Столичный доктор (СИ) - Вязовский Алексей
Мы и пошли. Решили наплевать на возможные пересуды. Меня они как-то не очень тревожат, но дама… даже настояла. Напомнила, что в кофейню мы уже вместе ходили, и дегтем после этого ворота никто не мазал. Вике я о презенте от Александра Александровича не рассказывал. И она вместе со мной слегка уронила нижнюю челюсть, глядя на чугунные столбы, помост со всякими финтифлюшками, хрустальные люстры, золоченые ручки, и прочие изыски. Сюда и вправду как в музей ходят, точно. Есть на что посмотреть: официанты во фраках, метрдотель в мундире похлеще генеральского, публика в дорогих туалетах, посуда, будто из королевского дворца… Красота!
Пароль сработал, и нас провели к столику, расположенному хоть и не в центре зала, но близко к нему. Я поначалу почувствовал себя слегка не в своей тарелке, костюмчик… не Бриони, короче. Без заплаток, но простой. А потом подумал — а с какой радости меня должно волновать мнение каких-то расфуфыренных тузов, которых я даже не знаю? Спину попрямее, взгляд поуверенее — и вперед.
Меню… Ну что сказать о многостраничном произведении каллиграфического искусства на мелованной бумаге? Хочется читать и читать. Но выбрать из этого великолепия затруднялись. Я решил всё просто — велел стоящему в полупоклоне официанту нести что повкуснее, и две порции. Вот нам и принесли сборную солянку на первое, скоблянку на второе, осетрину в сметане, расстегаи с грибной икрой и тартины с телячьим мозгом — удивительно вкусную, как оказалось, штуку. И еще кучу всякого добра. Из напитков скромно взяли бутылочку шампанского. От «журавлей» — коньяка в пафосном графине, который потом выдавался гостю на память, отказались.
Поначалу я на всё это гастрономическое безумство смотрел с опаской — как по мне, тут никакой мезим с этим справиться не поможет. Тем более, что его и нет еще. Но мы потом втянулись. Начали с горячих закусок, отдали дань холодным, салатам, после чего плавно перешли к первым и вторым блюдам. И запивали это добро игристым вином из провинции Шампань.
— Ты очень необычный человек! — от шипучки девушка раскраснелась, достала веер, принялась им обмахиваться. Тут-то я и понял хитрую прическу Талль, из которой было специально выпущено несколько прядей. Натуральная женская магия — нас все разглядывали, любуясь красотой Виктории.
— Давай провожать уходящий год! — я подозвал официанта, попросил еще бутылку «Вдовы Клико». — У нас у обоих было много плохого, пусть все останется в прошлом. Возьмем в новый год только хорошее!
Виктория слегка опьянела, попросила отменить заказ с второй вдовой. Посмешил ее анекдотом про то, как Клико, наблюдая разграбление погреба казаками во время войны с Наполеоном, заметила, что «сейчас они не платят — но обязательно заплатят потом». Так и случилось — шампанское Клико стало одним из самых популярных напитков в России. Винодельня нынче получает огромные доходы.
После ресторана, Талль захотела пройтись к Большому театру, посмотреть на аристократов, что собираются на новогодний бал. Попасть туда было главной мечтой девушки.
— Слушай, ну зачем тебе эта ярмарка тщеславия? — мне совсем не хотелось изображать из себя массовку перед входом в театр. — Наряды ты все равно не увидишь, они под шубами. Хочешь толкаться с извозчиками?
С трудом, но убедил девушку отказаться от затеи — пришлось пообещать достать приглашение на следующий год. А я себе поставил в памяти галочку. Надо будет разучить все эти вальсы, польки и мазурки. С письмом я худо-бедно начал справляться, в роль врача тоже, считай, вжился. Осталось научиться танцевать и фехтовать.
Уже на выходе из ресторана случился паршивый инцидент. В дверях пьяное бородатое мурло в черном длиннополом сюртуке толкнуло Вику. Я пропускал девушку вперед, а навстречу перло, покачиваясь, это уродство в шляпе. Еще и матерно ругаясь.
Я успел подхватить ахнувшую девушку, а сам поставил подножку бородачу. Который даже и не думал останавливаться.
— Епифаний Кузьмич, как же так⁈ — к громко упавшему мужику бросился швейцар с улицы, я помог утвердиться на ногах бледной Вике.
— Меня⁉ Купца первой сотни⁈ — бородач встал, протянул ко мне свои лапища. Он был меня выше на голову, да и в плечах был пошире.
