Назад в СССР 1986. Книга 6 (СИ) - Гаусс Максим

Матвеев сразу поник. Даже как-то обмяк, плечи опустились. Это ж как сильно его страх подгонял, что он решил сбежать? Еще немного, и у него получилось бы.

Я проследил, пока тот сдал билет, а затем отвел его к выходу с вокзала. Так как машины у меня не было, пришлось проводить беседу на улице.

— Итак, товарищ Матвеев... Почему вы отказались помогать КГБ? — заявил я, глядя ему прямо в глаза. Вытащил из кармана блокнот. — Вы ведь в курсе, что привезли на указанный мной адрес не того человека?

— Да, в курсе, — потупив взор, промямлил Матвеев.

— Ну и зачем?

— Понимаете, товарищ лейтенант... У меня выхода не было.

— Это ложь,— спокойно ответил я. — Выбор есть всегда. От вас требовалось лишь привезти по указанному адресу вашего клиента, майора Привалова. Но эту информацию вы по неизвестной причине передали кому-то другому. Кому и зачем? Что вам обещали?

Тот промолчал.

— Мне повторить вопрос?

— Мне угрожали,— наконец ответил он. — Сказали докладывать все, что происходит вокруг Привалова. Если с ним что-то случится, меня найдут и шкуру спустят.

— Кто это сказал?

— Да тот, которого я и привез. Он всегда один был, и номер телефона у меня был только его.

— Почему сразу не сказал? — спросил я. — Это позволило бы многое изменить.

— Не позволило бы. Вы не понимаете, — тяжко вздохнув, промямлил Матвеев. — Он знает, где я живу. Знает все о моей жизни. Всегда сам деньги приносил. А у меня мать больная, под Минском. Если со мной что случится, кто о ней позаботится?

Я вздохнул. Молча сунул ему паспорт и хотел уже отойти, но передумал.

— Как зовут того человека, что ты привез в Копачи?

— Я называл его Петр.

Ясно, значит и ему он представился тем же именем. Точно фальшивое, вроде рабочего псевдонима. Петр и Петр, что тут странного?

— Номер телефона наизусть помнишь? — спросил я.

— Так он у меня записан, — водитель порылся в карманах и достал слегка помятый кусок желтой бумажки. — Вот! И еще кое-что... У меня есть конверт, который я должен был передать от Петра майору. Но не сделал этого, потому что испугался. Вы же его убили, да?

— Это неважно.

— Тогда берите, — он протянул мне сложенный пополам конверт. — Может он чем-то поможет.

— Хорошо. Спасибо за информацию. Можете ехать в Минск, товарищ Матвеев, — с этими словами я спрятали листок и конверт в карман и двинулся к выходу из вокзала. Больше Матвеев для меня никакого интереса не представлял.

Через час я вновь был у здания военной комендатуры.

Дождавшись обеда, я встал за кустарниками неподалеку от входа, ожидая выхода майора Привалова. И тот не заставил себя ждать. Вот только вышел он не один, а в компании племянника — Миши Пащенко...

— С-сука... — процедил я. Само собой, поговорить с ним наедине теперь не получится. У Пащенко ко мне давние счеты, да и мне есть, за что ему в морду дать. Еще раз.

Правда, наша последняя с ним встреча получилась довольно жесткой — я тогда руку серьезно порезал. Теперь-то я не удивлен, как этот отморозок выпутывается из передряг. Хорошо иметь такого дядю. Хорошо, что Генка предупредил меня об этом заранее.

Оба вышли из здания, направились в столовую, которую обычно посещал майор.

Стоять на морозе и ждать, пока они там свои вопросы уладят, было неудобно. Февраль, все-таки. Однако других вариантов у меня попросту не было, поэтому отыскал ближайшую к зданию столовой лавочку и усевшись, принялся ждать.

Решил вскрыть конверт, что передал мне Матвеев.

Обнаружил на нем какой-то знак, похожий на иероглиф. Честно говоря, его назначения я не понял. Но наверняка, он нанесен не просто так.

Надорвав его закоченевшими от холода пальцами, я вытащил наружу два сложенных документа. В первом, видимо сам Петр, настоятельно рекомендовал Привалову с самые кроткие сроки прекращать всю служебную деятельность и сваливать из города. Там были указания куда ехать и к кому обращаться. Имелись и деньги — тысяча долларов, это около семисот пятидесяти рублей. Судя по всему, подобный инструкции осуществлялись не в первый раз. Надо же, а майор-то личность своеобразная — погряз в коммерции. И это в СССР, а что бы с ним было в девяностые?

