Эпоха Мары (СИ) - Коруд Ал
— Ага!
«Пацан, пацаном и все туда же! В герои посмертно. Где же наши доблестные воины? Сука!»
Им везло. Шли быстро, но осмотрительно. Гришаня — пацан оказался правильный. Бдил, оглядывался, замечал. Там занавеска колыхнулась, домов через пять показался сверху сизый выхлоп от бронемашины. За общей канонадой боя шум техники можно и не услышать. А остатки Республиканского батальона «Раздолле» напористо давили огнем. Работала штатным вооружением техника, подоспевшие и самые страшные для пехоты минометы. Только пару раз шелестнули где-то гранатометные выстрелы. И лишь один раз крепко бумкнуло двойным разрывом. Пробило «броню», а потом разухабисто рванул наружу боекомплект.
Гришане после радостного «Ойка» тут же прилетело по загривку. Сохатый молча указал направо, отдав отслеживать самое легкое для человека направление. С обычной позиции держать левую сторону сложнее. Потому завсегда и закручивали егеря охоту за диверсантами по часовой стрелке. Создавая удобства себе и проблемы преследуемым. Неудобство в войне — это потеря времени и может быть жизни. Вот бы эту клятую истину вдолбить отцам командирам, что снабжали Имперское войско говенной амуницией, в которой не то что воевать, а бегать было неудобно.
Уже на околице они таки нарвались. Черт знает, что тут делали эти трое парней в импортном камуфляже. Разведка или хитрецы решили обойти с флангов. На северной стороне поселка располагалось старое пастбище. Неудобья, отданные для скотины. Рытвина, оставленная коровой или быком, и спасла ополченцев. Кто-то впереди от неожиданности чертыхнулся на не русском наречии. Видать, не заметил и попал ногой в ямку.
Сохатый раздумывать не стал, тут же полоснул прямо через кусты с рук из ручника и ломанулся направо, подтолкнув туда же пацана. Нет, из Гришани определенно выйдет толк. Не застыл, не начал заполошно палить, не побежал стремглав и ничего не замечая. Лишь хрипел от натуги, выкашливая прокуренные лёгкие. Но все равно бежал. И под ноги смотрел. Боец!
«Курить тебе надо бросать, Гришаня!»
Ляшский жолнёр только и успел вымолвить перед смертью — «Курва!»
Его два towarzysze broni умерли мгновенно. Все пули попали им в головы. А они как раз уставились в сторону источника странного шума. Так что ни хваленые франкские шлемы, ни зброя не помогли им. Ирония судьбы. Хоронить их будут в закрытых гробах. А ибо не хер!
Глава 3
Незадача. Лето за полгода до событий
Там никого нет! — типичный армейский приказ.
— А что, больше ничего не выдадут?
Низкорослый жилистый мужичок с растерянностью встал посреди площадки, на которой копошились уходящие в бой солдаты так называемого «Добровольческого» подразделения. Бедолаги, которым не повезло, и кто поверил в патриотическую чушь из телевизора.
— Бухтеть надо было меньше, — рассмеялся сноровистый парень с полным СИБЗом на ладном туловище, и споро закидывающий в рюкзачок «ништяки», выданные перед отправкой. — Что дают, то и хапай!
— Так куды класть-то? Вещмешка не выдали, Ловкий.
— Эх, Сизый, говорили тебе умные люди не экономить. Тебе деньги выдали, чего на свои не купил?
— Я в армии шел, а там довольствие положено! — мужичок заявлял с апломбом. Видать, привык на гражданке права качать.
— На твое положено, давно положено. Сейчас ты наемник и состоишь на самообслуживании.
— Раскидрать раскеросинить! Война за собственный счет, — витиевато выругался пехотинец и ринулся к старшине, выпрашивать хоть какой-нибудь «сидор».
Мужчина с пшеничной бородкой и черными руками «мазуты» проводил его снисходительным взглядом. К войне привыкают быстро. Или…не привыкают.
Хищное тело бронетранспортера летит по разбитой дороге вдоль жидковатой полосы деревьев. Свежее мясо, сидя на броне, периодически прижимается к его холодному телу, чтобы не зацепило ветками. Одна надежда на зеленую защиту от наблюдения. Руки бойцов зябнут от прикосновения к металлическим частям БТР, за которые требуется что есть сил держаться. Несмотря на внутренние переживания, они не потеряли интерес к жизни и с любопытством осматриваются по сторонам. Бывалые больше смотрят вверх.
