Джунгли зовут. Назад в прошлое. 2008 г (СИ) - Корносенко Валера
— Я в растерянности. Где жить-то теперь?
— А ты что планировала с этой квартирой делать? Чья она вообще?
— Да квартира-то в аренде, но мне нравится и район, и планировка. Я бы ее себе оставила, но денег пока таких нет, чтобы выкупить. А теперь, с такими приключениями, боюсь, нас хозяева выселят.
— Шуму вы, конечно, наделали. Телевизионщики нагрянули во двор раньше скорой. Словно только того и ждали. Ты по всем каналам засветилась.
Я лишь вздохнула. Умею, практикую, что уж? А мужчина продолжил:
— Да и по шапке получили все. Хоть инициатива об охране и исходила с низов. Спросили так, словно сами приказ давали, — мужчина нервно хохотнул.
— Когда меня уже выпишут, не знаешь?
— Ну, ты спросила. Переломов так-то нет. Везучая ты, да и ссадины на тебе заживают ээ… хорошо заживают — мужчина почесал голову. — Если внутренних повреждений никаких нет, пару дней и отпустят.
— УЗИ утром сделали, нормально все. Сомнительное везение, конечно, но чего не отнять, того не отнять. А что Этому надо-то было?
— Ситуация крайне мутная. Биполярочкой, может, парень страдает? Проверяют пока. Он утверждает, что к тебе на прием не хотел, просто пришел с подругой за компанию. А у той всего лишь было жгучее желание узнать свое будущее. Она тоже друга выгораживает, мол, в сторонке стоял. Да и очевидцы, кто днем во дворе его видели, общались, утверждают, что парень вел себя относительно адекватно. Сам он тоже руками разводит. Плакал даже, говорил, что ничего не помнит. Шел домой, а очнулся уже в КПЗ.
— Странно…
— Не то слово, он когда… — дальнейшие слова Олега у меня слились в белый шум.
Меня словно окатило из ведра водой со льдом. Тьма! Это она изменила сознание парня и натравила его на меня. Еще и девчонки пострадали! Кошмар какой…
— Аня! Аня, — я перевела взгляд на вскочившего и трясшего меня за плечи Олега.
— Что? — голос мой прозвучал глухо и безжизненно.
— Да ты сидишь, сжалась вся, побледнела. Я решил, что тебе плохо. Где болит? Врача позвать?
— Я… нет. Прости. Я просто вспомнила ну и… испугалась.
— Это ты меня прости, малышка. — мужчина сграбастал меня в охапку и крепко прижал к себе. — Я… я бы себе не простил.
* * *
Положили-то меня в ту же Кремлевку. В итоге, буквально в течение часа, прискакала моя новоиспеченная подруженция Юлия.
— Аня! Что за дурдом у вас творится? Как скучно я живу! Мне охрана докладывает Такое! По новостям тебя крутят. Только и разговоров! Я испугалась, думала фарш в кульке привезут, а ты… вроде целая? Даже не верится. Ой… Видуха у тебя, конечно, та еще… Ты как себя чувствуешь-то?
Я махнула рукой.
— Заживет. Не мы такие, жизнь такая. Еще и не так раскорячит.
Чувствовала я себя значительно лучше. Еще по дороге сюда сознание терять перестала. А пока проходила обследование, и вовсе почувствовала бодрость и прилив сил. Ощущать подобное было непривычно, но неимоверно приятно. Чудо-энергия циркулировала, регенерируя ткани моего бедного тела. По коже проходили редкие, легкие волны тепла, словно вентилятор, гоняющий воздух в жару: когда поворачивается к тебе, и обдает потоком, на миг замираешь, блаженствуя от мнимой прохлады. Было очень уютно и приятно.
— Ты понимаешь, что ситуация может повториться? Небезопасно там оставаться. Я с папой поговорила, у нас есть дом в пригороде. Я хочу тебе предложить пожить там какое-то время, пока волна просителей не утихнет. Ну, или пока не найдете альтернативное жилье. Это же ужасно вот так, как на иголках!
— Ничего себе, Юль. Ты же меня даже не знаешь…
— Замолчи, — девушка подскочила с моей кровати, на краю которой сидела, и начала нервно расхаживать по комнате. — Ты, Аня, еще молодая. Я допускаю, что ты можешь не понимать каких-то сакральных вещей. Да и моя жизнь гроша ломаного не стоит. Говорить о ней бессмысленно. Но! Я должна жить! Наперекор этой суке-судьбе. Я за Диму отомщу! Не подумай, — она бросила на меня извиняющийся взгляд, — Крыша у меня не подтекает. Я его любила, как никогда родных родителей, и в его честь, в память о нем, я буду делать для людей хорошее. Я буду развивать нашу партию. Помогать молодежи. Мы, знаешь, шефство держим над детским домом. Одним пока… там так все плохо, кошмар, конечно, но уже удалось и спонсоров организовать, правда, это папа и папин друг, ну и пусть! Начало положено. И в вузах наши ведут агитационную работу. Не тимуровцы, но за правду, за светлое будущее. Кому его строить, если не нам?
