Михаил Николаев - Реализация замысла
Американцы помогли Японии справиться с последствиями цунами. Расстреляли и утопили ее старый траулер. Ну что ж, каждая нация имеет свое представление о значении слова «помощь». У янки оно такое.
* * *Только вот и японцы имеют свое, чрезвычайно отличное от других представление, о непрошеной помощи. Не стал исключением и данный случай. Спустя пару дней, американский посол, которого вежливо пригласили к японскому Премьер-министру, получил ноту, в которой сообщалось, что Япония в одностороннем порядке расторгает договор о базировании на островах седьмого американского флота. Кораблям предписывалось покинуть базы Йокосука и Сасэбо в срок до 1 мая 2012 года.
Понукаемый звонками и циркулярами из Вашингтона, посол еще несколько раз напрашивался на встречи с Премьер-министром Японии. Он обещал много, очень много. Японцы — это чрезвычайно интересная нация. Они не забыли такого понятия как честь. В вопросах, в которых затронута их честь, японцы могут быть, иногда, удивительно непреклонными. В этот раз решение было окончательным.
Таким образом, самый крупный из флотов передового базирования Соединенных Штатов враз лишился двух, своих наиболее значимых военных баз.
Четырнадцатая глава. Первый Страж
И снится им не рокот космодрома,
Не эта ледяная синева,
А снится им трава, трава у дома,
Зеленая, зеленая трава!
Ранним утром 12 апреля 2012 года в аэропорту Шереметьево готовился к вылету в Казахстан Суперджет. На табло данный рейс не фигурировал, продажа билетов на него не осуществлялась и регистрация пассажиров не проводилась.
Пассажиры этого рейса вообще не заходили в здание аэропорта. На летное поле их доставил небольшой микроавтобус с затемненными стеклами. После того как все десять пассажиров поднялись на борт и разместились в просторном салоне, лайнер вырулил на взлетно-посадочную полосу и, после короткого разбега, стремительно взмыл в небо.
В этот год зима долго сопротивлялась, удерживая свои позиции почти до середины календарной весны, и день Космонавтики стал первым по настоящему весенним днем. Самолет, быстро набирая высоту, летел на восток, и Солнце, оперативно выкатывающееся прямо ему навстречу из-за далекого горизонта, казалось теплым и невесомым мячиком, легко поднимающимся все выше и выше.
Георгий сидел на втором от окна месте 4-го ряда. Слева от него, около иллюминатора расположился Евгений Сергеевич: сосед по даче, проректор Ленинградского Политехнического университета, руководитель группы разработчиков лазера с термоядерной накачкой. Справа от Георгия, возле прохода сидел Алексей Архипович Леонов: легендарный космонавт, первым вышедший в открытый космос, неофициальный руководитель проекта «Страж». В правом ряду, через проход от Леонова, сидел Николай Иванович: ведущий научный сотрудник Ядерного центра, идеолог создания российского термоядерного реактора. Рядом с ним возвышался его коллега Федор Васильевич, являющийся главным конструктором этого реактора — русский богатырь, монументальная фигура которого производила неизгладимое впечатление даже в данном случае, когда он сидел. В обычном самолете ему было бы чрезвычайно трудно устроиться, но в кресле Суперджета он чувствовал себя вполне удобно. Рядом с ним, у окна сидел Командующий космическими войсками. Командующий был в парадной форме. На его плечах покоились двух звездные погоны генерал-лейтенанта, а на груди покачивались еще две звезды — золотые. В конце салона, ближе к хвосту разместились четверо старших офицеров космических войск.
Георгию, да и всем остальным вовсе не обязательно было лететь в Казахстан. Они вполне успешно могли бы наблюдать старт из Центра управления полетами в подмосковном Королеве. Но, поскольку старт ракеты, выводящей на орбиту первого Стража, был приурочен к 51 годовщине первого полета человека в космос, он решил, что на космодроме в этот день должен присутствовать не только командующий космическими войсками, но и хоть несколько из тех людей, благодаря которым было создано изделие, выводимое на геосинхронную орбиту. Разумеется, они получали за свой труд заработную плату. Более того, она была вполне достойной. Но, не все можно измерить деньгами. Личное присутствие в этот день на космодроме и наблюдение за стартом воочию, значило для каждого из них неизмеримо больше чем какие-то деньги.
