! Поэтому утром я полностью собран и на взвешивании перед разминкой между делом слушаю инструктаж работника МИДа, который нашел меня прямо в спорткомплексе!
Уставший, очевидно, после пятницы солидный усатый мужик лет тридцати пяти в хорошем костюме, с галстуком и даже с запонками на белоснежной рубашке хоть и мучился похмельем, но делал это с гвардейской лихостью.
— На приеме выпить можно не более бокала вина или шампанского, допустимо за несколько раз, — инструктирует он.
— Зачем пить? — влез в разговор греющий уши Шин. — Он спортсмен!
— В понедельник, когда финал уже пройдёт, выпить можно. Даже не так — нужно. Протокол такой! Не пить нельзя, — важный гость снисходительно посмотрел на тренера.
— Бухнём, — обнадёживаю я. — Я с воскресенья начну кирять, а может, и сегодня, если в финал не выйду.
— А матча за третье место разве не будет? — сбился МИДовец.
— Нет у нас боёв за бронзу. А ты, Толя, не шути с этим. У тебя талант, не спусти его в рюмку, — укоризненно заметил Шин.
Еле отвязался от приставалы, который и сам был не шибко рад работать в свой законный выходной. Только зачем мне его наставления? С поддержкой королевской семьи я могу в посольстве Норвегии не только набухаться, но даже драку учинить!
Мой сегодняшний соперник — боксер уже немного за тридцать. Всего лишь КМС, но опыта, я понимаю, дохрена. Думаю, больше, чем у меня в обоих телах. У Еленко Владимира из Минска, кроме сломанного носа (возможно, не один раз за карьеру), имеется и свежая отметина — разбитая бровь, которую заклеили пластырем. В принципе, можно прицелиться туда — глядишь, врачи и снимут боксера с ринга по медицинским показаниям. Но делать этого я не буду, неспортивно это, а против своих убеждений идти не хочу. Так-то подобных хитрых штук я знаю предостаточно. А вот Еленко, который, как оказалось, грязные трюки за свою карьеру тоже изучил, предубеждений о чистоте боксёрского поединка не имеет! В первом же клинче, предварительно якобы случайно наступив на ногу, заехал мне коленом по внешней стороне бедра, почти отсушив ногу. И рефери пропустил это! Так-то по ногам бить чревато предупреждением. Обидно — ноги у меня половину успеха приносят. С техникой или обзором ринга есть проблемы, а вот с ногами — нет. Разозлясь, прихрамывая, иду вперёд и загоняю соперника в угол. Тот, тихонько пятясь и якобы закрываясь от моих ударов, незаметно для рефери бьёт меня локтём! Да что ж такое⁈ Некстати перерыв. Заново тяжело и пристально осматриваю соперника, и тот, уловив мой взгляд, на мгновенье замешкался, отводя глаза! Проняло, похоже. На второй раунд иду с решительностью матадора. Но не бездумно, в голове есть план! В начале раунда, уйдя от ближнего боя, пробиваю джеб, который мой соперник с успехом блокирует. Джеб — не самый сильный удар, им можно притормозить, прощупать, но не нокаутировать. Так… тычок, легкая встряска головы — секунда, или даже меньше, и твой соперник уже оправится от него. Легкий толчок идёт от бедра, от ног, ну и корпус слегка разворачивается. Я обычно, да и другие боксеры, не делаю несколько джебов подряд. Смысл? После такого удара надо бить на силу. Но здесь я хитрю, и за одним джебом идёт второй, и тут же третий! Бамс, бамс, бамс! Три моих удара взболтали мозги в черепушке Володи, отчего тот против воли остановился, переваривая информацию. И как только минчанин слегка тормознул, я пробил мощный удар левой прямой в челюсть! Нокаут! Еленко, правда, сделал попытку подняться, но при счете «восемь» смог встать только на одно колено. Я в финале! В зале зрителей немного, поэтому я явственно слышу знакомый звонкий голосок:
— Толья! Виктори!
Поискал взглядом и обнаружил прыгающую на трибуне Марту, а рядом с ней не сильно переработавшего за командировку переводчика-охранника. Марта подпрыгивала, как мячик, а расстёгнутая шубка открывала её гибкую фигурку в джинсах. Наверняка сейчас у соседок девушки к зависти за меховое изделие прибавится и зависть за такого кавалера, как я. Помахал подруге рукой. И, оп! Сделал сальто вперед на месте. А что? Сил навалом осталось! Народ одобрительно зашумел! Даже скандировать начали что-то типа «Штыба — чемпион!» Какая-то подростковая школа бокса привела на полуфиналы своих воспитанников. Неожиданно понимаю, что я тут главная фигура, и, скорее всего, большинство болельщиков пришли посмотреть именно на меня. Я даже плакат со своим именем заприметил в зале. Пришлось собраться, засунуть мальчишество поглубже и соответствовать. И точно, на выходе в фойе, когда я уже получал заслуженные поцелуи от Марты, меня настигла стайка пацанов лет пятнадцати с моими фотками в руках. Ушлые кооператоры повсеместно занялись изготовлением и продажей фотографий известных спортсменов и разных знаменитых личностей. В основном, конечно, изображения популярных футболистов в ходу, но есть и боксёры. В том числе и я, и мальчишки наперебой просят у меня автограф. Ну, как отказать? Хотя… а где моя доля с фоток? Мы в правовом государстве живём или нет? Шучу! Думаю кооператорам и в голову не пришло, что они мне что-то должны, зарабатывая на моей славе. Их счастье, что не понимают, где они обитают.
Полноватый тренер-казах (прожив несколько лет с Бейбутом в одной комнате, казаха я уж отличу от любого другого азиата, тем более, этот мне знаком), уважительно обращается ко мне с просьбой.
