Андрей Ходов - "Шарашка" попаданцев. Опередить Гитлера!
Заводские противотанковые у них были без особых изысков — обычные металлические «тарелки». Еще применялись кумулятивные противоднищевые мины с шестовыми датчиками, но не слишком широко. С взрывчаткой они тоже крутились, как могли, чем только не начиняли.
— Ясно, — капитан заглянул в свои записи, видимо за следующим вопросом. — А какие перспективы у минного оружия в будущем? Что-то принципиально новое появилось?
— Появилось, как не появиться. Противобортовые кумулятивные мины, работающие на принципе «ударного ядра», противопехотные мины направленного поражения. Схемы я могу нарисовать, но в скором будущем применить такие «игрушки» не удастся. Для их эффективного применения нужны принципиально новые датчики, со сложной оптикой и электроникой. А для них пока просто нет элементной базы. Еще системы дистанционного минирования: авиационные, артиллерийские, инженерные. Но там тоже конь не валялся, да и дорого выходит.
— Но схемы все-таки нарисуйте.
— Нет проблем, только давайте я к столу подсяду. Лежа рисовать неудобно. — Николай Иванович встал, устроился за столом, и начал рисовать. Много времени это не заняло.
— Такая мина может проломить броню танка с дистанции до 30–40 метров. Вот только как ее врывать? В штатном варианте используется комбинация сейсмического и оптического датчиков. Сейсмический датчик фиксирует колебания почвы от приближающейся бронетехники и отдает команду на включение оптического датчика. Когда цель попадает в его поле зрения — срабатывает взрыватель. Но таких датчиков пока нет, и неизвестно когда будут.
— Можно отдать команду на подрыв по проводу, — заметил капитан.
— Возле каждой мины по бойцу сажать? Раз уж танк борт подставил, так проще и дешевле из гранатомета пульнуть.
— Посмотрим, посмотрим, — проворчал Капитан и задал следующий вопрос.
— А как с обратной задачей, то есть с разминированием?
— Как получится, панацеи тут нет. На линии фронта все больше обычными щупами пользовались. В более спокойной обстановке для обезвреживания минных полей с успехом собак применяли. Вот тут они себя показали, если правильно натаскать. Чутье у собак хорошее, взрывчатку чуют неплохо.
— А миноискатели?
— Делали, применяли, но по деревянным корпусам они работают не очень.
Обязательно нужны навесные танковые тралы, желательно побольше. Приспособление не такое сложное, но вполне эффективно может проделать проход в минном поле. Вроде они у вас на вооружении уже должны быть. По крайней мере, катковые. Но надо совершенствовать. В сыпучих и мягких грунтах хороши ножевые тралы, которые не подрывают мины, а отбрасывают в стороны вместе с грунтом.
Еще можно проделывать проходы в минных полях с помощью удлиненных подрывных зарядов. Заряд в виде длинной колбаски забрасывается на минное поле ракетой. Пусковую установку желательно смонтировать на бронированном шасси.
Капитан посмотрел на часы. — У нас осталось мало времени. Можете что-то еще добавить?
— Ну, было несколько эпизодов удачного применения радио-взрывателей. В смысле, минировались здания при отходе, а потом по радио с большого расстояния давался сигнал на подрыв. Наши партизаны и диверсанты тоже много работали с взрывчаткой. Магнитные мины с временным замедлением цепляли к вагонам с боеприпасами и железнодорожным цистернам. Оформленные под куски угля мины, закидывали в тендеры паровозов. Рвали рельсы, мосты и прочее. Надо бы позаботиться об их арсенале. Малость поэкспериментировать, и составить толковые рекомендации и методички по этому делу. Пригодится. И вообще бойцов саперному делу учить надо, хотя бы азы давать.
— Ясно, тогда вы передохните, соберитесь с мыслями. Через полчаса к вам должен прийти товарищ Сталин.
Глава 15
Все эти полчаса Николай Иванович пролежал, глядя в потолок и настраиваясь на сложный разговор.
— Вы подумали моим вопросом, товарищ Прутов? — без предисловий спросил Сталин сразу по прибытию.
Переспрашивать Николай Иванович не стал, ясно было, что за вопрос. Валять Ваньку в духе «мы же ведь договорились, а вы опять за свое» тоже. Не тот собеседник. Портить отношения с вождем не хотелось. Понятно, что ничего ему не сделают, но сложности возникнут точно.
— Да, товарищ Сталин.
— И что вы нам посоветуете?
— Как избежать войны с немцами, или как оттянуть ее на год другой? — уточнил вопрос Николай Иванович.
— А можно избежать?
