Гибель титанов. Часть 1 (СИ) - Чайка Дмитрий
Святослав въехал в ворота Луны, что на западе города, и двинулся по улице Канопик прямо к своему дворцу. Встречные горожане, завидев его, начинали орать, восторженно свистеть и махать руками. Они вели себя, как обезьяны, но, как ни странно, княжича это нисколько не раздражало. Напротив, он купался в волнах любви, он ловил горячие взгляды женщин, он милостиво кивал всем и махал в ответ. Он уже привык к таким встречам, и он сам себе ни за что бы не признался, что жаждет их так, как не жаждал ничего и никогда. Он наслаждался этими криками до того, что иногда его даже задевало, если они казались ему не такими громкими и восторженными, как еще совсем недавно. В умах этих людей он прочно занял место царя, какими считались тут македонские Птолемеи или римские кесари. Они тоже были чужаками, как и он. И тоже взяли власть оружием. В глазах этих людей именно Святослав стал царем, а не его отец, которого и видели-то здесь всего один раз, да и то не все. В основном горожане, узнав о дружеском визите архонта склавинов, штурмовали ворота изнутри, пытаясь покинуть город.
Княжич вертел головой по сторонам, отмечая, что дядюшка все время его отсутствия трудился не покладая рук. Вся Александрия знала, что великий логофет мог после своего дипнона, позднего обеда, возлечь на носилки и посетить тот или другой район. И горе местному старосте, если он найдет там какое-нибудь упущение. В этом случае добряк Стефан становился суров и непреклонен, а староста и нерадивый домовладелец платили в казну несколько рублей штрафа. Видимо, мера эта оказалась действенной, потому что мусора и грязи на улицах более не наблюдалось, разрушенные и сгоревшие дома разобрали, а выщербленный камень мостовой тщательно вымели. Горожанам этот порядок нравился. А вот Денежный Приказ в далекой Братиславе был весьма недоволен и прислал очередное гневное письмо…
— Тут, дядюшка, боярин Збыслав пишет… — Святослав в который раз прочитал свиток, который пришел еще месяц назад с последней яхтой, примчавшейся с Мальты. — Обсудить бы…
Сам префект только-только вернулся из поездки по необъятной стране, где заложил город на выходе из канала, проинспектировал пограничные гарнизоны и разобрал дрязги провинциальных наместников. Это письмо лежало сверху, среди десятков других, которые он должен был прочитать. И оно оказалось самым важным из всех.
— Я знаю, что там написано, — поморщился логофет. — Ты прав, в нем нет ничего хорошего. Казна вложила огромные деньги в эту провинцию и должна получать доходы от нее. А сколько мы послали в Братиславу?
— Э-э-э… — задумался Святослав. Он пытался вспомнить. — Нисколько, дядя! Так ведь мы не можем пока! У нас крепости на западной границе не готовы. Я еще один легион разворачиваю. И он не последний! Мне на всю страну их четыре нужно. Мне коней надо купить… А ты сам куда деньги потратил?
— Гавань начал расчищать, — виновато развел руками Стефан. — Стены Александрии в порядок привел. Новые каналы прокладываю…
— И подати мы собираем зерном, — Святослав даже губу закусил. — Твердой монетой только города платят.
— Мы за поставленное в Далмацию зерно денег не увидим, — прозрачно намекнул Стефан. — Оно в счет долга пойдет.
— Да я уже это понял, — расстроился Святослав. — Может, зря мы налоги снизили? А, дядя? Ромейские императоры в старые времена отсюда по двадцать миллионов в год выкачивали.
— Это очень давно было, — отмахнулся Стефан. — Сейчас и половины тех денег не собрать. А мы еще и снизили подати пополам. Мы не можем брать больше, чем арабы, иначе получим бунт. И да, налоги тут всегда взыскивали зерном. Сначала Рим кормили, потом Константинополь. А сейчас столько зерна не нужно. Точнее, нужно, но не каждый год. Только если неурожай. Уж больно трудно его в Словению везти через горы и степи. Золотое оно выйдет. И великий князь никогда не позволит, чтобы метрополия зависела от поставок египетского зерна. Это же ловушка.
— Отец будет очень недоволен, — поморщился Святослав. — Мы график платежей сорвали. А как мне его не сорвать, если крепости на западной границе лежат в руинах. Там последний ремонт был лет двести назад. Если я не починю их и гарнизоны там не посажу, у нас в хороший набег ливийцы полстраны разорят.
