Девочка со скрипкой (СИ) - Артемьев Юрий
Деньгами помогли с работы. В его глаза боялись взглянуть. А он практически ни с кем не говорил. Так… Отвечал на вопросы. Скупо и конкретно. Не более.
Через неделю после похорон Левина попытались вызвать на работу. И хотя говорят, что незаменимых не бывает, но он был хорошим музыкантом. К тому же — универсал. Труба. Саксофон и т. д. Он мог играть почти на всех духовых инструментах.
За ним отправили сотрудника. Одного из его товарищей по оркестру. Натан всё это время провёл дома, никуда не выходя. Он с трудом дошел до двери, чтобы открыть её после длительных звонков и стука в дверь. Выглядел он так, что пришедший к нему гость сразу же вызвал скорую помощь. Врачи, после его госпитализации обнаружили у него прогрессирующую болезнь лёгких. Может он заработал пневмонию, когда без верхней одежды в начале морозного декабря бежал на место гибели его жены и дочери. Кто знает? Подозревали рак лёгких. Но откуда? Натан же никогда не курил. Он был музыкант-духовик. Был… Работать по своей профессии он больше не мог.
После выхода из больницы он обменял свою двухкомнатную квартиру почти в центре Москвы на однокомнатную в Черёмушках. Конечно с доплатой. Доплата была не так велика, но не это главное. Он не мог больше жить там, где убили его девочек…
Большую часть мебели он оставил там… Шкафы и кресла? Куда их везти? В однокомнатную хрущёбу? Забрал только личные вещи. Свои и… их… Диван. Стол. Пара стульев… Что ему ещё надо…
Врачи не давали прогнозов. Но он чувствовал, что ему не так много осталось. За полгода он потерял больше двадцати килограмм веса. Иногда он задыхался, даже поднявшись по лестнице всего на свой второй этаж… Деньги полученные как доплату за квартиру он положил на сберкнижку… Их должно было хватить ему на всю оставшуюся жизнь… А жить ему осталось не так долго…
Иногда он приезжал в район своего бывшего дома. Бродил по знакомым переулкам. Там, где раньше они иногда гуляли все вместе. Тишинский рынок был совсем недалеко от его дома. Туда он с женой и дочкой частенько ходил за овощами и фруктами. А иногда и покупали что-нибудь из вещей…
Кому теперь нужны были эти вещи? Он как привёз всё на новое место жительства, так и не трогал с тех пор. Больше половины его комнаты занимали неразобранные коробки.
Сегодня было особенно грустно. Первое мая. Люди по улицами толпами. Все радуются. Орут чего-то. Веселятся.
Он поехал опять, побродить по местам своего прошлого…
Ему показалось знакомым лицо паренька лет тринадцати-четырнадцати, ровесника дочери. Он никак не мог вспомнить, где видел этого парня. Может одноклассник Маши по школе? Или из музыкалки? Лицо уж больно знакомое.
И вдруг узнавание пронзило его. И это не парень, а девушка. Девочка… Инга… Котти… Дочь его друга. Она так похожа на своего отца, погибшего несколько лет назад. Те же светлые, почти белые волосы, только слишком короткие для девочки.
Не может быть…
Она?
Не она?
Девушка заметила его пристальное внимание. Стала уходить. Почему?
Он пошёл за ней, а догнав, прямо спросил:
— Вас же зовут Инга? Инга Котти?
Глава 3
Ну, что же? Настала очередь моей исповеди? Мне тоже было что рассказать этому несчастному человеку.
Но хочу ли я рассказывать ему всю правду? Мне его искренне жаль. Жалко Машу, с которой я мог бы подружиться. Жалко его жену, хотя я её совсем не помню. Но надо ли мне рассказывать ему ВСЁ обо мне? Вряд ли. Историю Инги — да. Можно… Но слегка подкорректируем. Не стоит ему знать о том, что я уже отомстил за Ингу и отправил в мир иной троих малолетних козлов, а в придачу и директрису Тонну-Нонну.
Почувствовав возникшую в разговоре паузу, мой собеседник вдруг включил «режим заботливого взрослого».
— Инга! Ты не голодная?
— Да, перекусить было бы неплохо.
