Семь. Гордыня (СИ) - Морале А.

— Подскажет? — фыркнул старший из четверых детей Гордеева. — Что мне может подсказать вчерашний девятнадцатилетний вояка? Как охранять проходную, или как организовать гауптвахту?

— Ты не спеши с выводами, сын. Оно ведь свежим взглядом всегда что-то новое можно увидеть…

— Я через два дня улетаю в Торонто на двухнедельную конференцию, — встряла в разговор мужчин Лиза. — Могу взять его завтра с собой в лабораторию, покажу, что там и как. А потом уже только после приезда смогу заняться им вплотную.

— А я сегодня вечером отчаливаю, — вздохнул Иван, близнец Лизы. — У меня соревнования в Сиднее через неделю, нужно успеть привести себя в форму. Так что никаких совместных гулянок, братишка. Прости.

— А ты? Тоже что-то придумаешь, лишь бы увильнуть от ответственности? — глава семейства посмотрел на своего старшего сына.

— Я лечу в Китай, если ты не забыл. У меня там деловая встреча, кроме всего прочего. Думаю, раньше, чем неделю не вернусь, переговоры будут сложными. Эти китайцы дотошные до ужаса, похлеще евреев. Каждую запятую в договорах будут под микроскопом рассматривать.

— Да, точно. Переговоры… — Михаил Сергеевич задумчиво почесал подбородок и потянулся к бокалу с вином.

— Но к свадьбе мы обязательно вернёмся. Такое мероприятие я не пропущу ни за что! — улыбнулась Алексу Лиза.

— Кстати, когда у вас свадьба? — задумчиво нахмурился Иван.

— Через месяц, — подсказала невеста Алекса и застенчиво улыбнулась светловолосому красавчику, которого видела на обложках журнала не один десяток раз, а воочию, да ещё так близко, впервые в своей жизни.

— Ну вот и отлично! — довольно кивнул парень. — У меня как раз соревнования продлятся месяц, если не вылечу из отбора раньше. Так что я тоже в деле, придержите мне столик и плюс один, нет — плюс два. Возьму с собой Милку и Ритку.

— Да уж… Ох и семейка у нас, — шутливо проворчал Михаил Сергеевич Гордеев. — Все такие деловые, все в разъездах. Складывается впечатление, что я тут один дармоед, а все трудяги. Теперь ещё и дома меня одного оставляете.

— Теперь уже не одного. С тобой молодожёны.

— Ещё не молодожёны, — поправила Катя Ивана.

— Да не важно! — отмахнулся тот. — Кстати, отец, ты можешь и сам показать Алексу свою бизнес-империю, и как ей управлять.

— Хм… Я подумаю. Хотелось бы с чего-то полегче начать. Лиза, возьми всё-таки парня завтра с собой. Хотя бы просто покажи, где работаешь и что делаешь.

— Хорошо, — согласилась девушка, взяла бокал вина со стола и принялась пить мелкими неспешными глотками.

— Кстати, сын. Ты не рассказал, как вы с Екатериной познакомились. Хотелось бы услышать эту душещипательную историю.

— Год назад меня перевели в Лёшину Академию. Я вела у него лекции по психологии, — ответила за Алексея Катя. — Там мы и повстречались. А ещё, я была штатным психологом в Академии.

— Хм, — Михаил Сергеевич нахмурился и задумчиво посмотрел в сторону, словно не желая встречаться взглядами с девушкой или сыном. — Вы старше Алекса на пять лет, если не ошибаюсь? Вас это не смущает?

— Да, на пять, — подтвердила блондинка. — И нет, не смущает.

— А вам не кажется, Катерина, что спать со своими учениками, да ещё с такими молоденькими, это немного не этично?

— Мы не спали! — возмутилась девушка и покраснела. — Тогда — нет.

— И мы взрослые люди, отец, — спокойно ответил Алекс. — Мне кажется, это не твое дело…

* * *

— Покурим, Федя?

— Ты же знаешь, Миш. Я не курю.

— Знаю, — Михаил Сергеевич Гордеев поднялся из-за стола, достал из коробки сигару, взял спички и направился в сторону открытой террасы. — Пойдём, Миш. Составишь компанию, раз не куришь.

