Красавчик. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей Анатольевич

Порошин явился в дачный посёлок в четверг, как и обещал. Он положил передо мной на стол тонкую книжицу тёмно-зелёного цвета с изображением советского герба на обложке и надписью «ПАСПОРТ».

Я осторожно взял эту книжку в руки, открыл. Увидел в ней свою фотографию и надписи: «Паспорт. Действителен по 27 августа 1977 г». В графе «фамилия, имя, отчество» прочёл: «Красавчик Сергей Юрьевич».

Я поднял на Порошина взгляд и спросил:

— Сергей Петрович, что это?

Глава 2

— Это твой новый паспорт, Серёга, — сказал Порошин. — Теперь ты Сергей Юрьевич Красавчик. Рабочий. Гражданин СССР сорокового года рождения. Прописан в городе Владивосток на улице товарища Ленина.

Он улыбнулся и добавил:

— Фамилия тебе подходит, между прочим. Красавчик — это про тебя, Серёга. Так тебя и в клубе многие называли. К фамилии ты быстро привыкнешь. Как и к новому отчеству.

Я указал на паспорт.

— Бог с ней, с фамилией, — сказал я. — Но это же… советский паспорт старого образца. Он давно не действителен. Куда я с таким документом подамся? К тому же… по этому паспорту мне шестьдесят лет.

Я усмехнулся и заявил:

— Не очень-то я похож на шестидесятилетнего деда. Тебе так не кажется, Сергей Петрович?

— Ну… не шестьдесят, а тридцать, — ответил Порошин. — Этот паспорт ведь для меня подбирали. Потому и выбрали человека постарше. Хорошо, что в документах меня сделали на четыре года моложе. Плюс-минус пять лет… не страшно.

Я покачал головой.

— Какие тридцать, Сергей Петрович? Считать не умеешь? Сейчас двухтысячный год. А моя новая дата рождения в паспорте — тысяча девятьсот сороковой. Посчитай. Шестьдесят лет. Не тридцать. Это притом, что мне всего лишь двадцать пять.

— Да нет, — сказал Порошин. — Всё правильно. Тридцать. Ты просто ещё не всё знаешь. Сейчас поймёшь.

Он вынул из сумки мятую газету и положил её передо мной на стол.

— Вот, Серёга, почитай эту любопытную статейку.

Он припечатал газету к столешнице указательным пальцем в том самом месте, где красовался заголовок: «История исчезновения советского поезда». Я опустил на страницу взгляд и прочёл: «В тысяча девятьсот пятьдесят втором году в СССР поезд с пионерами бесследно исчез и переместился на сорок лет в будущее…»

По утверждению авторов статьи летом пятьдесят второго года из Ленинграда в сторону станции Каннельярви выехал пассажирский поезд. Он повёз детей в пионерский лагерь. Поезд не прибыл на место назначения — бесследно исчез. К расследованию инцидента присоединились сотрудники УВД и КГБ. Об этом происшествии проинформировали даже Сталина.

Сотни милиционеров и добровольцев исследовали железнодорожное полотно на пути следования железнодорожного состава с пионерами. Никаких следов поезда не обнаружили. Только трое суток спустя поезд вновь появился на железной дороге — там, где его уже несколько дней безуспешно искали. Поезд остановился на станции — пассажиры рассказали странную историю.

Пассажиры и сотрудники Министерства путей сообщения, ехавшие в том поезде, сообщили, что поезд долго ехал в тумане, пока ни добрался до места, откуда много часов назад выехал: до Финляндского вокзала. Вот только на перроне они узнали, что приехали не в Ленинград, а в Санкт-Петербург. И не в пятьдесят втором году, а переместились в девяносто второй.

Испугавшийся произошедшего машинист поезда самостоятельно принял решение: он «поехал вкруговую через депо, а затем уехал обратно». Мужчина «твёрдо решил, что вернётся в своё время». Дальше снова было «путешествие в тумане», и поезд всё же вернулся в советский Ленинград. Где машиниста и всех взрослых, что ехали в том железнодорожном составе, арестовали.

Автор статьи упомянул о том, что «в архивах Финляндского вокзала действительно есть запись о прибытии на станцию в июле тысяча девятьсот девяносто второго года неучтённого поезда». Якобы, на станцию действительно прибыл в указанный день «раритетный советский паровоз ИС20 с деревянными вагонами, украшенный красными флагами и портретами Ленина-Сталина».

