Влад Савин - Лениград - 43
Те, кто шел в Лиссабонский залив, отработали великолепно. Старый французский линкор не имел противоторпедной защиты, и двух попаданий хватило, чтобы "Прованс" лег на борт, глубина здесь была недостаточной, чтобы корабль затонул. Также был потоплен эсминец "Ле Палм", два миноносца, один транспорт с десантом, другой с танками, так и не успевшими разгрузиться. На берегу не упустили шанс, американцы стали теснить лишенных поддержки французов назад к причалам. Но это была лишь половина дела.
Огонь немцев был страшен. У японцев даже на крейсерах, не говоря уже об эсминцах и прочей мелочи, не было ничего подобного "фирлингу" а также 37-мм автоматам, лишь их новейшие эсминцы "Акицуки", специально спроектированные как "корабли ПВО", могли бы считаться достойным противником. А крупный японский калибр, 127мм, числящийся универсальным, на деле не являлся таковым из-за низкой скорости наведения и опять же, устаревшей СУО. У немцев же сейчас на "Шарнхорсте" и "Гнейзенау" 88мм зенитки в ходе модернизации были заменены еще более мощными 105мм, эти пушки, в спаренных установках, стояли и на "Фридрихе" (бывший "Ришелье"), и на "Дюнкерке" со "Страсбургом", заменив там 130мм универсалы в броневых башнях, слишком неповоротливые для зениток. И были "бофорсы", имевшие у немцев обозначение Флак-28. И шестидюймовые противоминные орудия немецких линкоров и "Цеппелина" стреляли по низколетящим торпедоносцам, и небезуспешно - три "авенджера" рухнули в волны, наткнувшись на этот огонь, опасны были не только разрыв и осколки, но и водяные столбы.
Не повезло итальянцам, обстреливавшим полуостров с запада и первыми попавшим под удар. Номинально их зенитная батарея была достаточно сильна, но вот с надежностью и качеством были проблемы. Результат: два торпедных попадания в "Литторио". ПТЗ не пробита, и линкор сохранил ход в двадцать пять узлов, вот только получить еще по торпеде в те же места крайне нежелательно. Одно попадание в "Витторио Венето" - и еще многие клянутся, что видели, как две или даже три американские торпеды прошли под килем, не взорвавшись. Одно попадание в крейсер "Евгений Савойский", только что отремонтированный после боя у Сокотры, ну карма такая у корабля, и здесь все гораздо серьезнее, еще одно боевое воздействие противника, и надо будет снимать экипаж. Одно попадание в эсминец "Берсальере", потерял ход, дай бог дотащить до Гибралтара, если никто не помешает. Два бомбовых попадания в "Венето", разрушены кормовой мостик и катапульта, пожар, но вроде не опасный. Горит крейсер "Сципионе Африкано", крен на левый борт, взрывы. Тысячефунтовая бомба прямо у борта "Литторио", но кажется, ущерба нет. И самолет вместе с бомбами едва не влетел в "Филиберто", рухнув буквально в десятке метров за кормой, взрывом у крейсера поврежден руль.
У французов, маневрирующих у входа в залив: одна бомба в "Страсбург", разрушения и пожар в надстройке, в целом же линкор сохранил боеспособность. Два попадания в крейсер "Гаррисольер", опасности потопления нет, но повреждена одна орудийная башня и система управлении огнем. Опять же, как утверждают свидетели из экипажа, торпеда прошла под килем "Дюнкерка", не сработав. И большое количество близких разрывов и осколочных повреждений - вот только от них, на "Могадоре" вышла из строя СУО, очень капризная была конструкция! И затонул лидер "Касссард", каким-то образом подвернувшись под бомбу так "удачно" что прямо в артпогреб, взрыв, корпус разорвало надвое, причем почти никто не спасся.
Но главное сражение развернулись на правом фланге, где в открытом море находился немецкий отряд. Спрюэнс все же остался верен "тихоокеанской" тактике, когда именно авианосец считался приоритетной целью - две эскадрильи с "Интрепида", одна пикировщиков, вторая торпедоносная, ударили по "Цеппелину". Но и немецкие истребители были эшелонированы по высоте, они перехватывали "авенджеров", прижимающихся к воде, и крутились наверху, на пути пикировщиков. По команде старшего группы, все уцелевшие "хеллкеты" рванулись в бой, отчаянно пытаясь отвлечь палубных "мессов". А противолодочные эскадрильи - простите, парни, но если главная задача не будет выполнена, то выйдет, что все кто не вернется сегодня, погибли зря! Особенно трудно было тем, кто старался прикрыть торпедоносцев - на малой высоте "хеллкет" явно уступал немецким истребителям. Но все же бомбардировщики прорвались!
