СССР: вернуться в детство 2 (СИ) - Войлошников Владимир

— Почему мне никто не сказал, что бывают такие машинки⁈

— А надо было? — удивился Женя.

— Боже мой… Бож-же мой… — бормотала я как Плюшкин, нашедший ценную тряпочку, — если мы такую купим — как повезём? Контейнером? А если расколотят?

— Да я видел в Иркутске такие машины, — сказал Женя, — стоят свободно.

Я с трудом подавила порыв потребовать незамедлительного возвращения в Иркутск для покупки вожделенной стиралки.

— Конечно, свободно! — воскликнула мама. — Они ж пятьсот рублей стоят!

— Я вам дам пятьсот рублей! — возопила я. — И сто рублей на установку!

— Да куда мы её поставим? — слегка растерянно возмутилась мама. — У нас ванная совсем крошечная!

— В кухню поставим, вместо маленького холодильника.

— А холодильник куда?Придумала, вообще…

— Ну-ка, девочки, прекратили споры! — скомандовал Женя. — Я слышал, для установки этой машинки справка нужна о соответствии проводки новым требованиям, а у нас дом, скорее всего, по старым построен.

Блин. Блин-блин-блин!!!

— Не расстраивайся раньше времени, Олька. Вернёмся домой, я всё узнаю.

Я вздохнула. Ладно, какой у меня выбор, собственно? Отложим панику.

Дальше по плану была кухня. Маму слегка испугала газовая плита (у нас же везде электрические, мы ж прямо на ГЭСе сидим), но Женя успокоил её, что умеет пользоваться. Я промолчала, что тоже умею пользоваться (откуда бы?), зато теперь у меня будет случай «научиться».

А холодильник был включен и радовал девственной чистотой. И пустотой, мда. Единственное, что в нём имелось — кастрюлька с несколькими размороженными мойвинами на нижней полке, а в морозилке — свёрток с минтаем и ещё мойва.

Понятное дело, люди уехали на месяц, но вычистили всё прям с пугающей педантичностью. Надо бы запомнить, в каком порядке у них тарелки стоят, от греха подальше.

02. СПЕЦ-МЕСТО

ОСМОТРЕТЬСЯ

Кот потёрся о мои ноги, и я выложила ему пару мойвин в стоящее рядом с холодильником блюдце. В миску поглубже налила чистой воды. Василий по-королевски полуприкрыл глаза — вроде как кивнул.

— Что ж мы не спросили, где тут магазин? — посетовала мама.

— Да вряд ли далеко, — энергично предположил Женя, — пошли, осмотримся?

И мы пошли.

Военный городок все называли «Выстрел». До сих пор не знаю, было ли это его официальное название (подозреваю, что по документам он именовался длинно и неромантично, с цифрами, дробями и большим набором букв, непонятных простым смертным). Но именно «Выстрелом» назывались крутейшие высшие офицерские курсы по тактике и стрелковому делу. А потом, на большом красивом (и явно главном) доме посреди военного городка надпись «ВЫСТРЕЛ» красовалась КРУПНО, прям на лбу, можно сказать — как же его (городок) ещё прикажете называть?

Про курсы я, кстати, как-то случайно передачу по телевизору увидела. Там, правда, рассказывалось исключительно про наших родных советских военных. Это уж потом я вычитала, что помимо них сюда приезжали обучаться и офицеры из дружественных СССР государств. Говорят, вечерами в столовых и кафе городка можно было услышать множество разных языков и насчитать представителей двух десятков стран. Настоящий интернационал! И обучались не наскоком, а основательно, настолько, что многим студиозусам в конце даже переводчик был уже не нужен.

Военная часть жила собственной закрытой жизнью. Это был своеобразный городок в городке, жёстко контролируемый объект, обнесённый бетонными стенами, а на транспорте через первую (главную) проходную запросто въехать мог разве что главком сухопутных войск или министр обороны.

В магазине могли попросить показать ваш пропуск — в подтверждение того, что вы имеете право здесь находиться. В порядке вещей — проходящие по улицам патрули. Много военных, Очень много. Но при всём этом — ощущение покоя, уюта и защищённости.

Такое вот замечательное место.