А что во втором документе, я посмотреть не успел.

Неожиданно Пащенко вышел из столовой, отчего дверь протяжно скрипнула. Пнув подвернувшуюся под ноги шишку, он прошел мимо меня. К счастью, отморозок не обратил на меня никакого внимания — я намеренно опустил голову вниз, закутавшись в шарф. Он бурчал себе под нос что-то нечленораздельное, но я расслышал, что Миша упомянул дядю, причем недобрым словом.

Оп-па... А в чем же дело?

Быстрым шагом, иногда поскальзываясь на льду, бандит направился в сторону речного вокзала и скоро пропал из виду. Ну и хрен с ним, до этого отморозка мне нет никакого дела, главное, чтобы к Юльке не лез, да и мне на пути больше не мешал. Хотя, не скрою, меня очень заинтересовало, какие у них с Приваловым были дела? Зная Мишу, дело пахнет керосином...

Сам я в столовую не пошел, решил дождаться пока оттуда выйдет Привалов. Так и оказалось, через минут шесть-семь он некоторой ленцой выбрался из здания, достал сигарету и закурил. По наглой, одутловатой морде читалось — сытый и довольный жизнью индюк, раздувшийся от осознания собственной важности. Определенно, таких как он, в девяностых годах двадцатого века, будет полным полно.

Докурив и не удосужившись даже бросить окурок в урну, он двинулся обратно на работу. Тут-то я и покинул свою лавочку, тихонько заходя к нему со спины. Хотел окликнуть, но тот внезапно обернулся сам и замер, мгновенно узнав мое лицо.

— Савельев?! — с некоторым подозрением пробормотал он. Во взгляде читался нескрываемый страх — уж не знаю, что он там себе на воображал, но его растерянное поведение сбило меня с толку. Я интуитивно потянулся рукой к карману, где у меня лежали ключи...

Это действие испугало его еще больше.

Майор затрясся как осиновый лист. Даже кошелек выронил.

— Рады меня видеть, товарищ майор? — изобразив людоедскую улыбку, произнес я. Двинулся к нему. — А я все мечтал вас встретить за забором...

Привалов попятился. Едва не поскользнулся на льду.

— Савельев, что ты задумал? — испуганным голосом произнес майор.

— Да так... — процедил я, добавив в голо стали. — Хочу призвать вас к ответу.

— За что?

— Как за что? — искренне удивился я. — За качественно проделанную работу. Выпихнуть меня из армии! Вы же выполнили задачу, так? И денежку за это получили, верно?

— Ты ничего не докажешь! — тявкнул он, испуганно озираясь по сторонам.

— А мне и не нужно ничего доказывать! — я помахал перед ним конвертом. — Знакомый же знак. Верно?

Привалов определенно разглядел нанесенный на конверт знак. Он точно его знал.

Выражение его лица изменилось.

— Как? Нет, не может быть!

— Может! — уверенно заявил я. — Петр уже дает показания, а здесь его письмо, которое вам должен был передать водитель. Не удивило, что его уже два дня как нет?

Майор выглядел неважно. Его трясло.

— Кстати, обернитесь.

Он неуверенно оглянулся и увидел приближающийся сзади патруль милиции. Самый обычный патруль, появившийся в нужное время, в нужном месте.

— За вами уже идут, товарищ майор! — жестко заявил я. — Откуда думаете у меня этот конверт? Его изъяли у вашего куратора, при задержании. А я выступаю как свидетель. И поверьте, загремите вы надолго!

Привалов внезапно побледнел, лицо округлилось еще больше. Глаза вылезли из орбит, он захрипел. Схватившись рукой за грудь, он внезапно согнулся пополам и осел на землю. Похоже, что сердце от стресса прихватило...

С одной стороны, майор был нужен мне для допроса, с другой — очевидно же, все их общение с Петром шло именно так, через конверты. Вряд ли он их сохранял — зачем ему улики против самого себя. С другой же... Толку мне от него? Он Клыка и в глаза-то не видел. Пусть подыхает, свинья коррумпированная...