— Теоретически возможно. Показываем конкретными действиями, что мы цивилизованный европейский народ: евреев в лагеря, наших азиатских сограждан в резервации, желательно в пустыню. Русских объявляем истинными арийцами, что, в общем-то, близко к истине. Да и не суть важно. Это больше политический вопрос. Объявила же германская пропаганда японцев «азиатскими арийцами» и ничего, нормально прошло. А потом вместе с Германией, бодро и с песнями обрушиваемся на английских и американских «плутократов».
— Вы так не шутите, товарищ Прутов, — строго сказал Сталин. — Такие шутки у нас плохо понимают.
— А как иначе, товарищ Сталин? Европейцы, что не говори, природные расисты. А уж немцы на теорию расового превосходства только что не молятся. Вы должны помнить, что о русских классики марксизма писали. А считается что это интернационалисты, лучшие так сказать представители….
— Они писали о царизме, который действительно был реакционным.
Николай Иванович поморщился, — товарищ Сталин, они писали о «реакционных» народах, которые можно и должно закатать под асфальт катком прогресса.
Нас в Перестройку тоже уверяли, что «демократический Запад» борется не с нашим народом, а с «людоедскими» коммунистическими идеями, ясное дело к тому времени уже устаревшими и непрогрессивными. А как только мы от них откажемся, то нас сразу все полюбят. Ага, полюбили, держи карман шире. Максимально ослабили и постарались добить. И добивали вовсе не некие абстрактные «идеи», а вполне конкретное российское государство.
После долгой паузы Сталин заметил, — Один из ваших современников высказал мнение, что образовавшаяся после войны Германская Демократическая Республика была нашим самым надежным союзником.
— Действительно так, — не стал спорить Николай Иванович. — Но до этого пришлось разбить германскую армию, штурмом взять Берлин, принять безоговорочную капитуляцию, провести денацификацию. Сокрушительное военное поражение, как выяснилось, явилось действенным лекарством от идей расового превосходства.
То есть для того чтобы получить германию в союзники, мы сначала должны основательно сбить с нее спесь. Вот японцев мы пару раз хорошо потрепали, и они предпочли напасть на американцев. А вот немцев пока не трепали. В Испании мы им уступили, финскую войну тоже провели не слишком удачно. Гитлер считает, что мы слабы, а «блеянье козленка манит тигра».
— Вы считаете, что Красная Армия это беспомощный «козленок»?
— Не я, а Гитлер. Чтобы доказать обратное, нам потребовалось четыре года тяжелейшей войны.
— А что вы посоветуете, чтобы оттянуть начало этой войны? — после очередной долгой паузы поинтересовался Сталин.
— Думаю, следует убедить противника, что разработанные им планы неадекватны ситуации. Что уничтожить нашу армию в приграничных сражениях, как они планируют, не удастся. Немцы любят и умеют действовать по четким планам и начинают нервничать при резком изменении обстоятельств. Сейчас у нас конец января. Вторжение намечено на май-июнь. За оставшиеся три месяца можно передислоцировать войска приграничных округов, большую часть их отвести от границ. Накопленные запасы боеприпасов, амуниции, горючего тоже вывезти. Провести частичную мобилизацию, в приграничных округах обязательно. Вероятно, обучить этих новобранцев уже не успеть, так хоть увезти поглубже. Нельзя допустить, чтобы немцы потом воспользовались дармовыми трудовыми ресурсами. Посевную в этих местах провести побыстрее. После ее окончания всю технику забрать в войска. Рассредоточить авиацию по полевым аэродромам. Заранее подготовить диверсионные группы и партизанские базы, снабдить всем необходимым. Делать все это желательно скрытно. А ближе к концу апреля намекнуть Гитлеру, или даже сказать открытым текстом, что их планы нам были известны заранее, мы приняли меры и с блицкригом у них могут возникнуть большие сложности.
— То есть вы предлагаете без боя сдать Гитлеру значительную часть нашей территории?
— Ну почему же сразу «сдать без боя»? Просто западные области Белоруссии и Украины в этом случае становятся стратегическим предпольем. Часть войск мы там оставляем, чтобы максимально замедлить продвиженье противника, дабы ему жизнь медом не казалась. Но драться там следует не по всему фронту, а удерживать ключевые точки, ломать противнику логистику. Когда ударные части врага уйдут вперед, можно будет наносить контрудары по дивизиям второго эшелона. Понятно, что предназначенные для выполнения этой задачи войска должны иметь солидный запас боеприпасов, горючего и прочего. При исчерпании же возможностей к сопротивлению… ну, не знаю, прорваться к своим им вряд ли удастся. Уцелевшие могут отойти в лесные массивы, где есть таковые, перейти к партизанской войне.