ПОЧТИ КУЛЬТУРНЫЙ ШОК

Что вам сказать. Много в моей жизни было всяких периодов, и изобильных, и тощих и средне-половинчатых. За полтора года своего повторного пребывания здесь я привыкла к исключительно натуральному вкусу продуктов, но к довольно ограниченному их ассортименту. И если бы не Наиль и не мои внезапные подработки, житьё бы у нас складывалось довольно спартанское. Да что там говорить, даже при наличии денег идёшь в коопторг а там небывалый выбор колбас. Три вида, например. Но чаще два. Или один: «колбаса полукопчёная». И со всеми продуктами так.

Хорошо, я по жизни непритязательная. Главное, чтоб мясо было. Хотя бы в виде наваристой косточки в супе. Без мяса я начинаю грустить и впадать в уныние. Три прочих обязательных продукта: чёрный байховый чай, натуральное молоко и печенье (можно самое простецкое, типа «сливочного»). На этом наборе я могу функционировать бесконечно.

Так вот, в Солнечногорске пока ещё всё было так, как во всём Союзе в изобильные Брежневские времена. Мы довольно быстро нашли продуктовый. А в нём — тот заветный отдельчик, который когда-то поразил моё детское сердце. Отдел плавленых сыров.

Понятное дело, что самым ярким навсегда остаётся первое впечатление.

Итак, когда мне в первый раз было семь… нет, тогда восемь, потому что ездили мы на год позже… Одним слово, в прошлый раз мы с мамой забрели в этот магазинчик случайно. До того момента я (вообще, за всю короткую предыдущую жизнь) видела ровно два вида плавленых сыров: сырок «Дружба» (в блестящей фольге, прямоугольными брусочками), и колбасный. А тут ЦЕЛЫЙ ОТДЕЛ! Это был небольшой аппендикс в магазине, практически полностью занятый здоровенным открытым холодильником. И там стояли не только обёрнутые фольгой разнообразные брусочки, но и такие сыры в разных пластиковых упаковочках, заклеенных сверху фольгой, типа как йогурты. Я, помнится, пыталась сосчитать количество сортов (уж поверьте, считала я прекрасно), но глаза разбегались. Я три раза сбилась, а потом мама сказала, что хватит уже тут стоять, давай что-нибудь купим попробовать и пойдём. Из нескольких видов мне сильно понравился солоноватый сыр «Сильва» (никогда в жизни больше его не видела) и сладкий шоколадный в пластиковом стаканчике (формой и размером почти идеально со стаканчик мороженого).

И вот я стояла и снова офигевала. Такое впечатление, что либо директор этого магазина особо фанател по плавленым сырам, либо кто-то из руководства военного городка. Здесь как будто были собраны все сыры и сырки со всех концов СССР и той части зарубежья, до которой эти заинтересованные люди смогли дотянуться. Каких только сыров, оказывается, ни делают! Ну, ладно, допустим, острые, кислые, с пряностями и специальные. Но фруктовый? Кофейный! Медовый, лимонный и даже мятный. Экзотика сплошная. От разнообразия этикеток рябило в глазах.

Я подумала, ностальгически выбрала «Сильву» (сыр оказался финским) и ленинградский «Шоколадный», по которым скучала столько лет, и двинулась дальше. Месяц ещё впереди, успею поэкспериментировать.

Мама с Женей стояли напротив витрины с колбасой. Красивое тут было, что говорить. И выбор не в пример больше, чем в Иркутске — и тебе буженина, и грудинка копчёная, и корейка, и шпик венгерский, густо обвалянный в красном перце, колбаса варёная с мелким жирком «Русская», с жирком покрупнее «Любительская», без жирка «Докторская», ещё какая-то совсем недорогая «Чайная», сосиски, сардельки (отдельно свиные, отдельно говяжьи, с ума сойти), полукопчёных колбас три вида и даже безумно редкая сырокопчёная по пять рублей двадцать копеек за килограмм…

Мама вздохнула:

— Чё стоим-то, смотрим, талонов* всё равно нет.

*Я раньше думала,

что талоны ввели одномоментно

на территории всего СССР —

а вот нет! Отнюдь, как говорится.

Иркутск в этом плане оказался

едва ли не «впереди планеты всей».