Гость из будущего. Том 3 (СИ) - Порошин Влад

— И что ещё? — тут же хихикнула Нонна.

— А ещё в этом августе может много всякого разного произойти, — шепнул я, ещё плотнее прижав к себе хорошенькую фигурку Нонны. — Я может быть, такое закручу, что весь киношный мир вздрогнет.

— А вот с этих слов поподробней, — вдруг брякнул Лев Прыгунов, тут же выключив проигрыватель.

— Да, Феллини, нам всем интересно, что ты намерен снимать дальше? — пискнула Анастасия Вертинская.

— И как прошёл показ чернового варианта «Тайн следствия»? — спросил Олег Видов. — Почему ты ничего не рассказываешь?

— Мы весь вечер ждём, а ты всё молчишь и молчишь, — поддакнула Марианна Вертинская.

«Ну, спасибо родные, — усмехнулся я про себя, рассматривая озадаченные лица артистов, которых танцы и музыка моментально перестали интересовать. — В родной коммунальной комнатушке я теперь и помолчать спокойно не могу. Обложили со всех сторон, гонят весело на номера. И вообще, это очень плохая примета, трепаться раньше времени».

— Показ нашей совместной работы для первого секретаря обкома прошёл просто замечательно, — проворчал я. — Там, в просмотровом кинозале, товарищ Толстиков смеялся, удивлялся и даже плакал, словно ребёнок.

— Ну и? — уставилась на меня огромными глазищами Нонна.

— И когда закончились финальные кадры фильма, товарищ первый секретарь буквально потребовал, чтобы к 23 февраля было снято продолжение этой детективной истории, — эти слова я произнёс с таким кислым выражением лица, словно речь шла о каких-нибудь похоронах.

— Вот это другой разговор! — обрадовался Прыгунов. — За это надо выпить!

— Подожди, — остановила его младшая из сестёр Вертинских. — В чём подвох? Что тебя, Феллини, смущает?

— А может быть у меня другие планы? — прорычал я и, подойдя к столу, сдвинутому в угол, залпом выпил целые стакан газировки. — Может быть, я не хочу снимать продолжение к 23-му февраля? Может быть, у меня имеются задумки более глобального космического масштаба?

— Зря выкобениваешься, — криво усмехнулся Лев Прыгунов, — если первый секретарь дал задание снимать, то снимать придётся всё равно. Это я тебе говорю как человек, который старше тебя на год. И вообще, радоваться надо. Другие молодые режиссёры годами ждут, чтобы им доверили самостоятельную работу по хорошему сценарию и на свободную тему.

— Лёвка прав, — поддержала его Марианна. — Я в «Заставе Ильича» снялась два года назад. Этот фильм уже как год должен был идти на экранах, а вместо этого Марлену Хуциеву только нервы треплют. Пересними то, пересними сё, вырежи это. Сволочи.

«Черти, черти полосатые, — забухтел я про себя. — Не зря мне чёрт намедни приснился. Ей Богу не к добру. А Прыгунов-то ведь на сто процентов прав. Если партия сказала — надо, то хоть на части разорвись, но смоги».

— Ладно, — крякнул я, — выпили, потанцевали, поговорили о кино, высказали всё друг другу в лицо. Теперь давайте на боковую. Завтра днём открытие кинофестиваля, и я хочу на нём быть красивым, обаятельным и выспавшимся.

— Значит, продолжение ты снимать всё-таки будешь? — хитро улыбнувшись, посмотрела на меня красавица Нонна.

— Буду, — недовольно рыкнул я.

Глава 2

Первый всесоюзный кинофестиваль, который стартовал в Ленинграде 1-го августа 1964 года, был уже не первым подобным праздником для деятелей кино. Самый первый междусобойчик киношников состоялся в 1958 году в Москве, тогда главную премию получил «Тихий дон» Сергея Герасимова. Затем лучших кинематографистов страны принял Киев, а в 1960 году работники отечественной киноиндустрии весело погуляли в Минске. И вот спустя четыре года кинорежиссёры, актёры, мультипликаторы, документалисты, операторы, сценаристы, художники и композиторы приехали в город на Неве. Ради такого случая в этот субботний вечер арендовали целый кинотеатр «Ленинград», который имел полторы тысячи посадочных мест и располагался около Таврического сада. Тем самым как бы намекая: «Кому не понравится кино, валите в сад».