— С первым же кораблем надо будет послать письмо, — наморщил лоб Стефан. — Мы должны разводить хлопок и сахар, но мы пока еще только в начале пути. Нужны долгие годы, чтобы это стало давать устойчивый доход. А пока мы можем только грузить зерно из нового урожая в счет погашения долга.
— Так они такую прорву и не примут! — удивился Святослав. — Может, арабам его поставим? В Мекку! Там серебра много, и золота. А, дядя!
— Ишь ты! — задумался Стефан. — И как мне это в голову не пришло? Ведь твоя мысль, племянник, хотя и безумна, но не лишена здравого смысла. У арабов мало зерна, а добычи как раз много. А то, что у нас с ними были небольшие разногласия… Ну, случается!
Стефан задумался на пару минут, а потом решительно кивнул.
— Да! Это может получиться. Я напишу халифу Умару. Он показался мне весьма разумным человеком. Вдруг он незлопамятен…
— Давай лучше дяде Никше напишем, — осенило Святослава. — Он все равно весной на хадж приедет. Пусть заодно с халифом поговорит.
— А ты молодец, племянник! — с немалым уважением посмотрел на него Стефан. — Толково придумал. Тогда я и отцу твоему напишу. Пусть приезжает сюда. Нам нужно очень много вопросов обсудить. Семья мы, или не семья!
— Уф-ф! — выдохнул Святослав с довольной улыбкой.
У него словно гора с плеч свалилась. Египет оказался очень непростой страной. Золота нет, серебра нет, железа нет, дерева нет, умелых воинов нет, лишь наемники. А чтобы своих выучить, долгие годы нужны. Сказка, да и только. Зато здесь есть много воды, зерна и соды, из которой делают стекло. И великий канал, по которому идут специи из Индии. Хотя…
— Золото! — посмотрел он на Стефана. — Может, весной мне на Аксум в поход сходить, пощупать их. За шестым порогом золотые копи есть. Старые фараоны его добывали там.
— Не время, — покачал головой Стефан. — У нас арабы под боком. Ливийцы неспокойны тоже. Мне докладывают купцы и разведка, что там вовсю проповедуют ислам. И если он укрепится в тех землях, нам придется туго. В Константинополе вот-вот наступит хаос. Нет, Святослав, тебе никак нельзя уходить так далеко. Нубия, хоть и богата, но изобилует горами и пустынями. Война там не станет прогулкой. Лучше обратим свой взор на запад. Твой отец запретил трогать провинции Ливия Верхняя и Нижняя, и они остались за императорами. Как ты думаешь, почему?
— Понятия не имею, — обиженно посмотрел на него Святослав. — Мы забрали бы их на пару лет. Тысяча миль побережья!
— Наверное, твой отец знает, что делает, — мягко ответил Стефан. — Я вот тоже не понимаю, что он задумал. Но, наверное, он не хочет ссориться с императорами окончательно. Это дружеский жест с его стороны. И поверь, умные люди в Большом Дворце неплохо понимают намеки. Так что пока мы будем жить на свои и думать, как гасить долг перед казной. Нам дали отсрочку, и она почти закончилась.
— Дядя! — вскинулся Святослав. — А почему отец не позволяет нам здесь перцем торговать? Почему не разрешает нашим купцам в Индию через канал плыть? Мы бы разбогатели на одних пошлинах! Ведь канал — это ключ к морю, и он у нас в руках!
— Так поэтому и не позволяет, — грустно усмехнулся Стефан. — Неужели ты не понимаешь? Ведь тогда Египет станет настолько богат, что ему не нужна будет далекая Братислава.
— Но я никогда не предам отца! — побледнел Святослав. — Я не пойду на измену!
— Ты не предашь своего отца, но твой сын может предать тебя, — все так же грустно улыбнулся Стефан. — Мой брат совершенно прав, он смотрит на десятилетия вперед. Золото диктует людям, как им себя вести, а вовсе не любовь к близким. Таков закон жизни, племянник. И порой деньги бывают куда сильнее, чем какие-то там родственные связи. Разве не убивал брат брата в междоусобной войне? Ведь та заварушка у франков закончилась всего четверть века назад! А они сорок лет резались! А разве никогда не восставал сын против отца, чтобы занять его трон? Да вспомни хотя бы, как погиб шахиншах Хосров? Принц Кавад Шируйе убил его. А ведь это случилось совсем недавно.
