Андрей Загорцев - Спецназ Третьей Мировой. Русские козыри
В результате наблюдения водолазам удалось вычислить примерную численность гарнизона морской базы – от восьмисот до тысячи человек. Технические и ремонтные службы, подразделения обеспечения, военной полиции. Эскадра патрульных катеров, экипажи тральщика, грузовых катеров, личный состав штабных секций. До батальона морской пехоты без тяжёлой техники и вооружения. Из-за скального рельефа у берегов постройка и развёртывание позиций батарей противокорабельной артиллерии невыгодна. Действительно, намного удобней поставить два поста противовоздушной и противокорабельной обороны с зенитно-ракетными комплексами. Массированная высадка десанта морским способом для захвата острова нецелесообразна. Ордер кораблей огневой поддержки, обеспечивающий высадку сил десанта, может сколько угодно обрабатывать участок высадки, толку от этого не будет никакого. Здесь только один удобный участок – это бухта. Но в неё ведёт опасная узкость, прикрытая с обеих сторон баржами с уровня моря и двумя ранее обнаруженными постами на скалах. Если нейтрализовать посты на море и на скалах, выдернуть противолодочную сеть с минами, то малые десантные катера, идя полным ходом, могут высадить морских пехотинцев прямо на причалы. Иванов пошевелил затекшей шеей, вытащил из планшета на поясе шоколадку, отломил кусочек и закинул в рот. Страшно хотелось курить и чего-нибудь горячего. Лежать среди осклизлых камней не столь уж и приятное занятие. Каптри посмотрел на часы, подходила очередь Мошарука дежурить. Матрос, несмотря на все неудобства, соорудил себе укрытие из камней, забрался внутрь, словно большая змея, и добросовестно посапывал.
– Мошар, кончай хрючить, капиталисты наступают! – щёлкнул матроса по капюшону гидрокомбинезона каптри.
– На руле не стою, в артели не работаю, – пробормотал матрос, выбираясь из каменной норы и окончательно просыпаясь. В течение пары минут Иванов ввёл моряка в обстановку, обозначил секторы и приоритеты наблюдения и тоже, словно удав, нырнул в нору.
Мошарук взобрался чуть повыше, почти что к самой грунтовой дороге, заворачивающей на пирс, поползал ужом среди камней и непонятно зачем выставленных в ряды длинных деревянных ящиков. Водолаз посмотрел маркировку, привстал на корточки и даже приподнял крышку одного из них. Пусто, какие-то тряпки да промасленная бумага. «Эх, такие бы ящики да в печку-буржуйку! Или полы бы ими в палатке выстелить. Стоят тут без дела», – подумал Мошарук и прислушался. Где-то невдалеке послышался шум двигателей двух подъезжающих автомобилей. Матрос юркнул вниз и затаился среди камней. К рядам ящиков съехали два армейских грузовика и начали разворачиваться под погрузку. Из кузовов выпрыгнули несколько негров и, громко гомоня и перекидываясь шутками, начали не торопясь закидывать ящики в кузов.
Двое рабочих спустились ниже к камням, почти что вплотную к укрытию Мошарука. Матрос напрягся и осторожно вытащил нож. Однако рабочим, двум здоровенным неграм, было абсолютно не до него. Воровато оглядываясь, они присели на корточки за небольшой валун, тихо переговариваясь. Водолаз напряг внимание и слух, пытаясь понять хотя бы смысл разговора. Как радист специальной радиосвязи первого класса, Мошарук в достаточной мере владел английским. Но с началом войны знания как в разговорном языке, так и в военном переводе при любой возможности старался совершенстовать. Тем более, что в штат разведпункта включили достаточное количество переводчиков, которые проводили занятия с учётом американских диалектов и акцентов. Не всё, но многое из разговора грузчиков Мошарук понимал.
– Это тебе не Бронкс, Джим, это проклятый остров, на котором мы все сдохнем от скуки, – приговаривал рядовой хозяйственного взвода Мартин Симмонс, споро снаряжая самокрутку из сигаретной бумаги марихуаной.
Джим, высоченный негр с руками-граблями и ладонями-лопатами, выходец из Южного Бронкса, лениво хмыкнул:
– Марти, не ной! Стрекочешь, как швейная машинка тётушки Зиги. Что плохого? Мы не кормим вшей в окопах под Бонном, не жаримся в песках Туниса вместе с лягушатниками, как твой братишка. Тут рай для двух таких ниггеров, как мы.
Симмонс забил до конца самокрутку, снова воровато оглянулся, скрутил кончик, послюнявил и передал напарнику.
Джим лениво чиркнул бумажной спичкой, раскурил и глубоко затянулся, задержал воздух, чуть не сорвавшись на кашель, но сдержался. Выпустил облачко ароматного дыма и блаженно улыбнулся.
– Ай, Марти, хороша трава! Думаю, по десятке баксов за косяк сойдёт…
– Трава с последней заначки, на аэродроме тоже уже кончается – там Джимбо своим по восемь сдаёт. У него поставки от аэродромной обслуги с Анкориджа, с каждым рейсом посылочка идёт. «Большая птица» только в субботу будет за грузом от шахтёров, цены растут. Ты косячок-то давай, передавай.
