Андрей Валентинов - Несущий Свет
Выбирать не приходилось. Арцеулову одолжили коня – крепкого караковского жеребца с буйным нравом, и он с нетерпением стал ждать команды. Выступили после полудня. Ехали медленно, опасаясь засады, но узкая дорога с глубокими колеями, оставленными колесами татарских повозок, была пуста.
В село ворвались с налету, с криком, гиканьем и даже с надрывным «Ура», переполошившим одуревших от зноя собак. Испуганные татары выглядывали из-за калиток, пытаясь отгадать причину неожиданного нашествия. Ни Макарова, ни его людей в селе не оказалось. Какие-то неизвестные в форме приезжали за продуктами прошлой ночью – вот и все, что удалось узнать.
Арцеулов мысленно уже посмеивался над бдительным полковником, но Выграну был невозмутим. Солдаты окружили село и начали обыск. Ростислав удивился бессмысленной настырности полковника, но внезапно возле одного из домов послышалась пальба. Опытное ухо уловило: стреляли из «гочкиса». Выграну выругался и дал шпоры коню. Солдаты, держа карабины наизготовку, уже оцепляли дом…
…Им достались трупы – двое в военной форме, старой, определенно с чужого плеча – а также винтовки, «гочкис» и полдесятка ручных бомб. Арцеулов понял – шутки кончились. «Зеленые» не были фантазией перепуганного штаба. Впрочем, отступать было поздно.
Он вышел из села в шесть вечера, рассчитывая добраться до пещерного города засветло. Карта была с собой – надежная, довоенная за поясом привычно висел наган, вдобавок Ростислав прихватил с собой одну из трофейных винтовок. На него смотрели странно: так глядят на сумасшедших – или на покойников.
Нужную тропу Ростислав нашел быстро. Вокруг было тихо и спокойно невысокие деревья с маленькими жесткими листьями словно скорчились от невыносимой жары; над пеленой леса молчаливо вздымались серые неприступные вершины. Казалось просто невозможным, что этот край, созданный для воскресных пикников и туристских походов, таит в себе опасность. Но расслабляться было нельзя. В дорожной пыли то и дело встречались отпечатки сапог, несколько раз попадались пустые гильзы, а однажды под ногами оказалась полная обойма от мосинской трехлинейки, потерянная каким-то растяпой. Вероятно, «зеленые» были здесь ночью, а теперь спрятались где-то в чаще.
Тропинка вилась вдоль горного склона, медленно взбираясь наверх. Вокруг по-прежнему не было ни души, но чувство опасности росло. Вдруг Арцеулов подумал, что чешский подпоручик мог предупреждать его вовсе не о повстанческой засаде. Вполне возможно, его стерегут и другие – те, кого он навидался на далеком Востоке.
Врагов выдала тень: черная, выросшая в эти предзакатные часы, она лежала на тропинке. Ростислав мгновенно замер, ствол винтовки уже смотрел в сторону врага, а глаза привычно отмечали каждую деталь. Стерегут минимум двое, не очень опытные, иначе не оплошали б с тенью…
Арцеулов быстро оглянулся. Сзади спокойно, тропа пуста, есть шанс отступить. Но уходить еще опаснее: тропинка в этом месте шла ровно, первый же случайный взгляд обнаружил бы беглеца. Остается одно – сойти с тропы, прямо в негустой крымский лес.
Ростислав шел осторожно, стараясь не задеть тонкие высокие ветки. Любой звук мог выдать приходилось ступать мягко, на носок. Расчет был прост: обойти засаду лесом и вновь выйти на тропу. То и дело приходилось останавливаться, но каждый раз тревога была ложной: те, что сторожили тропу, оказались невнимательными. Несколько раз до Арцеулова доносились их голоса: дозорные спокойно переговаривались, и подполковник еще раз подумал, что имеет дело с необстрелянной шайкой.
Засаду он обошел. Впереди мелькнул просвет – и в тот же момент Арцеулов рухнул на землю, стараясь не хрустнуть случайной веткой. Увы, он свернул слишком рано – или слишком поздно.
Перед ним была поляна – небольшая, прилипшая к склону высокой горы. Горел костер. Пламя лизало большой черный котел, вокруг сгрудились десятка два крепких ребят, чуть дальше темнели силуэты спрятанных за деревьями лошадей, а неподалеку, в аккуратной пирамиде, стояли винтовки. Итак, Выграну не ошибся. «Зеленые» и вправду были здесь. В первую секунду Ростислав почувствовал вполне понятный испуг, затем – раздражение, и наконец – злость. Этих грабителей и дезертиров можно взять играючи. Будь у него хотя бы отделение, нет, хотя бы пятеро дроздовцев, он показал бы этому Макарову! Особенно взбесили его винтовки. Проголодавшиеся разбойники оставили их в пирамиде, воображая, похоже, что поступают по уставу! Повезло же им, что подполковник Арцеулов здесь один и не имеет задачи разобраться с этими неумехами!