Разговоры шли, в основном, о практическом испытании работоспособности изделия, которое можно было провести только после выведения его на орбиту. Система изначально проектировалась для работы в условиях вакуума, и на земле ее испытаний не проводилось. Сложность проверки заключалась еще и в том, что по ее результатам никто за пределами СРГ не должен был догадаться, что именно русские запустили на орбиту. Официально — это навигационные спутники. Пусть янки подозревают, что там есть что-либо еще. На подозрениях далеко не уедешь. Пусть даже они будут уверены, что это разведывательные спутники. Главное, чтобы у них и мысли не возникло о том, что это оружие.
От общего перешли к частностям. Георгий даже не предполагал, что от варианта с переоборудованием Прогресса-М, ушли почти сразу. Конструкция получалась чересчур тяжелая для такого носителя как Протон и, одновременно, слишком мелкая, чтобы задействовать Энергию. В результате отказались от возвращаемого модуля, герметичности и обитаемости, за счет чего более чем вдвое облегчили конструкцию и обеспечили дополнительный резерв топлива для коррекционных двигателей.
За разговорами время пролетело незаметно. Выглянувшая в салон миловидная стюардесса извинилась, что прерывает беседу, и попросила всех пристегнуть ремни. Суперджет шел на посадку. Под крылом медленно проплывали стартовые комплексы и ангары Байконура.
* * *Ракета-носитель Протон-М с разгонным блоком Бриз-М и 3,5 тонным Стражем, упрятанным под стандартным обтекателем, уже стоял на стартовом столе. Заканчивались последние приготовления к старту. Соседний комплекс готовили к проведению второго старта, который должен был состояться 14 апреля.
Георгий поздоровался с начальником космодрома и Генеральным директором Ракетно-космического центра имени Хруничева. Последний отвел Георгия в сторону и предложил немножко прогуляться, благо до пуска еще оставалось больше часа.
— Хочу Вам кое-что показать, — сказал он, увлекая Георгия по направлению к высокому, отблескивающему на Солнце производственному комплексу, стоящему в нескольких сотнях метров от старта. Войдя в холл, они поднялись на лифте под самую крышу и, наконец, вышли на открытую площадку.
— Так вот она какая, эта Энергия! — только и смог вымолвить пораженный Георгий. У его ног стояла самая большая из когда-либо построенных человеческими руками ракет. Ее размеры поражали. При высоте с 20-этажный дом и диаметре в 16 метров она имела взлетную массу 2400 тонн. По бокам ракеты были пристыкованы 4 ускорителя с маршевыми двигателями РД-171, тяга каждого из которых составляла почти 8 мега ньютонов. Энергия могла поднять на орбиту 105 тонн полезного груза.
— Что у нее под обтекателем? — спросил Георгий.
— Сейчас пусто. Если ничего не изменится, то установим современный вариант спутника «Полюс», с которым ушла в полет первая из этих ракет[34].
Ракета-носитель «Энергия»
— Я надеюсь, что лазеры этой платформы будут направлены не вниз, как наши, сегодняшние, а вверх. Апофиз[35] убрать с орбиты, или еще что-либо подобное.
— Я тоже на это надеюсь. Ну ладно, пойдем обратно, нам уже пора.
Они успели как раз вовремя. Серебристая 58-и метровая колонна 705 тонной ракеты замерла в неподвижности. За пару секунд до окончания отсчета из дюз шести опоясывающих ракету ускорителей ударили снопы оранжевого пламени, которое побелело буквально на глазах. Прозвучала команда «ключ подъема» и ракета дрогнула, медленно оторвавшись от Земли, и стремительно прянула вверх.
Старт ракеты-носителя «Протон-М» с разгонным блоком «Бриз-М»
За первые 6 секунд полета маршевые жидкостные ракетные двигатели РД-276 увеличили свою мощность со 107 (при отрыве) до 112 % от номинальной. Казалось бы, вот только что она стояла на столбе бьющего из дюз пламени и вот уже ее не видно, а в небе расцветает желтовато-белая шести лучевая звезда. Спустя еще четыре секунды пульсирующая звезда начала отклоняться в сторону. Вертикальный полет закончился, и ракета начала крениться, выходя на требуемый азимут.
Дальнейшее наблюдение за полетом велось по монитору. На 122-й секунде полета включились маршевые двигатели 2-й ступени. Через 4 секунды отстрелись пироболты, и ракета сбросила исчерпавшие свой ресурс боковые ускорители.
