Дмитрий Светлов - Закон меча
Бордово-синюшная опухоль постепенно сошла, и хотя плечо еще побаливало, Норманн возобновил ежедневные тренировки. Попытка придумать хитрую атаку потерпела фиаско – бой на длинных мечах требует сохранения дистанции. Сближение с противником чрезвычайно опасно, ибо короткое оружие имеет преимущество в скорости. Кроме того, по уверениям всех знакомых, обычные полуторные мечи были намного тяжелее, что изначально давало Норманну решающее преимущество. Для пробы он решил проверить свою идею с более короткими дюсаками, которые по длине соответствовали его парадным мечам. Рисунок боя с финальной ловушкой начал просматриваться через неделю продолжительных спаррингов. Атака, состоящая из серии коротких рубящих ударов, заставляла партнеров отступать, а широкий ложный замах провоцировал встречный удар или укол. В подобной позиции любой двурукий мечник получал гарантированный шанс отразить выпад и одновременно нанести укол в бок. Для уверенности Андрей несколько раз проверил комбинацию сначала на Ниле, а затем на добровольцах из дружины. Во время очередной тренировки по кораблям пронесся ликующий клич, на горизонте показались дромоны. Спарринг-партнер, им как раз оказался Нил, отвлекся и в назидание получил от Норманна болезненный удар по ребрам.
– Андрей Федорович, больно же! – отступив, воскликнул Нил.
– С мечом в руке ты должен следить за противником, иначе в схватке быстро лишишься головы.
– То бой, а сейчас мы тренируемся!
– Заруби себе на носу, в реальных поединках тебя ждет множество правдоподобных обманок.
– Не маленький, понимаю разницу, – кивнул Нил.
– Нет, не понимаешь! – возразил Норманн. – Ты должен научиться одновременно и сражаться, и отслеживать окружающую обстановку.
Вскоре палубу заполнила толпа новобранцев, причем поместились на ней далеко не все, большинство осталось на пришвартовавшихся дромонах. Ульфор с довольной улыбкой обнял Норманна.
– Я сдержал свое обещание! – торжественно произнес лидер норвежцев. – Со мной пришли лучшие из лучших!
– Победа! Победа! Победа! – проорал Норманн, подняв над головой свой огромный топор.
– Слава! Слава! Слава! Слава сыну Одина! – откликнулись норвежцы и дружно запели боевой гимн.
Теперь Норманн знал, что эта воинственная песня одновременно является и клятвой верности предводителю. Основы рыцарства пришли в Европу вместе с отважными скандинавскими воинами. В частности, после подобной клятвы запрещалось силой уводить женщин. Изнасиловать на месте – сколько угодно, но забрать с собой – нельзя. Были и отличия: дав клятву, рыцарь имел право сменить сюзерена, датчане или норвежцы хранили верность своему слову до конца жизни.
Что ни говори, а Ульфор оказался молодцом. Мало того что привез с собой опытных воинов, он разыскал скальда, который знал саги о плавании через Ла-Манш и Гасконский (позже он станет называться Бискайским) залив. Сначала Норманн не мог понять смысла песен. К примеру, что могут означать следующие слова: «И повел отважный Танкард свои корабли в Нейстре-Зунд, но море вернуло его обратно. Отругал годар воинов за нерадивость и велел грести быстрее, но и второй раз море всех вернуло назад. Так продолжалось шесть раз, а на седьмой волны подхватили корабли и, обгоняя ветер, принесли к южным берегам». Вскоре выяснилось, что Нейстре-Зунд – одно из скандинавских названий пролива Па-де-Кале.
– Речан, у тебя есть какие-либо предположения, объясняющие смысл этих слов? – начал допытываться Норманн.
– Зачем гадать? Спустимся к проливу и ляжем в дрейф, – невозмутимо ответил сотник корабелов.
– Вдруг течение унесет к материку? – усомнился Андрей. – В тех краях легко попасть в переделку.
– Андрей Федорович, сколько раз тебе говорить! Не бывает течений на берег или от берега! Вода и в море, и в реке течет только вдоль берегов.
– Стремно, не хотелось бы встретиться с местными пиратами, – признался Андрей.
– Стремно без свечки лезть в постель замужней красавицы, – отмахнулся Речан. – Течение одинаково и для нас, и для пиратов.