А про себя подумал, что не отказался бы и от ванны, и от возможности просто выспаться в нормальной постели. Но почему-то предложения от Натана, поехать к нему домой не поступило.
— Может, зайдём в кафе?
— Я думаю, что там сейчас народу много. Праздник… Да и поговорить там не удастся. Дядя Наташ, а давайте к Вам поедем.
— Ко мне? — похоже, он впал в ступор.
Я, конечно, не такой физиономист, как герой Тима Рота из известного сериала «Обмани меня», или как там называется специалист по физиогномике. Но даже я понял, что вести меня к себе домой мужчина не очень хочет. Или даже очень не хочет… Интересно, почему? Стесняется, как девочка, что у него там «не убрано». А я и так прекрасно понимаю, что у него там бардак и разруха.
— Натан Борисович! Честно говоря, я с дороги. Мне бы умыться, а то и помыться не помешает.
— Да, да… Я не подумал… Но надо бы что-то купить из еды. У меня дома…
— Сейчас купим… Правда сегодня магазины не работают вроде бы. А давайте возьмём каких-нибудь пирожков, а у Вас просто чаю попьём.
— Да… — он явно был немного не в себе…
Я взял его за руку:
— Мне тоже есть о чём рассказать. И это будет долгий разговор. Только надо сначала мои вещи забрать. Они в камере хранения на Белорусском вокзале.
Теперь стало попроще. Я понял, что у этого человека слишком много тараканов в башке. Но если его просто подталкивать в нужном направлении, то он вполне вменяем. Видимо он и раньше был по жизни, так сказать, ведомым. Это как у лётчиков: Впереди — ведущий, а следом за ним — ведомый. Наверное его с детства опекала заботливая еврейская мама, а потом эту ношу на себя приняла его жена. А сейчас он, как потерянный щенок. Бредёт куда-то в никуда.
Нет, я не прожженный циник, но в данной ситуации с удовольствием воспользовался бы подвернувшейся ситуацией. К тому же мне тоже, как тому бездомному щенку, идти некуда…
Пока шли в сторону Белорусского вокзала, он уже успел мне пояснить своё нежелание пригласить меня к себе домой. Как я правильно понял, у него там не только бардак, но и склад забытых вещей. Переехав он не позаботился даже о том, чтобы организовать свой быт по нормальному. Да и питается он где попало и чем попало. Как он сказал, что после того злосчастного дня аппетита у него нет никакого. Да и болезнь его только прогрессирует.
Про болезнь я и так понял. Он шёл рядом со мной, но видно было, что длительные пешие прогулки нынче — это не его. Но всё равно, минут за двадцать мы уже дошли до вокзала. Забрать мою сумку из автоматической ячейки — дело нескольких минут. И вот уже мы едем на метро до Новых Черемушек.
Пятиэтажная панельная хрущёвка на улице Гарибальди. Второй этаж угловая однокомнатная квартира.
Да… В своё время я иногда по службе посещал разные запущенные квартиры. Но такого я давненько не видал. Из мебели… только минимум. Столик на кухне. Табуретка. Пара стульев в комнате. На одном из них навалена одежда. Диван застелен простынёй, явно несвежей. Постель скомкана. Подушка без наволочки. Одеяло без пододеяльника. Половину комнаты занимают коробки с вещами, связки книг, какие-то тюки…
Отдельное место занимают музыкальные инструменты. Пара скрипичных футляров. Один побольше и поновее, другой потёртый и более мелкий. Несколько кофров с духовыми. Судя по форме футляров — саксофон и какие-то трубы. Не особо я в этом разбираюсь, если честно. Связанные шпагатом папки с бумагами. Может ноты…
Но хозяин тут явно не Натан Борисович. Хозяева по всей квартире пешком ходят, никого не стесняясь.
Тараканы! Рыжие. Наглые. Откормленные… Не удивлюсь, если по соседству с ними, в диване обитают и клопы.
Короче… Запущение полное. И видимо это не смущало хозяина квартиры. Но только до моего прихода. Сейчас ему было стыдно. И мне это было отчётливо видно.
Слегка заикаясь, и по-прежнему активно картавя, он пробурчал, как бы про себя:
— Не газувайся! Здесь г-гьязно. И-извини. Инга! Я т-тут не убигал… давно…
