Елена Горелик - Своя гавань
- Когда баба сама вешается на шею, немного радости в такой победе, - признался Жером.
- Найди такую, за которой тебе придётся побегать, - снова поддел его Граммон, уже присматривавший "жертву" среди придворных дам, не сводивших глаз с заморских гостей и перешёптывавшихся между собой.
- За себя не ручаюсь, а вот ты, шевалье, кажется, уже такую нашёл, - Меченый тоже не остался в долгу.
Граммон криво усмехнулся, но ничего не ответил...
- Мне рассказывали о битве за Алжир, - если верить любезному виду его величества, он и впрямь был доволен происходящим. - Опять новое оружие?
- Мы вкладываем в науку большие деньги, - с не менее любезным видом ответила Галка.
- Что ж, при наличии денег, времени и желания можно получить солидное военное преимущество. Но скажите, мадам, - тут его величество позволил себе тонкую усмешку, - почему вы так воинственны? Предназначение женщины - дарить жизнь, а не отнимать.
- Должно быть, я неправильная женщина, ваше величество, - ответная улыбка гостьи тоже была вполне учтивой.
- Быть не таким, как все - нелёгкая судьба. Это я знаю по себе. И всё же дама есть дама, не в обиду вам будет сказано.
- Вы делаете мне комплимент, ваше величество - и я должна обижаться?
- А вы... достаточно опасны, мадам, чтобы я мог обойтись без комплимента, - король доверительно понизил голос.
- Так значит вы были неискренни? - теперь Галкина улыбка стала весёлой. - Политика политикой, но вряд ли женщина станет доверять мужчине, который с ней неискренен. Кто бы он ни был.
- Моя вина, - ещё более доверительно проговорил король. - Я должен был раньше догадаться, что судьба свела меня с царицей Савской наших дней.
"Тьфу! Нашёл, блин, сравнение!.."
- Я не похожа на царицу Савскую, ваше величество, - Галка, тем не менее, была сама учтивость.
- Я обидел вас, мадам? - удивился Людовик.
- Нет, что вы, - генерал Сен-Доменга изобразила натянутую протокольную улыбочку. - Говорят, вы образцовый кавалер, а значит, дама, даже если она облечена властью, не должна воспринимать подобные аналогии всерьёз.
- Но дама, даже облечённая властью, не должна столь сурово наказывать кавалера, допустившего подобный промах, - если Галку не обманывали глаза, король явно смутился. То есть, будь генерал Сен-Доменга мужчиной, его величество уже давно указал бы ему его место. Но, если верить слухам, с дамами Людовик как правило бывал учтив. По крайней мере, поначалу. А иной раз даже прощал им весьма опасные выходки. Та же маркиза де Монтеспан, случалось, прилюдно насмешничала над королём - и он это терпел. А покойный д'Ожерон, кажется, характеризовал своего короля как весьма галантного кавалера и не слишком удачного политика.
"Ладно, - подумала Галка. - Проверим, насколько это правда".
- Если бы этот промах допустил, скажем, кто-нибудь из моих офицеров, - проговорила она, напустив на себя суровый вид, - я бы не стала его осуждать. Ведь ему по большей части встречались женщины лёгкого поведения. Но не могу же я подумать подобный ужас о короле Франции? Следовательно, дело во мне... Неужели я так похожа на непотребную женщину?
- О, мадам, конечно же, нет, - подобный словесный трюк почему-то произвёл на его величество самое благотворное впечатление. - Поверьте, я действительно никоим образом не желал вас оскорбить.
- Однако вам это удалось.
- О чём я весьма сожалею, мадам. И я готов загладить свою вину. Просите у меня что угодно.
- Что ж, - Галка посмотрела ему прямо в глаза... и король выдержал этот холодный жёсткий взгляд. - Я буду беспощадна, ваше величество. И думаю, что ...вот этот вазончик со сладостями как раз подойдёт в качестве контрибуции, - добавила она со смехом.
- Вы разыграли меня, - Людовик рассмеялся в ответ. Кажется, в первый раз за весь разговор он сделал это искренне.
- Дружеские розыгрыши у нас почитаются за обычное правило, ваше величество, - Галка с удовольствием достала из фарфорового вазончика, расписанного драконами, засахаренную апельсиновую дольку и с не меньшим удовольствием её сжевала. - О! Очень вкусно!
- Фрукты из моей оранжереи, мадам, - мимоходом отметил Людовик. Галка же взяла себе на заметку другое: миг искренности прошёл, и король снова оценивал её как строптивого вассала, с которым можно даже немножко поиграть. Как кот с мышью. - Мои кондитеры действительно умеют их приготовить... Как я запамятовал! Я ведь проиграл вам ещё и вазу! - добавил он, смеясь. - Не откажите в любезности, мадам, возьмите её на добрую память о нашей первой встрече.
