Питер Цурас - Победа восходящего солнца
Панамская ударная группировка с помощью самолетов, взлетавших с авианосца «Дзуйхо», наносила бы бомбовые и торпедные удары по шлюзам в Педро-Мигуэль и Гатуне. В это же время специальная десантная группа проводила бы операции с целью уничтожения насосных станций и портового оборудования в Бальбоа. Главный удар был бы нанесен по Мирафлорским шлюзам. В этой атаке принял бы участие эсминец «Мутсуки», на борту которого должен был находиться экипаж из добровольцев. Под прикрытием авиации и корабельной артиллерии, эсминец должен был пройти ворота и на полном ходу ворваться в шлюз. В момент полного прохода корабля в шлюз, экипаж должен был привести и действие заряд в 500 тонн взрывчатки, тем самым выведя из строя тихоокеанский вход в Панамский канал . При бездействующем Панамском канале американцы теряли бы решающие недели или даже месяцы на усиление своей военно-морской группировки на Тихом океане.
Единственная проблема заключалась в том, что американцы не стали бы просто так дожидаться их на Западном побережье. Они находились в зоне оперативных действий японцев, угрожая их флангам какой-то неизвестной операцией. В срочном донесении, которое Ямамото получил из Рабаула, сообщалось, что американские самолеты находятся над островом Гуадалканал, и через какое-то время будут угрожать базе в Рабауле. Допустить этого было нельзя, с этим было нужно что-то делать. В Рабаул был отправлен приказ отозвать группу отвлечения из операции в Порт-Морсби и пополнить противодесантные силы под командованием полковника Кийяоано Ишики 28-м пехотным полком 35-й бригады 17-й армии. Эти новые силы должны были покончить с присутствием американцев на острове Гуадалканал.
В Вашингтоне Совет безопасности снова собрался для обсуждения последних рекомендаций Макартура — хотя, с учетом его личности и стиля, «рекомендации» представляли собой нечто гораздо большее. Высадка на Гуадалканал была нехотя одобрена, частично потому, что адмирал Кинг согласился с Макартуром, а это случалось достаточно редко, частично потому, что общее командование операцией было поручено адмиралу Биллу Хэлси. Это решение было все еще трудным и спорным. Было рискованным задействовать для поддержки операции по высадке на остров все оставшиеся авианосцы и четыре крейсера до тех пор, пока на Гуадалканале не будут созданы аэродромы, способные обслуживать самолеты, принимающие участие в воздушных операциях. В этих же морских силах остро нуждались для защиты Оаху и Западного побережья, поэтому ставилась задача быстрого возвращения авианосцев, как только войска на Гуадалканале будут способны вести самостоятельные действия и построенные там аэродромы смогут обслуживать их собственные воздушные силы. Японцам не было известно, что авианосец -»Рейнджер» только что вышел из Панамского канала в Тихий океан, а подготовительные работы на авианосцах «Эссекс» и «Индепенденс» были ускорены за счет перехода на круглосуточный режим работы. Члены совета с удовлетворением узнали первые новости с Гуадалканала — 1-я дивизия морской пехоты, сломив незначительное сопротивление, захватила на острове аэродромы и быстро укрепила свои позиции[82].
У президента были и другие поводы для беспокойства. Британские союзники были недовольны, а их положение становилось все более отчаянным. Несмотря на победы Монтгомери над Роммелем, тот продолжал удерживаться в Северной Африке, а Ось разделала британцев. Нацисты приступили к подводным операциям в Центральной Атлантике, вне зоны досягаемости базирующейся на берегу авиации. Многочисленные и хорошо скоординированные вылазки вражеских подводных лодок наносили ощутимый урон конвоям. Америка помогала как могла, но все надводные корабли, вплоть до минных тральщиков, были задействованы для защиты двух ее побережий. Ф.Д. Рузвельт не мог выделить дополнительно что-либо из сил флота или авиации. Британское командование стояло на грани прекращения бомбовых ударов по Германии и немецким целям в Голландии и Франции. Оно пыталось проводить дневные бомбежки промышленных объектов, однако из-за недостатка ресурсов было вынуждено перейти на ночные удары. Они были гораздо менее точными, но все же доставляли неприятности противнику.
Советские союзники также становились все более недовольными. Нацисты стояли у ворот Москвы и после отчаянных боев захватили центр Сталинграда на Волге. Америка объявила, что не может оказывать большей помощи Советам, и Сталин все больше убеждался, что Америка ведет с ними двойную игру. Они очень нуждались во втором фронте, который бы отвлек часть сил вермахта . Тяжелы были дела его союзников, но президент знал, что ближайшие несколько месяцев являются критическими и для выживания Америки. Большинство прогнозов, сделанных разведкой, сходилось на том, что в тот момент Япония не могла вторгнуться в США, однако дальнейшие неудачи на Тихом океане не позволили бы Америке принимать участие в операциях на Европейском театре военных действий и заставили бы сосредоточиться на защите от Японии. Собственное политическое положение президента было крайне непрочно. До ноябрьских выборов было всего два месяца, и его переизбрание было неочевидным. Его лидерство все более подвергалось сомнению в обществе, даже в его партии начинали критиковать его суждения и говорить о том, что кто-то «новый и свежий» должен участвовать в президентской гонке. Как и Макартуру, ему пришлось нелегко, но он верил в американский народ. Теперь они увидят, работает или нет его стратегический план.
