Александр Баренберг - Затянувшийся полет - книга вторая(СИ)
После той встречи в Кремле Андрей стал с удвоенным вниманием следить за новостями. Но передачи Совинформбюро дел на Ближнем Востоке касались лишь вскользь, а советские газеты… Ну, в общем, это были советские газеты. Поэтому Воронов стал регулярно по вечерам наведываться в штаб Главного управления ВВС, где имелись радиоприемники, способные принять передачи лондонского радио, и слушал новости по Би–Би–Си на языке оригинала. Однажды за этим занятием его застал проходивший мимо Рычагов:
- Лондон слушаешь? Чего это вдруг? — генерал подозрительно покосился на Андрея, стащившего с головы жесткие старомодные наушники. — Вот и товарищ Сталин в последние дни что–то все время Египет стал упоминать. А ну–ка пошли ко мне в кабинет!
Плотно закрыв дверь, Рычагов устроил ему настоящий допрос. Пришлось рассказать об опасениях, вызванных немецкими успехами на юге. Главком покачал головой:
- Да, наверху приказали отслеживать ситуацию. А как я ее должен отслеживать? Только по ежедневным сводкам ГРУ — своих–то специалистов у меня нет. Или есть? — он изучающе уставился на своего гостя и торжествующе тыкнул в него перстом. — Вот ты и будешь ответственным за отслеживание. Можешь считать свой отпуск оконченным с сегодняшнего дня. А первый доклад об обстановке я готов выслушать прямо сейчас!
Андрей ничего не имел против такой дополнительной «нагрузки» и стал подробно рассказывать последние новости с Ближнего Востока. А они были невеселыми… События пошли по самому пессимистическому сценарию. Насколько можно было понять из сообщений Би–Би–Си, а также английской службы Берлинского радио, которое Воронов тоже слушал для полноты картины, при Эль–Аламейне Роммелю удалось прорвать британскую оборону в центре, в результате чего весь левый фланг англичан попал в окружение, а остатки правого, бросив тяжелую технику, отступили под непрерывными немецкими бомбежками вдоль железной дороги в Александрию. Преследовавшие их немецко–итальянские силы отрезали город со всех сторон, и англам, понимавшим бессмысленность попыток удержаться в блокированной Александрии, пришлось срочно ретироваться на кораблях под прикрытием флота. Впрочем, до города добралось не так уж много частей — разгром под Эль–Аламейном, судя по всему, был жуткий. Особенно если верить Берлинскому радио. Хотя сильно доверять сообщениям этих выкормышей Геббельса не стоило — врали они просто феерически. Но, в любом случае, за Суэцкий канал эвакуировалось, морем или сушей, менее трети от стопятидесятитысячной британской африканской группировки.
На Дальний Восток, где, после разгрома американской авианосной группировки в Перл–Харборе, почти безвозбранно злобствовала японская военщина, недавно, по сводкам ГРУ, было переброшено более пятисот боевых самолетов из британской ближневосточной авиационной группировки. Естественно, оставшиеся силы на равных с усиленной в последние месяцы итало–немецкой бороться не могли и почти полностью погибли в тяжелых боях. Так что на данный момент в небе Ближнего Востока хозяйничала авиация стран Оси.
В таких «тепличных» условиях африканская группировка Вермахта, увлекая за собой вечно пытавшиеся увильнуть от активных действий итальянские части, быстро добралась до Канала. В связи с потерей оперативной базы в Александрии британцам пришлось прекратить большую часть флотских операций на Средиземном море, так что знаменитые английские линкоры задержать немецкое наступление никак не могли. И, тем более, среди британских адмиралов не нашлось идиотов, готовых загнать боевые корабли в Канал для его обороны. Это означало бы для последних верную гибель от бомб вражеских пикировщиков в узком, лишенном возможности для маневра месте. Поэтому Роммель, выждав на западном берегу Суэцкого канала пару дней, пока подтянутся специально доставленные итальянские понтоны, форсировал его сразу в четырех местах. Наспех организованная английская оборона треснула, как скорлупа ореха под кованым солдатским сапогом, и разрозненные британские части отступили к следующей линии обороны на севере Синайского полуострова. Те, которые успели. Остальные пали жертвой стремительных моторизованных подразделений Вермахта и вездесущих самолетов Люфтваффе.
