Александр Маркьянов - Сожженные мосты Часть 2
— И что держит?
— ДШК. Сам не проверял.
— Неслабо. Похоже тут боевое отделение настоящее…
— Похоже…
Вернулся поручик, принес ключи. Сотник открыл ближайшую от него машину, забрался внутрь, на водительское сидение…
Очень даже неслабо. Здесь штатно идет система ночного вождения для водителя, поставили экран. А перед передним пассажирским сидением — система дистанционного управления боевым модулем… еще один экран, и прицел похоже тоже с ночным каналом, или даже с тепловизором, пока непонятно. Значит — машина может вести боевые действия и ночью. А боевое отделение…
— Ну? — спросил подъесаул вылезшего через некоторое время из машины Велехова.
— Гаразд! Боевое отделение от легкого бронетранспортера, спаренные КПВТ и ПКТ. Система стабилизации в двух плоскостях, модуль вообще дистанционно управляемый. КПВТ с лентой не на пятьдесят как раньше — там непрерывная подача, на все пятьсот патронов. Плюс ночной канал на тепловизоре. Десант меньше, конечно — но восемь казаков поместятся. Я такое только на Востоке видел и то не у всех.
Подъесаул Чернов повернулся к поручику, сияющему отчего то как надраенный медный грош…
— Господин поручик, вы уверены, что ничего не напутали с бумагами? Это армейская техника, нам, казакам такое не полагается.
В ответ поручик Дубина с многозначительным видом показал пальцем на серый, бетонный, в комьях паутины потолок склада с таким видом, как будто именно там скрывалась непререкаемая истина бытия.
— Наверху… — поручик сделал паузу, чтобы это слово звучало как нельзя значительней — решили вооружить вас всем, чем можно. И чем нельзя. Получаете неофициально, распишетесь как за обычные конвойные машины. Потом вернуть — никакие «боевые потери» не принимаются. В каком угодно виде — но вернуть.
В каком угодно, говоришь… Ну да ладно… что у казака к рукам прилипло… не отдирать же с мясом.
— Добро. Расписаться где.
— Вот здесь…
Подъесаул, особо не глядя, поставил подписи.
— Комплектные?
— Конечно как можно…
— Хоть одна некомплектная — приедем снова. Знаю я вас… Как выгонять то их?
— Через загрузочные ворота получается, там сейчас на путях свободно должно быть. И прямо к воротам выезжайте.
— Мы должны еще стрелковку получить новую. Тоже наверху… — у сотника «наверху» получилось с иронией — расщедрились…
— Первый склад у самых ворот — ответил поручик, оскорбленный в своих лучших чувствах таким отношением к верхам…
На первом складу интендант был совсем… других кровей, так скажем. Когда один за другим, шесть Выстрелов, протиснувшись в узкий, засыпанный щебнем проезд между первым и вторым ангарами, остановились у нужного им первого склада, интендант, «лицо материально ответственное» как раз стоял у ворот, прикуривал сигаретку. Но и со спины сотник узнал его сразу.
— Андрюха! Ты что-ли?! — крикнул он, десантируясь из кабины новенького Выстрела.
Интендант обернулся — и лицо его осветила радость узнавания.
— Петро… Вот не думал не гадал… Ты где сейчас…
— Да тут, на границе. Сектор «Ченстохов». А ты то тут что отсиживаешься?
— Да по ранению. Ограниченно годен, твою мать. Вот, нашли и такому работы — штаны просиживать да бумагу марать.
— Да брось. Ты мужик крепкий, работай — и пройдешь переаттестацию. Руки-ноги целы — и ладно…
— Да я бы так не сказал…
Только сейчас сотник заметил несколько неестественно выставленную левую ногу, помрачнел лицом.
— Где это ты так…
— В Рамалле. Подорвались…
— Давно?
— Да и года нет… Вовремя ты оттуда, Петя, вовремя… Считай как ты уехал — так опять началось… не пойми что там. По телевизору не говорят всего.
Стоящий за спиной подъесаул Чернов деликатно кашлянул, напоминая о своем присутствии и о деле, ради которого они сюда приехали.
— Да… Подъесаул Чернов, мой непосредственный командир в секторе. А это майор Крестовский, Андрей, мы с ним на Востоке службу ломали.
— Уже подполковник… — грустно улыбнулся Крестовский — я вообще-то этим хозяйством и командую, вот, сейчас человека подменяю. Что там у вас? Это вам выдать по спецсписку должны были?
— Кубыть нам.
— Ну, подгоняйте. Как повезете, там прилично весом?
