Павел Дмитриев - Время собирать камни
Всех деталей задания на перспективный танк Борис Березов, разумеется, не знал. Однако слухи по КБ ходили в изобилии. По большому секрету рассказывали про специальные защитные элементы со взрывчаткой внутри[122], муссировали полный отказ от механизма заряжания, упоминали модульную броню (разную для каждого боя), сменные башни (каждая под свои боевые задачи), жидкий порох[123], который можно подавать в пушку перед выстрелом по трубкам, скорострельные пулеметы для сбивания на подлете ракет и многое другое, вплоть до шагающих боевых роботов. Многое походило на фантастику, пессимист Изя Таль не раз советовал меньше обращать внимания на чепуху, придуманную комитетчиками специально «для легковерных шпионов».
Тем не менее цели, поставленные перед отделом № 3241, первое время казались Борису более уместными в романах Ефремова, Стругацких или Казанцева. Шутка ли, полностью цифровое управление оборудованием всего танка? Двигатель, трансмиссия, привода вращения башни, механизм заряжания, стабилизатор орудия, даже противопожарное оборудование – все эти и многие другие системы получили по собственной ЭВМ чуть ли не по прямому указанию товарища Устинова.
Да что говорить, если в первый же рабочий день на новом месте беглый просмотр документации зародил у Бориса изрядные сомнения в наличии разума у руководителей страны. Отпустило, только когда улыбающийся Изя выставил на стол перед старым другом миниатюрную интегральную схему, добавив:
– Это, Борь, и есть наша бортовая ЭВМ.
Фантастика на этом не закончилась. Еще необычнее выглядела удивительно детально проработанная или, что куда более вероятно, просто «одолженная» у капиталистов документация на цифровую шину обмена данными. Всего одна пара тоненьких проводов, трансформаторная развязка, дифференциальный сигнал, передающийся самосинхронизирующимся манчестерским кодом. Казалось совершенно несерьезным, даже по-детски простым, но на такую конструкцию можно было последовательно навесить до трех десятков ЭВМ или датчиков, и это все стабильно и предсказуемо работало в режиме реального времени![124]
Излишне говорить, что все элементы, нужные для подключения устройств к шине, сведены в специальную микросхему. Туда даже засунули защиту от высоковольтных наводок на быстродействующих двунаправленных стабилитронах. Таким образом, вся ЭВМ, или, как тут принято говорить, управляющий контроллер, вполне умещалась в корпус размером в половину блока сигарет и требовала электрической мощности как лампочка освещения – жалкие несколько десятков ватт.
Что это давало на практике? Вот взять, к примеру, установленный в Т-64А двигатель 5ТДФ. При всем старании завод не успел довести до идеала технологию производства, и советские танкисты вынуждены были расплачиваться за спешку смешным моторесурсом в сто пятьдесят часов[125]. При этом на стендовых испытаниях тот же самый дизель легко ходил вдвое дольше. Но ничего не сделать – реальную эксплуатацию преследуют два бича – перегрев и пылевой износ. И оба целиком зависят от низкой квалификации бойцов или пренебрежения правилами эксплуатации. Не рассчитан бывший «немец»[126] на дураков, требует, арийская зараза, соблюдения инструкции.
На уровне лейтенантов технические проблемы кажутся пустыми придирками ученых перестраховщиков. Чего стоит, к примеру, разок залить воды из-под крана, а не через специальный сульфофильтр? Все знают, от этого не пострадает ни «Волга», ни зилок, ни старый добрый Т-55. Однако в результате дизель в тонну весом практически гарантированно уходит в капитальный ремонт из-за забитых накипью тонких каналов в районе камер сгорания. И попробуй потом докажи вину конкретного Бека, Гиви, Ивана или даже Абрама, который к тому же успел отслужить «срочную» и работает в другом конце страны.
Или взять другую проблему. Горловина маслобака расположена рядом с сеткой воздухозаборника, и перенести ее в другое место не так-то просто. Мелочь? Но положенные лейки – большая редкость в частях, а при заливке из ведра редкий боец не плеснет масло на воздухозаборник. Вроде бы чепуха, всем известно, кашу маслом не испортишь! Тем более что ничего плохого сразу не происходит. А что где-то в глубине фильтра на подтеки масла налип толстенный слой грязи, и неочищенный воздух с пылью и песком идет прямо в цилиндры, никому и дела нет.