Дальше автор статьи рассуждал о природе того самого «странного серебристого» тумана, через который поезд с детьми перескочил на сорок лет вперёд, а затем вернулся обратно. Автор статьи упомянул, что подобные истории происходили и раньше. Он выразил надежду, что скоро «учёные разгадают природу этого явления». Сделал вывод, что путешествия во времени возможны.

— Что это за ерунда? — спросил я.

Уронил газету на стол.

— А если не ерунда? — сказал Сергей Петрович.

Я посмотрел на советский герб, что красовался на обложке паспорта.

Спросил:

— Что ты имеешь в виду? Хочешь сказать: это всё произошло на самом деле?

Я улыбнулся и заявил:

— Чушь.

— Почему, чушь? — поинтересовался Порошин. — Почему ты так решил?

— Если бы поезд с пионерами появился в Питере восемь лет назад — его бы там встретили не только представители власти, но и сами бывшие пионеры. Сколько им исполнилось в девяносто втором? Чуть больше полтинника? В начале девяностых такое событие бы не скрыли. Гласность, все дела… Фотографии тех пионеров в центральных газетах бы промелькнули. Детишек бы по телеку показали. Отправили бы пионеров обратно к Сталину с кучей предсказаний и с коробками сникерсов и тампаксов в придачу.

Я постучал пальцем по газете и заявил:

— Ерунда всё это, Сергей Петрович. Без вариантов. Но даже если и не ерунда — сейчас двухтысячный год, а не девяносто второй. На поезд с пионерами мы уже опоздали. Или у него теперь регулярные рейсы?

Порошин потёр подбородок.

— Я… тоже думаю, что эта вот история с пионерами недостоверна, — сказал он. — Случись подобное на самом деле, всю эту историю бы наглухо засекретили. Особенно в пятьдесят втором году. При Сталине с такими вещами было строго. А тут… фамилии в статье указали, номер поезда… Ты прав, Серёга: ерунда всё это. Но дыма без огня не бывает.

Сергей Петрович накрыл газету рукой.

— Я точно знаю, что похожие вещи случались, — сказал он. — Теперь я в этом уверен.

— Теперь?

— Да, теперь, — сказал Порошин. — Вот.

Он вынул из сумки ещё одну газету, показа её мне.

— Что там? Снова гости из прошлого?

Сергей Петрович улыбнулся, покачал головой.

— Нет, — сказал он. — Здесь статья об отравлении грибами в Воронежской области. Называется «Восстание грибов». Я эту газету сегодня утром в ларьке около метро купил. Но батя мне про это восстание грибов ещё лет восемь назад рассказал. Когда развалился Советский Союз. Красный флаг тогда сменили на триколор. Мой батя узнал об этом и сразу вспомнил про статью о грибах.

Порошин потряс газетой.

— Сегодня я сам её увидел. Название то же самое: «Восстание грибов». Понимаешь?

Я покачал головой и признался:

— Пока не очень.

Сергей Петрович ухмыльнулся, ладонью стёр выступившие у него на лбу капли пота.

— В общем, Серёга, такое дело… — сказал он. — Мы на море ехали. Папа, мама и я. В тысяча девятьсот семидесятом году это было. Я ту поездку, конечно, смутно помню. Родители тогда ещё жили вместе. Мне в том году всего пять лет исполнилось. Но отец мне о нашем путешествии в пансионат «Аврора» подробно рассказал. Тогда он вспомнил и название вот этой статьи про грибы.

Порошин всё же уронил газету на стол.

— Понимаешь, Серёга. Мои родаки развелись, когда я ещё и в школу не пошёл. Мама на отца сильно обиделась тогда. Так его до сих пор и не простила. Хотя я точно знаю, что мои родители любили друг друга. И по-прежнему любят. Но батя мой когда-то сглупил… и всё ещё за это расплачивается. Он говорил, что изменил бы свою жизнь. Если бы смог. А потом решил: сможет.

Сергей Петрович сунул руку в сумку и вынул оттуда чёрно-белую фотографию.

Показал фото мне и сообщил:

— Вот это мы. В том самом году. Папа, мама, я… и тётя Валя. С нами тогда ещё тётя Рита с Васей были.