Развернув карту Ближнего Востока, Рычагов с Вороновым стали пристально ее изучать. Даже таким неспециалистам по сухопутным операциям, как они, было очевидно, что у британцев, грубо говоря, осталось два шанса остановить Роммеля: на нынешней, спешно укрепляемой линии обороны у Эль–Ариша, на севере Синая, либо на следующей, разворачиваемой вдоль рек Литани, Иордан и Голанского плато. Если не удержат на этих двух рубежах — катастрофа неизбежна. Линия боевого соприкосновения далее резко расширяется с десятков до многих сотен, а потом и тысяч километров, и «поймать» на таком широком фронте подвижные немецкие части можно и не мечтать. Даже учитывая неизбежные проблемы со снабжением у противника.
Долго проработать штатным специалистом Главного Управления ВВС по прослушиванию передач Би–Би–Си Андрею не довелось. Уже через день Рычагова вызвали на срочное совещание на сталинскую дачу. Хотя тот, уезжая, и не поделился причиной вызова, но Воронов чувствовал, что там должны быть приняты важные решения, и предпочел дождаться возвращения генерала в Управление. Вернулся тот поздно, в первом часу ночи. Обрадовался, что Андрей еще на месте:
- Хорошо, что ты тут. Есть новости!
Они прошли в кабинет главкома и заперли дверь.
- Короче! Политическое руководство страны приняло решение оказать немедленную военную помощь нашему союзнику. Иначе через несколько месяцев мы заимеем еще один фронт на юге.
- Да это понятно… Только какую уже там помощь мы можем оказать? Ресурсов на одну войну с трудом хватает! А сил быстрого реагирования у нас, по сути, вообще нет.
- Отставить панику, товарищ нытик! Не знаю, как там у вас было, а у нас партия сказала «надо» — отвечай «есть» и иди работать! — Рычагов никак не отреагировал на явно незнакомый термин из будущего, хотя наверняка понял его смысл. — Для начала, помощь придет не только от нас, но и от Штатов. Их президент уже сообщил об этом специальной телеграммой. Кроме того, помогать можно не обязательно в Египте — Ставка приняла решение начать несколько отвлекающих наступательных операций местного значения. И приблизить сроки начала запланированного на осень крупномасштабного наступления. Это позволит если не оттянуть немецкие силы с Ближнего Востока, то, по меньшей мере, не допустить перевода туда подкреплений с советско–германского фронта. Ну и наконец, наша группировка в Иране возьмет под контроль и южную, британскую часть страны, высвободив их войска, размещенные там. Кстати, на случай прорыва Роммеля в глубь Азии, в Иран будут переброшены наши последние резервы с Дальнего Востока. А если в это время таки японцы решатся ударить? Черт, совсем по тонкой нитке ходим!
Тут генерал–лейтенант, озабоченно меривший шагами кабинет от стенки к стенке во время рассказа, остановился и повернулся к Андрею:
- А теперь самое интересное, касающееся непосредственно тебя. В течении двух недель мы должны сформировать и отправить к англичанам экспедиционный корпус. Кстати, насчет э.., как ты их там назвал? Силы быстрого реагирования? Ты неправ, они у нас есть. Помнишь, мы в начале войны оставили в немецком тылу специально подготовленные части из состава десантных корпусов? Многие из них погибли, некоторые превратились в постоянно действующие партизанские отряды, а другие — хорошенько пошуршав во вражеском тылу несколько месяцев, вышли к нам. Так вот, их подлечили, откормили и переформировали в три полноценные десантные дивизии. Эти дивизии, сплошь состоящие из опытнейших бойцов, Ставка держала в резерве как раз на случай чего–то экстраординарного. Вот оно и случилось! Теперь мне срочно требуется организовать воздушный конвейер, который доставит их вместе со всем снаряжением в район боевых действий. Для того, чтобы справиться с таким потоком грузов придется собрать не только всю транспортную авиацию, но и часть дальнебомбардировочной! Даже сотню «старичков» ТБ–3 задействуем!
- Я могу как–то участвовать в этой операции? — восхищенный грандиозностью задачи спросил Воронов.
- Можешь, но не будешь! У тебя другая задача. Параллельно, для оказания воздушной поддержки формируется Особый авиакорпус в составе одной бомбардировочной, одной штурмовой и двух истребительных бригад. Всего около четырехсот боевых машин. Командиром корпуса назначен твой старый знакомец — генерал–майор Савицкий. А его заместителем — ты! Английский ты знаешь, опыт организации авиачастей особого назначения — имеешь. Я твою кандидатуру сразу предложил. Товарищ Сталин не возражал.
- Ну, Паша, вот удружил! — обрадовался Андрей, потирая руки в предвкушении интересной работы. — Спасибо!