Девушка разошлась не на шутку.
— Ты молодец, Юль. Так и надо. Я точно такими же целями живу. И твоя, и моя жизнь бесценны. Не мы их даровали этим телам, не нами решать, когда достаточно нам испытаний, а когда поднажать. Предложение твое очень своевременно. Спасибо тебе. Общее инфополе работает. Поступил от меня запрос «негде жить», ты тут же предложила вариант. Называется «Бойтесь своих желаний, им свойственно исполняться». Единственное, с девочками нужно посоветоваться. У них своя жизнь, учеба. Где ваш дом находится? Далеко ли от него добираться до центра?
— Нормально добираться. По Рублевскому шоссе прямо на МКАД попадаешь. В местах примыканий, в час пик, конечно, можно и встрять, но в целом, доезжаем мы быстро. Особенно, если по выделенке с мигалкой.
— Ха-ха. Золотая ты молодежь. Ты же на машине да еще и с мигалкой. А мы все на одиннадцатом номере. Какой хоть там автобус ходит?
— Ой. А я не знаю. Я ни разу… — она осеклась и закусила губу. — Я про такое не подумала даже. Прости… Ну, давай я папу попрошу, он и машину выделит? У нас много.
— Нет, Юль. Это уже явный перебор. И вообще, еще не доказано, что это я тебя спасла. Так что ничего ты мне не должна. Но! За помощь я очень тебе благодарна.
Открылась дверь, вошла медсестра с подносом, полным пробирок для забора крови. Увидев Юлю, та наигранно рассердилась, посетовала на мое состояние, и потребовала у девушки меня не утомлять.
Подруга подмигнула мне, шепнула, что позже еще заглянет, и убежала, шлепая кокетливыми тапочками на каблучке, отороченными мехом.
— Егоза, — медсестра улыбнулась своим мыслям, перетягивая мою руку жгутом, — еще месяц назад как привидение была. Еле ноги переставляла. А теперь вон, скачет. Хоть бы обошлось уже все. Столько месяцев из жизни выпало. Бедная девочка. Все уже думали не спасем. Ой, — женщина резко сама себя оборвала, вспомнив, что общается с темной лошадкой. — А вы ей кто? Что-то лицо мне ваше знакомо. Вы чья дочь? Вы у нас уже лечились?
— Вы не переживайте. Я всего лишь дальняя знакомая. Случайно встретились. Я с вами абсолютно согласна. Лечение в вашей замечательной клинике пошло ей на пользу.
Женщина увлеченно сплетничала, набирая алую жидкость в шприц.
— Дело не в клинике. Говорят, ведьма какая-то ее с того света вытащила. Она еще в «Битве экстрасенсов» снималась, — медсестра закончила набор крови и подняла на меня взгляд. — Ой, — она резко подскочила, чуть не уронив поднос с ценным материалом. — Ой-ёй-ёй-ёй-ёй, — она буквально взвыла в ужасе и попятилась от меня, не зная, что делать.
Волна паники, что ее захлестнула, того и гляди утопила бы бедняжку. Глаза ее бегали, руки мелко тряслись, на висках выступила испарина.
— Успокойтесь вы! Никакая я не ведьма. Я просто обладаю небольшим даром предвидения. Все хорошо. Вы дышите.
Женщина резко втянула воздух, до этого словно и не замечая, что замерла, как вкопанная.
— Все нормально. Я не колдую. Видите, я на биллютне! — Я подняла руки в сдающемся жесте. Хотела пошутить, разрядив обстановку, но увы.
Схватив поднос, и, пробормотав что-то нечленораздельное, моя мучительница быстро ретировалась, оставив меня в тишине и покое.
Осознав, какие она начнет распускать небылицы и слухи по больнице, аж вздрогнула. И решила: во что бы то ни стало поправиться в рекордные сроки и как можно скорее отсюда убраться.
И, о чудо! Из больницы меня выпустили к вечеру следующего дня. Циркуляция энергии оздоровляла и поднимала на ноги действительно магическим образом. Лечащий врач даже очки протер, когда смотрел на мой гладкий живот и небольшими красноватыми следами от глубоких царапин. И я его понимала. Кожа должна была быть синюшно-желтая с частыми вкраплениями кровавых корок. Но я могла лишь развести руками. Живот был чист и цел. Не калечить же мне себя заново для конспирации. Регенерация впечатляла! Что не могло меня не радовать.