Опасно не опасно, а надо было идти. Прижимаясь друг к другу, корабли осторожно подошли к меловым скалам, где их встретило встречное течение. Без колебаний Норманн приказал встать на якорь, а для надежности соединить швартовыми весь флот. Течение изменилось около полуночи, тут же выбрали якоря и всей связкой понеслись вдоль берега. Рассвет полностью подтвердил слова песни – корабли зеленые дрейфовали вдоль холмистых берегов Франции. Срочно расстелили карту и начали гадать на тему своего местонахождения. Открывшийся на западе берег прояснил ситуацию: за ночь эскадру принесло к заливу у реки Сены. Прав оказался скальд, ох как прав! Кормщики встали на руль, кораблики расцепились и двинулись на юго-запад. Норманн остался у карты, попытался как-то объяснить откровенную непонятку. Значительный ночной дрейф еще можно было аргументировать. Одновременный приход в Па-де-Кале приливной волны с юга и севера даст транзитному судну удвоенное попутное или встречное течение. Заковырка лежала в иной плоскости, в песне скальда называлось точное время продолжительности отлива, который длился шесть с половиной часов. Изюминка была в том, что даже в четырнадцатом веке скандинавы не знали времени и не вели учета часов.
– Андрей Федорович! – Голос Речана оторвал Норманна от размышлений. – Нас снова понесло сильное течение!
– Как ты это определил?
– Глянь на берег!
– Ни фига себе! Вот это скорость! – изумился Андрей. – Мы словно спускаемся по горной реке! Никогда бы не поверил, что в море бывает такое сильное течение!
На закате эскадра снова сцепилась в единое целое и встретила рассвет среди многочисленных островков и остроконечных скал. Час от часу не легче! К вечеру выбрали симпатичный островок и встали на отдых. Как бы не так! Ночной прилив почти полностью затопил скалу, пришлось поспешно собирать вещи и перебираться обратно на корабли. Новый день принес надежду на более спокойное плавание. Берег начал подниматься, постепенно превращаться в высоченный скалистый обрыв, одновременно все больше и больше заворачивая на юг. Вскоре корабли взяли курс на юго-восток, здравствуй, Бискайский залив! Скорость приливо-отливных течений заметно снизилась, яркое солнышко сулило настоящее лето. Одно плохо, куда ни глянь, везде из воды торчали многочисленные скалы да безжизненные островки.
– Речан! – оторвавшись от карты, позвал Норманн. – Прикажи кораблям выставить на ночь сигнальные фонари.
– Все-таки решился пойти напрямую?
– Сам видишь, кругом скалы да отвесные берега, здесь не видно даже маленьких рыболовных лодок.
– Нехорошее место, – поежившись, ответил Речан. – Случись плохая погода, корабль разнесет в щепки, а людей побьет о камни.
Над бирюзовыми волнами разнесся сигнал «слушай все», флотилия маленьких корабликов начала сбиваться в кучу. Весть об изменении курса мореплаватели встретили с откровенным облегчением, люди устали от негостеприимного пейзажа побережья Бретани. Через несколько дней спокойного плавания под убаюкивающую океанскую зыбь на горизонте как-то неожиданно появились Пиренейские горы. Почти сразу, словно по велению волшебной палочки, море покрылось множеством белоснежных парусов. Рыбаки дружной стаей ринулись к приближающейся флотилии и начали чуть ли не с дракой предлагать свой улов. Норманн с улыбкой наблюдал за озадаченным выражением лиц норвежских воинов. Впрочем, и его корабелы с опаской поглядывали на огромных голубоватых рыбин. Люди в первый раз увидели тунцов.
Опасаясь проскочить мимо устья реки Адур, Норманн приказал немного повернуть к востоку. Вскоре взгляду открылись высокие белоснежные дюны, за которыми проглядывали многочисленные голубые лагуны. Кругом виднелся песок, и только песок, ни травинки, ни деревца, ни кустика – Сахара, да и только. Теперь эскадра держала курс на юг, корабли то сходились практически вплотную, то расходились на значительное расстояние.
– Ульфор! – позвал Норманн норвежского вожака. – Чего это они шастают туда-сюда, словно пьяные?
– Рыба оказалась очень вкусной, пробуем ловить, а ничего не получается.
Стаи тунцов действительно кружили вокруг корабликов, но попытки поймать их оставались безуспешными.
– На ставриду ловить надо, – вспомнив свою поездку в Восточную Африку, ответил Норманн.
Впрочем, совет изначально был бесполезным ввиду отсутствия необходимой наживки. Ан нет! Андрей увидел, что мурманы быстро разукрасили бронзовые крючки разноцветными ленточками, вскоре на палубе затрепыхал первый улов. Через час вытащили первого тунца, да еще какого, килограмм на тридцать, не меньше! После длительной тресковой диеты стейки из свеженького улова показались пищей богов.
– Андрей Федорович, впереди, похоже, замок, а рядом устье реки, – неуверенно сказал Нерль.