"Цеппелин" получил четыре торпеды, и почти десяток бомб, это было слишком много даже при хваленой немецкой живучести и высокой выучке команды. Авианосец горел и заваливался на борт, и палубные истребители, увидев это, входили из боя и тянули на последнем бензине к берегу, уже захваченному немецким десантом - но были и такие, кто продолжал атаковать, а после выбрасывался с парашютом. И их атаки как правило, оказывались наиболее эффективными - по самолетам, выходящим из боя часто с повреждениями, потерявшими строй. Что еще страшнее, тут появились "мессера" 27й эскадры, опоздавшие к началу, но совершенно свежие и с полным боекомплектом. И это было самое кровавое, как всегда на войне - преследование и избиение отступающих в беспорядке! Из девяноста "авенджеров" эскортных эскадрилий вернулись на авианосцы лишь семнадцать. Из шестидесяти "Уайдкетов" - тринадцать. На "Интрепид" пришли назад шесть "хеллкетов", семнадцать "хеллдайверов" и девять "авенджеров". Всего, в итоге, было потеряно сто шестьдесят самолетов - и некоторые из вернувшихся пришлось сбросить за борт, как не подлежащие восстановлению, другие нуждались в ремонте, и в экипажах были убитые и раненые. Немцы потеряли свой единственный авианосец - но палубная авиация соединения TF-52 утратила больше половины своего потенциала.
И это был еще не конец битвы.
Линкор "Фридрих Великий". Через полчаса.
За борт свешивалась доска. Из "аварийного леса", предназначенного для срочной заделки пробоин. Кок опорожнил вниз котел с камбуза, и вскоре в волнах мелькнул плавник акулы.
-Швайне! - сказал Тиле - ну что, сам прыгнешь, или тебе помочь?
Желтомордый японец, стоящий рядом, обнажил свою железку, и вдруг коротко, без замаха, держа за рукоять обеими руками, ударил ближнего из американцев. "Полет ласточки", когда человека разрубают наискось, от плеча к бедру. Тут же подбежали матросы, выбросили останки за борт, акулам. Палубу мыть не стали - значит, кровь здесь прольется сейчас снова.
-Свинья, не слышу ответа!
Хартману казалось, что это кошмарный сон. Что не на него сейчас смотрят и грозный адмирал-берсерк со своей свитой, и его, Хартмана, товарищи по эскадрилье, и свободные от вахты из команды, и эти желтомазые, и даже шестеро пленных янки, только что выловленных из воды. А он, Эрих Хартман, никакой не швайн, а Белокурый Рыцарь, легенда и мечта Рейха! Ведь нельзя же убивать его, человека, арийца, европейца, только за то, что ему, как и всем, дорога жизнь?
-Ты .... - "берсерк" выплюнул слово из лексикона гамбургских матросов - что, не знаешь, в чем смысл жизни палубного истребителя? Так я отвечу - сдохнуть, дважды, трижды, если потребуется - но не пропустить врага к своей палубе! Война, знаешь ли, тут иногда убивают! И если ты испугался сдохнуть в бою с честью - то сдохнешь с позором сейчас!
За что?! Он же не в кустах просидел весь бой, а на высоте, смотрел, как лучше ударить. И конечно, чтобы не попасть под удар самому! Когда прямо на него шла целая орда американских "толстяков", он благоразумно отвалил в сторону, не самоубийца же он, принимать бой против целой эскадрильи? А после он сумел все же подловить одного, не из бомбардировщиков, а "хеллкет" замыкающей пары, янки даже не успел понять, откуда к нем пришла смерть! И потом, когда американцы уже удирали, там два "авенджера" шли парой, один явно подбитый, второй же отчего-то его не бросал. Они показались верной добычей, еще двоих на боевой счет - вот только лезть под их пулеметы не хотелось, стрелял издали. До чего же живучая машина, этот бочкообразный самолет, ведь он, Хартман, никак не мог промазать, наверняка все же попал! И добил бы - но черт принес откуда-то тех, из 101й эскадры... хотя дать очередь у них перед носом, это моя добыча, не трогать, наверное, был все же перебор! Так ведь он и не собирался попасть, просто, чтобы поняли! Но эти дернулись к нему, приняв за янки - пришлось спешно удирать самому, что стало с той парой торпедоносцев, он так и не видел. Но все равно, он же дрался, и даже сбил сегодня одного! За что же?
И тип из министерства пропаганды тут же, с кинокамерой. Снял расправу с американцем, сейчас так же заснимет, как он, Эрих Хартман, ступит на доску, или этот желторылый нашинкует его своим мечом? Его, героя Рейха - и кригс-комиссар смотрит, не возражая, и люди из СД! Я не хочу умирать, не хочууу!!!
-Танабэ-сан - тут Тиле глянул на японца - говорит, что в его стране с трусами поступают именно так. Даже с теми, кто искусен во владении оружием. Но что с того, если трус побежит от боя? Это хорошая традиция, и я думаю, ее было бы полезно ввести и в Ваффенмарине.