Джим передал косяк и обнял своими руками-граблями колени, задумчиво посмотрел на море:
– Ты откуда про самолёт знаешь? Наш серж проболтался или всё же с этим грёбаным «Форт-Ноксом» удалось связь наладить?
– Наш серж тупой и жирный ублюдок, а на шахте полно черномазых и узкоглазых, у них там свои законы. Джимбо попытался к ним с бизнесом сунуться, так его возле бара так отмудохали, что он больше и не помышляет. Да ты и сам эту историю слышал. Я, брат, чужой опыт повторять не хочу. Джимбо, он же сам аэродромный, за пару баксов иногда интересную сказку не прочь рассказать.
Симмонс покрутил головой, похрустел шейными позвонками и тихо хихикнул, передавая окурок напарнику. Джим сделал большую затяжку и, выпустив дым через нос, снова передал косяк.
– Слышь, Марти, братва из поваров, которые на раздаче в столовой стоят, болтали, что кто-то из «милитари-полисов» на разбитом катере призраков видел.
Симмонс поперхнулся дымом прокашлялся:
– Да этот Билл, по-моему, который в баре у шахтёров на саксофоне поигрывает. Говорят – стоит возле катера, охраняет, ровно в двенадцать слышит шаги, подходит ближе, а там по катеру мёртвый лейтенант. Как его, здоровый такой, постоянно дрался с кем-то?
– Виллис?
– Ага, он самый! Так вот, бродит этот лейтенант по катеру и орёт на своих моряков и вся команда один за одним из трюма поднимается и в воду плюх, плюх по одному. Билл тот отскочил, крестное знамение сотворил, вроде как бы пропали призраки вместе с лейтенантом.
– Складно чешет! Что твой президент Ронни.
– Гы-ы-ы-ы, – зашёлся в смехе Симмонс.
Грузчики ещё посидели, несколько минут посплетничали про сослуживцев, съели по шоколадному батончику и поднялись к уже загруженным грузовикам.
Крохи полезной информации от двух грузчиков-марихуанщиков Мошарук всё-таки почерпнул. Он понял, что тот негр, что поменьше, говорил о прилёте какого-то самолёта в субботу. И этот самолёт должен забрать какой-то груз из шахты. Корабли сюда заходят редко. Остальное он так и не смог понять – какие-то лейтенанты, погибшие моряки и прочая не стоящая внимания ерунда. Водолаз сполз вниз к укрытию и продолжил наблюдение по обозначенным ориентирам. Через час проснулся капитан третьего ранга, и матрос в подробностях рассказал ему о увиденном и услышанном.
– Самолёт, говоришь, – Иванов почесал заросший белесой щетиной подбородок, – самолёт в субботу это хорошо.
После обеда на бухту снова опустился туман. Водолазы, пользуясь моментом, выскользнули из своего укрытия и поползли в воду.
В потерне было спокойно. Лосев обследовал другие залы и выходы на пирс. Всё в порядке, но видно, что используется крайне редко, выходы наверх закрыты. На оконечности пирса крайний технический зал полностью оборудован, работают зарядные устройства, воздушные компрессоры, дежурит рабочая смена. Лосев, пробираясь по тоннелю, услышав шум, решил не рисковать, погрузился под воду на наружную сторону причала и через подводный коридор на одних лёгких вышел в работающий технический зал. Осторожно всплыл под водолазным трапом и начал вслушиваться в шум работающих агрегатов. Уловил звуки голосов и, набравшись наглости, ступенька за ступенькой пополз наверх и осторожно высунул голову. Трое матросов в рабочих комбинезонах сидели за металлическим столиком и яростно резались в карты. Разговоров за шумом двигателей Лосев так и не услышал. Наблюдал достаточно долго, иногда спускаясь в воду и разминая затёкшие руки и ноги, стараясь сильно не плескаться. В ходе игры один из американцев вставал, подходил к датчикам, что-то проверял, записывал показания приборов и куда-то звонил по телефону. Через несколько часов безделья и игры рабочая смена начала собираться. Агрегаты обесточили, выключили свет, оставив одно дежурное освещение, сняли комбинезоны, развесив их в шкафчики, и поднялись на верх пирса. Лосев выбрался наружу, осмотрел технический зал, выяснил, поставил несколько незаметных «секреток», чтобы проверять – появлялся ли ещё кто. Обратно вернулся сухими тоннелями, поставив в одном ловушку, натянув обрывок фала на уровне ног и вогнав в расщелину каменных блоков обломок отвёртки, которую он позаимствовал в одном из открытых ящиков с инструментом в работающем техзале. Теперь, если кто-то и пойдёт на проверку сухих коридоров, то, запнувшись за растяжку, упадёт и напорется на отвертку. Насмерть не убьётся, но своими истошными криками оповестит о приближении противника.
![Андрей Загорцев - Третья мировая. Трилогия[СИ]](/uploads/posts/books/110091/110091.jpg)