И вот тут то и пригодились уроки ушу. Я дал себя схватить за отворот пиджака, подтянуть ближе к воняющей сивухой роже, после чего резко ударил по ушам. Ладошками-лодочками. Это произвело ошеломляющий эффект на купца. Он схватился за голову, присел.
— Женя, не надо! — Вика схватила меня за руку.
Черт, как не вовремя. Пришлось добивать пьяницу прямым ударом ноги в лицо. С выносом колена, все как учил Ли Хуань. В спине что-то хрустнуло, я уже приготовился к уколу боли, но нет. Все прошло удачно. Мой штиблет всей поверхностью вошел в лицо Епифания, того отбросило назад на руки подбежавших официантов.
Шум, гам, суета. Из зала начали выглядывать гости ресторана, выбежало еще несколько официантов.
— Полицию вызывать будем? — я повернулся к невысокому лысому метрдотелю, что стоял ни жив ни мертв рядом с гардеробом. Он открывал рот, порываясь что-то сказать, потом закрывал его.
— Я так и думал, что не будем.
Официанты тем временем удерживали качающегося купца, прикладывая к его окровавленному лицу белые полотенца-ручники. Похоже, я сломал ему нос.
— С наступающим вас, — я подхватил впавшую в ступор Талль под руку, повел к двери.
Девушка механически переставляла ноги, то и дело поскальзываясь на мостовой. Пришлось крепко ее держать под руку. Извозчика брать не стал, надо было «выработать» выплеснувшийся в кровь адреналин прогулкой. Тем более, что возле Александровского сада всё выглядело чудо как хорошо, опять шел небольшой снежок, окна пестрели звездочками изморози.
— Как… как ты мог ударить этого господина⁈ — Вика наконец, пришла в себя.
— Он толкнул тебя, — пожал я плечами. — Как, скажи на милость, мне надо было защитить твою честь? На дуэль вызвать этого пьяного купчишку? Не господин он — быдло!
— Ну почему же сразу на дуэль?
Вика задумалась. Потом потрогала мои руки, помяла ладони:
— Это тебя китайцы научили? Я чувствую, что есть мозоли на костяшках.
— Это я бью на занятиях по мешку.
А еще по макиваре, набиваю и ребра ладоней на специальной деревяшке. Впрочем, Вике знать все детали не обязательно.
— Я тоже хочу заниматься этим твоим ушу!
— Оно не мое.
Я задумался. Эмансипация в мире набирала обороты, женщинам дозволяется все больше и больше. Но махать ногами в каретном сарае? Нет, точно не поймут.
— Посмотри на мои руки еще раз, — я показал ладони с синяками. — А ведь я хирург! Для меня пальцы — это все. А еще синяки по всему телу, ушибы и растяжения. Это из легкого. Возможны переломы.
— Зачем же это тебе? — ужаснулась Вика. — Тебе надо беречь руки!
— Мне тебя надо беречь, — я кивнул назад, в сторону «Славянского базара».
Вика сильно покраснела, посмотрела на меня влюбленным глазами.
— Ну и себя тоже. Впереди очень тяжелые времена.
— О чем ты?
И что я тут ей могу рассказать? Про русско-японскую войну, которую страна проиграет, потеряет Порт-Артур, часть Сахалина, а главное десятки тысяч солдат и матросов? Которые будут убиты, контужены, ранены… С фронта домой вернутся огромное число людей, покалеченных, озлобленных, со сломанной судьбой, которые, как оказалось, еще и дома никому не нужны. А революция пятого года? Вот тут, прямо на московских улицах, по которым мы идем, будут стоять баррикады, литься кровь. Ведь сейчас идут последние годы спокойной жизни. Старт падению в пропасть даст Ходынка. В народе будут шептаться, что царь-то так себе — пока возят на ломовиках тысячи погибших, Николай танцует на балу у французского посла. Ах, он же с черным бантом танцует! Ну это, конечно, все меняет. Потом эстафету примет неудачная русско-японская война с вишенкой на торте в виде Цусимы. Там погибнет большое количество детей и внуков аристократии. Тут уже трещина появится не только между народом и элитой — эта пропасть всегда была в России, а между знатными фамилиями и двором. Николай же, увлекаясь различным спиритизмом и приближая к себя всяких мошенников-распутиных, этот раскол только увеличит. Ну и, конечно, первая мировая с революцией. Тут как говорится, уже без комментариев.