Макартур также был сильно обеспокоен, хотя и не подавал виду. Держась на публике уверенно — даже высокомерно, — он знал, насколько тяжелой может оказаться ситуация. Разведка из Австралии на основании данных прослушивания сообщала о передвижении крупных формирований японцев. Подводная лодка, находившаяся у входа в Трук, сообщала о том, что крупные части вражеского флота собираются в море для передвижения на восток. Макартур перебросил на запад столько сил, сколько было возможно, уделяя особенное внимание авиации. Единственное средство защиты Западного побережья и Панамы, с его точки зрения, заключалось в том, чтобы атаковать бомбардировщики и подводные лодки. Он и адмирал Кинг задействовали все силы армии и флота для обнаружения, изматывания а затем и уничтожения частей противника. Главная задача заключалась в том, чтобы вынудить противника отложить удар, пока Америка не восстановит равновесие в силах. На военно-морском флоте усиленно готовились экипажи, но по самым оптимистичным оценкам, «Эссекс» и «Индепенденс» должны были быть готовы к боевым действиям к январю-февралю 1943 года, а прийти в Тихий океан они могли не ранее апреля или мая. Это при условии, что Панамский канал будет действующим.
Вдоль всего западного побережья, около Оаху, на побережье Центральной Америки патрульные самолеты, радары, станции радиоперехвата, подводные лодки были заняты поисками признаков приближающегося японского флота. Им не пришлось долго ждать. В 03:30 по тихоокеанскому времени 8-го октября 1942 года самолет с военно-морской авиационной базы на Норт-Айленд, пролетая к западу от Сан-Диего, обнаружил вражеские корабли, доложил об их местоположении и вскоре был сбит. Ямамото со своим Объединенным флотом прибыл.
Сирены воздушной тревоги завыли над Сан-Диего и Лос-Анджелесом, сотни тысяч жителей отправились в убежища или воспользовались дорогами, ведущими за город. Как только солнце поднялось над холмами, рой японских истребителей, взлетевших с авианосцев, начал атаковать с бреющего полета аэродромы в Сан-Диего и его окрестностях и искать самолеты, находящиеся в воздухе. Таковые были. Стаи Р-40 и Р-38 с аэродромов Браун и Линдберг, а также F4F с базы Норт-Айленд обрушились сверху на «Зеро» противника. Вскоре все слилось в сплошном водовороте. Одни самолеты гонялись за другими над красной черепицей домов, стоящих на холмах Сан-Диего. Вслед за истребителями около 200 бомбардировщиков «Кэш» и пикирующих бомбардировщиков «Вэл», взлетев с шести авианосцев, обрушились на побережье, чтобы атаковать военно-морскую базу, аэродромы и авиазавод. Еще одна группа американских истребителей подключилась к бою и устремилась за ними, дымные следы самолетов пересеклись в голубом небе Калифорнии. Обстрел самолетов был нерегулярным и поначалу неточным. Однако, по мере того, как зенитчики пристреливались, все больше самолетов стало падать. Бомбы падали по всему городу. Некоторые из них поражали цель, но большинство нет. Плохо нацеленные или аварийно сброшенные бомбы, сбитые самолеты, упавшие зенитные снаряды вызвали пожары, которые быстро распространялись. Над городом и в море над гаванью повисли клубы дыма. Сан-Диего горел, а бой еще только начался[83].
Как только пришло первое сообщение о начавшихся столкновениях, штаб Макартура перешел на чрезвычайный режим работы. По прямым телефонным линиям в Сан-Диего и Лос-Анджелес передавались данные радаров и приказы наносить удары по японцам. Бомбардировщики, поднявшиеся со взлетных полос, разбросанных по всей южной Калифорнии, взяли направление, основываясь на данных радаров о перемещении японских самолетов. По перемещению самолетов можно было определить место расположения японского флота. После разгрома на Мидуэе тактика действий была переосмыслена и улучшена. В то время как высотные бомбардировщики В-17 начинали налет с различных направлений, с борта авианосца «Секаку» было видно, как с востока на низкой высоте приближаются двухмоторные бомбардировщики. В-27 «Мародер», несущие торпеды, и В-25 «Митчелл», несущие бомбы, приближались, чтобы атаковать соединение с флангов. Истребители «Зеро», которые взлетели, чтобы встретить В-17, были вынуждены пикировать, чтобы перехватить средние бомбардировщики, приближающиеся к их кораблям. Истребители морской авиации F4F, вылетевшие с военно-морской авиабазы в Лонг-Бич, направлялись для перехвата истребителей «Зеро». Первый бомбовый удар был нанесен по «Ямато». Повреждения, похоже, были незначительны, однако дым указывал на то, что станция заправки самолетов была выведена из строя. Крейсеры «Могами» и «Микума» были повреждены, причем «Микума» встал неподвижно.