За весь обед Федор Михайлович не сказал ни слова. И лишь когда все дети Гордеева разошлись и мужчины остались наедине, муж Лизы проронил первые слова. Но не потому, что он стеснялся, или ему нечего было сказать. Вовсе нет. Просто Федор Михайлович любил наблюдать со стороны, анализировать и делать выводы. Ему нравилось это делать — разгадывать загадки, ребусы, строить предположения и делать прогнозы. Мужчина редко ошибался, и именно за это его ценил Гордеев.

— Ты летишь с Лизкой в Торонто? — Михаил Сергеевич выпустил изо рта густое облако сигарного дыма и посмотрел на своего старого друга.

— Придётся. Ты же знаешь, её нельзя оставлять без присмотра ни на день, а тут целых две недели.

— Сочувствую, Федор Михайлович. Сочувствую…

— Это вряд ли, — покачал головой Симонов.

— Да, ты прав. Ты сам захотел жениться на ней, я тебя отговаривал как друга, — хмыкнул хозяин дома, облокотился на резные деревянные перила и задумчиво посмотрел куда-то вдаль. — Что скажешь по поводу нашего младшенького? Будет с него толк?

— Твой парень наивен, как дитя.

— Да он и есть дитя. С огромным членом и мужским развитым телом. Чему их там учили в этой военке, подтягиваться на турнике и маршировать? Я даже немного жалею, что отдал его туда…

— Поздновато ты опомнился.

— Знаю. Но лучше поздно, чем никогда.

— Зачем ты вообще решил вытащить его из Академии?

— Да там ситуация непростая… Он сломал ноги двум своим сокурсникам и покрошил зубы. Причём хорошо так сломал, основательно.

— Из-за неё?

— Угу. А эти двое оказались не простыми плебеями, а детками высокопоставленных людей.

— Выше тебя?

— Нет, конечно. Иначе, мы бы сегодня с Лёшенькой не разговаривали. Но дорога в военное ведомство ему теперь закрыта.

— Ясно, — Симонов тяжело вздохнул. — И что будешь с ним делать?

— Пристрою куда-нибудь. Если окажется совсем дурачком, дам денег, пусть развлекается и прожигает свою жизнь.

— У тебя уже есть один такой любитель поразвлекаться. Второго потянешь?

— Не сыпь соль на рану, — Гордеев покачал головой. — Иван, кстати, хорошо лицом отрабатывает все свои грешки.

— До поры до времени, — проворчал Симонов. — Вот увидишь, однажды он натворит что-то такое, на что ни твоих денег, ни связей не хватит.

— Хватит. Поверь, Федя, хватит.

— Верю, — ухмыльнулся Фёдор Михайлович.

— А младшему я немного должен, всё-таки парень рос без отца и матери. Так что, придётся отвалить круглую сумму, если он окажется бесполезным, и отправить его от греха подальше. Здесь мне и одного Ваньки хватает, тут ты прав, — Гордеев немного помолчал, выпустил очередное облако белого дыма и обернулся к своему зятю. — Что с его подругой?

— Невестой? — уточнил Симонов.

— Невестой, да.

— Девочка играет в свою игру.

— Это я и без тебя понял. Думал, ты мне что-то умное скажешь. Аналитическое, в твоём духе.

— Она умна, хитра, осторожна, хорошо воспитана, образована и очень красива… И очень хорошая актриса.

— Ладно. Спрошу по-другому. Кто её отец, ты узнал?

— Антон Павлович Мамонтов.

— Мамонтов… Мамонтов… Мамонтов… — Гордеев замер с занесённой сигарой у рта. — Погоди! Тот самый Мамонтов?

— Угу. Доктор психологии, светило науки. Очень богатый и влиятельный человек. Был когда-то. Сейчас там лишь крохи былого величия. Хотя, свадьба его дочери с твоим сыном значительно поднимет его рейтинг и откроет новые возможности.

— А куда он пропал и что с ним стало? Одно время все газеты только о нём и писали, а потом я как-то потерял его из вида.

— Все потеряли, — хмыкнул Симонов. — Да там мутная история на самом деле. Жена изменила ему и, насколько мне известно, не раз. И не два. Пока он был слишком занят карьерой и заботой о семье, кто-то заботился о его жене. После того, как всё вскрылось, он пустился во все тяжкие. Проиграл всё состояние, потерял должность, долго и много пил, затем попал в аварию и укокошил человека. Дело замяли, но связывать с нестабильным индивидом никто больше не желает. Ходили слухи, что он и жену свою прибил — она пропала с концами. Но полиция не смогла найти тело. А нет тела — нет дела.

— Хм… А он мог специально подложить дочь под моего сына?