- С удовольствием, ваше величество, но, чтобы забрать вазу, её нужно сперва опустошить.
- Так в чём же дело?
И они, посмеиваясь и обмениваясь подобными словесными пикировками, принялись уничтожать сладости...
- Барон, что вы можете сказать о мадам?
- Сильный характер, сир. Она полководец, это видно в каждом её движении.
- Мне нужен Сен-Доменг со всеми его научными достижениями. Следовательно, мне нужна эта дама... Вы меня понимаете, барон?
- Я думал - речь будет идти о Кубе, Алжире и новых пушках... - разочарованно протянул Жером, когда Галка, соблюдая пиратский обычай, рассказала им о ходе переговоров на высшем уровне. - А вы - о сахарных фруктах и вазочках!
- Лиха беда начало, - хмыкнула Галка. - Я не знаю, сколько мы здесь пробудем. Вернее - сколько нас здесь продержат. Но думаю, придётся мне ужом извернуться. Король, хоть и предпочитает галантные беседы разговорам о политике и войне, всё-таки совсем не прост.
- Не боишься, что тебе придётся заплатить за политические выгоды для Сен-Доменга ...э-э-э ...весьма определённую цену? - скабрезно ухмыльнулся Граммон. - На месте короля я бы обязательно предложил такой обмен.
- Слава Богу, что ты не король, - огрызнулся Джеймс.
- Да, это действительно к лучшему, ты прав. Но ведь и король может думать так же. Посмотри правде в лицо, штурман. Кто бы ни была твоя жена, если король захочет затащить её в свою постель, ты не в силах будешь этому помешать.
- Зато я буду очень стараться пролететь мимо королевской постели, - мрачно проговорила Галка. - И не только потому, что верная жена. Просто... я не стану спать с мужчиной, которого не люблю, хоть стреляйте.
- Ну, а если тебя припрут к стенке и скажут - либо постель, либо прощай свободный Сен-Доменг?
- Знаешь, что, шевалье, а не заткнул бы ты пасть? Без тебя тошно, - фыркнул Жером.
- Такова жизнь, приятель, - лучезарно улыбнулся Граммон. - От неё никуда не деться.
- Жизнь такова, какой мы сами её делаем, - хмуро произнёс Джеймс. - Что до меня, то я не смирюсь, если король посмеет...
- Ну, и что ты сделаешь? Вызовешь его на поединок? Нацарапаешь жалобу в суд? - издевательским тоном спросил Граммон. - Не смеши меня. Если кто и сможет что-то с этим что-то поделать, то только сама Алина. Но для этого ей потребуется стать чем-то большим, чем змея подколодная обыкновенная.
- Твой совет? - голос Галки звенел сталью.
- Мой совет - оставайся такой, какая ты сейчас. Будь Стальным Клинком. Не стелись перед ним ни при каких обстоятельствах. Мало кто из мужиков не испугается такой дамы. Вот я бы не испугался. Но король к такому не привык, можешь мне поверить.
Галка скептически хмыкнула. Беседу они на всякий случай вели по-английски, дабы приставленная к ним прислуга хотя бы по первому времени не могла исполнять и другие свои обязанности - доносить по инстанции о разговорах гостей... Белые стены комнаты, которую пираты облюбовали в качестве столовой, были щедро украшены позолотой. На потолке - роспись, какой-то сюжет из римской мифологии. Массивные позолоченные канделябры в пять свечей каждый казались волшебными светильниками: позолота совершенно фантастическим образом отражала их свет, и гостям казалось, будто они попали в сказку. А за окнами чернела совсем не сказочная ночь.
- Ладно, - сказала Галка, подытоживая совещание. - Давайте на боковую, братва. Завтра всё обсудим на свежую голову. Может, чего дельного и придумаем.
- Эли, - голос Джеймс дрожал. - Эли, я действительно не смирюсь, если ты... если он посмеет... Я совершу что-то ужасное.
- Вот за это я и люблю тебя, Джек...
5
Платье. Светло серый, жемчужного оттенка шёлк, серебряная вышивка, драгоценные камни, отделочный шнур из серебряных и золотых нитей... Галке тут же припомнилась её Сан-Хуанская авантюра, боль в рёбрах и натёртая поясница.
- Его величество желает, чтобы вы явились на приём в этом платье, мадам.
- Его величество знает, что я одеваюсь по иной моде, барон. И вообще, с каких это пор вы вдруг сделались гардеробмейстером?
- Я передал вам платье и пожелание его величества непременно видеть вас в нём, - сурово проговорил де Бретейль. - Думаю, не стоит говорить, чем может быть чреват отказ.