— В десант закинем да поедем, чего хитрого…
Этот склад ничем не отличался от того, в котором они только что были — только вместо засыпанной щебнем площадки для техники были длинные стеллажи, заставленные казенными, из доски ящиками.
Пощелкав клавишами, подполковник Крестовский хмыкнул.
— Расщедрились… Хорошо. Вон там тележки, берите и за мной. Тяжело возить придется.
Тележки были такие же как на всех подобных складах — и даже не выкрашенные в зеленый цвет, как это любят в армии. Черные с ярко-желтыми полосами…
Несмотря на протез, подполковник передвигался по складу очень уверенно, на прикрепленные около каждой секции хранения листы с описанием хранимого даже не смотрел, ориентируясь по маркировке ящиков.
— Здесь! — вынес свой вердикт он. Вот эти четыре ящика грузите. Вскройте, проверьте. Подъесаул с сотником быстро вскрыли деревянную крышку…
— Тяжелая снайперская винтовка типа Кобра — прокомментировал подполковник — шестилинейная, казакам не положенная. Но в ваш, и в соседние сектора велено выдать, аж по четыре штуки. Оптический прицел в комплекте, ночной выдам потом.
Подъесаул поднял прицел, весивший никак не меньше двух килограммов, да еще к нему был какой-то прибор с клавиатурой.
— Двадцать четыре на пятьдесят, с встроенным баллистическим вычислителем. К нему приказано дать два боекомплекта на каждую, я выдам четыре, потому как добрый сегодня.
— Сколько в БэКа?
— К этой — сто. Там патрон не пулеметный, вроде как из какого-то медного сплава.
Подъесаул въехал в тему.
— Я, пожалуй, к машинам вывезу, а вы тут дальше набирайте…
Набрали и в самом деле прилично. Несмотря на то, что артиллерия казакам не полагалась — дали автоматический миномет Василек и противотанковый управляемый ракетный комплекс «Метис-М» с термобарическими выстрелами к нему. Дали два полуавтоматических огневых комплекса с РЛС — это нечто вроде станка для пулемета НСВ или КОРД с РЛС разведки типа «Фара». Дали несколько прицелов — ночных и термооптических. Ночные прицелы у казаков были, а вот термооптических почти не было. Слишком дорого, такую роскошь может себе только государство позволить. В общем и целом — теперь можно было воевать, осталось только понять — с кем.
13 июня 2002 года
Кабул, Афганистан
Дворец Тадж-Бек
Опасающийся за свою жизнь король Афганистана большую часть времени проводил в трех местах. Первым был Лондон, где у него был дом и были несколько объектов коммерческой недвижимости и куда он собирался уносить ноги, если что-то пойдет не так. Второе — Джелалабад, мировой центр наркоторговли, полностью контролируемый вооруженными отрядами наркомафии город, где безраздельно правил его брат, принц Акмаль. Третьим местом был дворец Тадж-Бек, построенный на господствующей над Кабулом высоте и окруженный двумя кольцами охраны. Внешнее кольцо охраны обеспечивала армия, второе, внутреннее — Президентская Гвардия. Если вы хотели приблизиться к дворцу — вам нужно было подниматься по узкой, виляющей серпантином дороге, простреливаемой сверху. На вашем пути было три усиленных блок-поста и вкопанные по башню в землю старые британские крейсерские танки, превращенные в ДОТы. Наконец, даже прорвавшись через все эти препятствия, вы попадали на площадку перед дворцом, довольно большую и почти голую, где негде было укрыться от огня из окон дворца. Последним рубежом обороны был сам дворец — в нем была казарма, где квартировал самый подготовленный батальон Президентской Гвардии. Гвардейцы понимали, что сделали народу Афганистана много зла и случись погибнуть монарху — не пощадят и их. Поэтому — в случае штурма они сражались бы до последнего человека.
Однако, человек, который ехал сейчас на бронированном Рейндж-Ровере в окружении еще двух таких же, сопротивления не встречал — потому что он был одним из самых преданных монарху людей. И он был одним из самых опасных людей в Афганистане.
Генерал Шахнаваз Абад на данный момент возглавлял КАМ — ведомство, отвечающее в стране как за разведку, так и за контрразведку. Генерал Абад родился на севере Афганистана, у самой русской границы в Термезе — и его отец был ревностным шиитом, красящим бороду хной. Более того — он был мешеди,[56] равно как и сам генерал Абад — и в этом качестве он снискал лютую ненависть пуштунов-суннитов. Потому-то он и был назначен главой КАМ — монарху нужны были отверженные, проклятые Аллахом и людьми.