Оставалось повернуть обратно, пройти лесом полсотни метров и вновь выйти на тропу. Ростислав презрительно усмехнулся и собрался было уходить, как вдруг замер.
На поляне появилось еще трое. При виде их компания у костра смолкла. От общей группы отделился один, тут же подскочивший к пришедшим. Его выслушали, после чего все трое, о чем-то коротко переговорив, медленно, легкой походкой разошлись в разные стороны.
Это был кто-то другой. Тут уж не пахло дилетантизмом. Арцеулову вдруг подумалось, что компания болванов у костра – лишь прикрытие. Нехитрая обманка для тех, кто не уважает дилетантов и не прочь покончить с ними одним ударом. А эти, настоящие, держат свои силы где-то в стороне, готовые ударить каждую минуту. Их не выдаст тень – они будут бить первыми.
Один из пришедших прошел совсем близко, направляясь как раз туда, куда собирался Ростислав – по тропе вправо. Арцеулов затаил дыхание, стараясь получше рассмотреть врага. Аккуратная форма, странный нарукавный знак, фуражка… Шедший внезапно остановился, повернул голову – и Ростислава обдало холодом. На фуражке не было привычной красной пентаграммы, там голубел свернувшийся паучок – эмалевая свастика…
Арцеулов подождал, покуда стихнут легкие шаги и только тогда перевел дыхание. Его предупреждали не зря. В этих лесах водились не только одуревшие от страха и водки дезертиры. Что-то знакомое увиделось в уверенных, но каких-то излишне плавных движениях, слишком ровно были развернуты плечи… Нелюди Венцлава! И случайно ли они оказались тут именно сегодня?
Он отошел вглубь леса. Сердце лихорадочно билось, ладони, сжимавшие винтовку, скользили от пота.
Внезапно над головой пронеслась тень. Арцеулов мгновенно присел, вскинув винтовку, но тут же облегченно вздохнул. Птица. Необычно большой для здешних гор орел. Наверное, он вылетел в поисках добычи, чуя приближающуюся ночь.
Тень исчезла, затем появилась вновь. Птица кружила совсем низко, казалось, задевая крыльями верхушки деревьев. И Ростислав вдруг понял, что это тоже – неспроста. Орел искал его, нашел и теперь не улетал, словно желая что-то передать человеку.
Арцеулов вспомнил – орел был похож… Да, он чем-то напоминал изображение на барельефе в пещере у Челкеля. Опять случайность? Ростислав решился. Осторожно оглянувшись, он сделал первый шаг туда, куда вел его странный посланец.
Идти приходилось медленно, стараясь не шуметь, но орел, словно понимая, то возвращался, показывая, что не бросает человека, то вновь, медленно покачивая крыльями, уносился куда-то на юг, показывая направление. Лес становился все гуще. Ветки уже успели в нескольких местах порвать плотную ткань кителя, на лице кровили свежие царапины, но Ростислав упорно пробирался дальше. Конца пути не было видно, по спине струился пот, а винтовка стала казаться свинцовой. Мелькнула нелепая мысль о ловушке и тут же пропала. Какая уж тут ловушка! Достаточно было просто перекрыть тропу…
И тут в лицо пахнуло свежим ветром. Арцеулов, отодвинув колючие ветки какого-то особо навязчивого куста, увидел, что лес кончился. Перед ним был каменистый склон, вверх по которому вилась еле заметная козья тропа.
Он огляделся. Вокруг было тихо и спокойно. Те, кто стерег путь, остались далеко позади. Орел вновь снизился, а затем резко взмыл вверх над тропой.
Взбираться было неожиданно легко. В затылок не целились винтовки солдат генерала Мо, под ногами не скользил тибетский лед. Первые несколько десятков метров тропа шла круто, затем внезапно перевалила через гребень, и Ростислав невольно остановился. Прямо над ним чернели вырубленные в скале окна, вверх вели каменные ступени. Пещерный город… Ростислав вспомнил название – Тэпе-Кале – Замок Вершины. Те, кто строил его несколько веков назад, свое дело знали. Подполковник подумал, что и сейчас, со взводом солдат и двумя пулеметами, он готов держаться здесь даже против батальона – лишь бы хватило воды…
Солнце уходило за гору, и Ростислав поспешил. Тропа кончилась, под ногами мелькали каменные ступени, черные окна медленно приближались. Внезапно Арцеулов сообразил, что Тэпе-Кале велик, и он не знает точного места встречи. Впрочем, присмотревшись, он успокоился: вход был один, а значит, разминуться не придется…
Заря уже угасала, когда он, наконец, приблизился к темному отверстию дверного проема, откуда несло сыростью и тленом. Мелькнула – в который раз