Когда БТР стремительно выскочил на поле из лесополки, тут же набрав скорость, некоторые не смогли сдержать идиотский всплеск восхищения от открывшейся наяву эпической картины тумана, контрастно подсвеченного поднимающимся солнцем. По ним открыли огонь практически мгновенно. Дежурный летак срисовал, а оператор моментально выдал требуемые цифры. Артиллеристы также оказались хлопчиками расторопными. До точки высадки оставалось не менее двух километров, а группа летела по голому полю под довольно метким обстрелом. Многие из новичков растерялись, увидав буруны разрывов совсем рядом. Сидя верхом на броне, некуда было прятаться и оставалось лишь смотреть на клубы черного дыма, разметавшегося от взрывов. Темные метки неминуемой смерти.
Стреляли ляхи, конечно, не прицельно. Разброс был довольно дикий — справа, слева, по ходу, сзади. Но от этого им не становилось спокойней. Натужный рев двигателя заглушал свист прилёта и разбрасываемых осколков. Лишь один раз до сидящего сзади бойца долетели комья земли. Мехвод то набирал скорость, то сбрасывал, яростно крутя баранку древнего пепелаца имперских времен, доставшегося по оказии «добровольцам».
Периодически на ухабах, машину подбрасывало так, что екало в желудках, и густела слюна в пересохших глотках. БТР резко заложил вправо и набрал скорость, поле кончалось, впереди замаячила чертова лесополоса. Хоть какое-то спасение от прицельного огня. Скоро конец маршрута, скоро БТР тормознет и даст три сигнала, и штурмовикам надо будет прыгать с его брони. Что их там ждёт? Сколько стволов будет по ним стрелять? Сколько из них преодолеет пространство от БТР до опорника, сумеет заскочить туда в траншею? Что будет там? Вопросы без ответов. Хотя нет, война точно ответит.
Некоторым уже мерещиться гостья с косой наперевес, и у них отнимаются ноги. Опытные ветераны таких бедолаг узнают по «остывшим» взглядам. Как это происходит, что люди чуют неминуемую смертушку загодя? Хотя все равно некоторым удается обмануть её. Ничто не совершенно, в том числе и Смерть.
Раскатистый грохот, и БТР замирает как вкопанный. Двое бойцов по правую руку от командира слетают с брони, как мешки с песком. Один, упав, тут же вскакивает, а второй падает всем телом, на спину. Сизый кричит с брони, и не кому-то конкретно, а всем разом:
— Чего, слезаем?
Командир, бывший кадровый с ручником наперевес ревет медведем:
— С машины!
Народ с неуместной веселостью прыгает со вставшего колом бронетранспортера. Сизый неуклюже скатывается на землю. Ловкий пацан ныряет вперед, загруженный как вол. Автомат, сидор и пара труб одноразовых гранатометов. Кто-то впопыхах теряет оружие и орет в ужасе — Где мой автомат?
Командир зычно голосом гласит:
— Отходим к лесополке!
Цепочкой, друг за другом, все несутся в сторону деревьев. Экипаж БТР бежит с ними. Они без брони, без касок, без оружия. У одного лицо разбито в кровь. Ловкий бросает Сизому:
— Дыши ровно. Главное — не сбить дыхалку.
— Ага!
Большая часть бойцов не из молодых. На каждом бронежилет, каска, рюкзак, забитый медикаментами, пачками патронов, батареями для раций, автомат и одноразовик. Для людей за тридцать пять все запредельно тяжело. Дыхалка потеряна еще в молодости, выносливость скурена, пропита на домашнем диване. Спортсменов среди них нет. Но бежать надо. Или хана. Их срисовали и по пятам встают знакомые буруны минометных разрывов.
Кто в лесу? Чей он? Кто там? Никто не знает. Похоже, что командир тоже. Но на открытом месте оставаться стоять еще хуже. Значит, вариантов нет, кроме как туда, под прикрытие деревьев, где, впрочем, может быть все заминировано. Или их ждут в окопах мобилизованные чухонцы с ляхами. Хотя нет, последние обычно спецы по арте или связи. Страшно бежать, имея позади огненный дождь из минометных осколков, а впереди неизвестность, когда тебя ведут на прицеле.