Подобных «мелочей» набирались едва ли не сотни. На первый взгляд имело смысл просто добавить датчиков. Температуры и давления масла, уровня и жесткости охлаждающей жидкости, закрытых или, наоборот, открытых горловин, качества воздуха и прочая, прочая… Что в итоге? Тащить к мехводу через все перегородки бронерукав под пучок кабелей в руку толщиной? Соединять в самых недоступных местах на огромные разъемы? Выводить на панели электрохозяйство на сотню лампочек и тумблеров? Потом заботиться о дублировании, контроле, прописывать в регламенте плановое обслуживание и ремонт? Так ведь плюнет мехвод на всю эту иллюминацию! Эка невидаль, запорет движок. И любой командир от лейтенанта до маршала постарается сделать все возможное и невозможное, лишь бы свалить вину на завод.
Иное дело в рамках новой, цифровой идеологии. Один процессор вполне справляется с обслуживанием всего двигателя, впрочем, его не просто зарезервировали, на один 5ТДФ приходилось два контроллера-ЭВМ, которые связаны с системой управления танком через две сдублированных, но все равно тонюсеньких шины, на пяток проводов каждая. У механика-водителя почти не осталось обычных лампочек, их заменили на новомодные светодиоды, те сгруппировали в блок-схемы устройств и полностью отдали под управление центрального контроллера. Теперь если неисправность действительно критическая – проблемный узел подсвечивался красным, в противном случае – лишь желтым. Исправный же светился зеленым постоянно – потребляемая светодиодом мощность мизерна.
Отдельно установили вакуумно-люминесцентный экран в три строчки, на него обычным русским языком вывели подсказки по большей части мыслимых и немыслимых проблем. Попробуй нарушь регламент в такой ситуации! Все показания не только дублировались на пульте командира, но и записывались в «черный ящик» – магнитную проволоку в специальной кассете, совсем как в самолете[127]. Если что-то сломается, комиссия разберет случай и обязательно доберется до того самого лейтенанта, который «не обеспечил». С соответствующими выводами и занесениями.
Надо учитывать – двигатель едва ли не самый простой объект управления в танке. Куда интереснее баллистический вычислитель[128], вернее, связка новейшего лазерного дальномера ПД 1Г20[129] на рубиновом стержне, датчика возвышения ствола и приводов поворота башни. Там уже надо интерполировать таблицы реальных стрельб, тип снаряда, делать поправки на температуру боеприпаса и орудия, износ ствола, атмосферное давление, ветер и еще целую кучу разных вещей[130]. Даже гирокомпас и тот вносит свою лепту, выстрел на север с точки зрения баллистики – далеко не то же самое, что на запад.
Для ЭВМ обработка такого массива информации в реальном времени вполне посильная задача, чуть-чуть науки, немного математики, поболее программирования и огромное количество наладочных испытаний. Зато в будущем наводчику можно практически не думать о деталях – умная техника сделает все лучше и быстрее, подарив в бою мгновения, так необходимые для точной оценки ситуации.
…Месяцы складывались в годы. Однако конкуренцию между заводами никто не отменял, потому работа над новым перспективным танком велась без малейшей экономии резервов и сил. Как-то само собой вышло, что отдел № 3241 стал основным интегрирующим центром, собирающим узлы будущей боевой машины в единое целое. Соответственно электронщики и программисты знали все и обо всех. Любимая национальная[131] присказка Изи – «кто владеет информацией, тот владеет миром» – постепенно перекраивала движение решений и ресурсов в недрах огромного машиностроительного КБ.
И было ради чего. Детали, непростые даже по отдельности, вырастали в настоящую АСУ танка, по сложности превосходящую все, о чем знал Борис Березов. Даже изрядно поднаторевшие в управлении огромными железяками моряки лишь разводили руками, когда от них пытались получить дельный совет или рекомендацию. Фактически Изя Таль и остальные сотрудники отдела вырвались на вершину прогресса, в зияющей пустоте которой не было шанса на поддержку. Зато желающих кинуть камень поувесистее оказалось более чем достаточно.
В самый сложный, можно сказать, переломный момент от неизбежного падения в пропасть проект спас лично товарищ Устинов. Несмотря на все неудачи, министр обороны СССР[132] фанатично верил в будущее автоматических систем и каким-то чудом сумел убедить в перспективности ЭВМ соратников по Президиуму ЦК партии. И уж совсем невероятное чудо – отдел № 3241 со всеми наработками не растворили, как кусочек сахара в огромной бочке какого-нибудь известного НИИ, а, наоборот, вывели из подчинения танкистам «в чистое поле», переименовали в КБ «Андромеда», а количество направленных на его развитие ресурсов и людей заставляло Изю чувствовать себя вторым Королевым. При случае он старался даже шутить похоже на своего кумира, впрочем, вкладывая в слова несколько иной смысл: «Ребята, думаем быстрее, а то меня шлепнут без некролога!»