Лично я ни в сад, ни в зад не хотел. Мне, как гостю из будущего, на таком раритетном мероприятии нравилось практически всё, за исключением немного скучного и формального открытия, где очень долго выступала министр культуры Екатерина Фурцева, призывая снимать больше картин для простого трудового народа. Зато, какие вокруг мелькали лица: Сергей Бондарчук, Эльдар Рязанов, Вячеслав Тихонов, Анатолий Папанов, Иннокентий Смоктуновский, Василий Шукшин, Леонид Быков, Кирилл Лавров, Николай Черкасов, Владимир Басов, Георгий Данелия, Вия Артмане, писатель Юрий Нагибин, поэтесса Белла Ахмадулина и многие-многие другие. И самое главное все они были живы, здоровы и полны творческой энергии.

А когда погас свет и на экране замелькал луч кинопроектора, то сразу стало весело. Так как по растерянно бегающим организаторам в проходе кинозала стало понятно, что что-то пошло не так. Наверное, запустили не ту плёнку. Либо нужную нарезку фестивальных фильмов просто-напросто не успели сделать и зрители стали свидетелями моей короткометражки «Так не бывает». И народ, увидев на первых кадрах Савелия Крамарова, тут же весело загоготал.

— Чё толкаешься? Я говорю, чё толкаешься-то? — заворчал вор по кличке Косой, которого вели по коридору следственного изолятора.

— Давай-давай, — прошипел на него конвоир.

— Чё давать-то? Я тебе не автомат с газировкой. Вот сунь в него три копейки, тогда и требуй, — хмыкнул Крамаров, чем вызвал ещё один взрыв хохота.

Однако мой короткометражный фильм не все встретили с восторгом, особенно недовольными выглядели мои коллеги по киношному цеху. Но возмущаться прямо в кинозале эти деятели кино поостереглись. Ведь кроме них на открытие фестиваля пожаловала почти тысяча обычных сторонних зрителей, которым моё кино нравилось. И они после каждой фразы Савелия Крамарова и дяди Лёши Смирнова буквально сотрясались от гогота.

«Н-да, — подумалось мне, — сейчас на праздничном банкете мне эту ошибку организаторов припомнят коллеги сполна».

— Наверное, кто-то решил пошутить? — шепнула мне Нонна, прижавшись к правой руке.

— Скорее всего. А потом скажут, что это мои проделки, — так же тихо буркнул я.

— Седьмой раз смотрю, седьмой раз смешно, — пробурчал мне в левое ухо кинооператор Дмитрий Месхиев. — А первый приз всё равно дадут «Гамлету». — Он кивнул на правый край вышестоящего третьего ряда, где сидели создатели этого фильма, и добавил, — нашего «Бедного Йорика» хотят послать на Венецианский фестиваль. Так что всё уже заранее известно.

И я, глянув туда украдкой, чётко разглядел важный профиль режиссёра Григория Козинцева и немного смущённое лицо Иннокентия Смоктуновского. А рядом со Смоктуновским, ближе к нам, сидели Анастасия Вертинская и, непонятно как проникший на фестиваль, молоденький Никита Михалков. Хотя чисто с формальной точки зрения, он как исполнитель роли рабочего-метростроевца в фильме «Я шагаю по Москве», имел право здесь быть. Просто фестиваль не резиновый и приглашение на него получили далеко не все.

— Поговаривают, что это ты с Козинцевым начинал снимать «Гамлета»? — шепнул я Месхиеву.

— Было дело, — помрачнел кинооператор. — Я предлагал сделать картину в цвете с преобладанием красных тонов: огонь, кровь и всё такое.

— А иначе наш «Гамлет» получится копией фильма 1948 года Лоренса Оливье? — спросил я, заранее зная ответ.

— Вот именно, — хмыкнул Дмитрий Месхиев и громко захохотал, потому что на экране Савелий Крамаров принялся потешно отплясывать под новый советский хит «Как провожают пароходы».

Кстати, моя короткометражка стала не первым косяком нашей ленинградской принимающей стороны. Почти двести гостей фестиваля сперва планировалось разместить в доме отдыха под Выборгом, а в последний момент его переиграли на «Дом творчества Союза театральных деятелей» в посёлке Комарово. Кто-то в обкоме решил, что если творческая интеллигенция будет пить и кутить поближе к Ленинграду, то возникнет гораздо меньше предполагаемых проблем. Ибо от чрезмерной радости до фатального инфаркта, как от любви до ненависти, всего один шаг.