Константин Калбанов - Концерн
— Пошел вон. И чтобы через пять минут на моем столе лежал твой рапорт на отпуск.
— По графику в отпуск уходит мичман Гаврилов.
— Вместе уйдете.
— Но…
— Уйди, Песчанин, или я за себя не ручаюсь. — Тяжко вздохнув, подвел итог беседе комбриг.
Песчанину вовсе не улыбалось уходить как побитой собаке, это было не в его правилах. Но что-то подсказывало ему, что на этот раз он и в правду превзошел самого себя и сейчас лучше лишний раз не нарываться.
В приемной его встретила взволнованная секретарша, которая как всем было прекрасно известно сохла по подающему надежды кап-лею, однако Песчанин всячески старался избегать ее. Хотя Катя и не была разборчива в выборе методов, добиваясь руки и сердца своего избранника, Песчанину все еще удавалось избегать опасных мелей, и он удачно избегал расставленных сетей.
— Ну, что Антон? — Широко раскрыв свои большие голубые глаза, поинтересовалась катя, непременув окинуть его плотоядным взглядом.
— Все нормально Катюша. — Отводя глаза в сторону, успокаивающе произнес он. Ох уж эта Катя. Хорошо хоть у нее был пунктик, насчет близких отношений до свадьбы, иначе вполне возможно, что Песчанин уже получил бы торпеду ниже ватерлинии, со всеми выекающими.
Присев к ее столу он быстро написал рапорт на отпуск и попросил Катю занести рапорт на подпись командиру. Как ни решителен был Песчанин, но даже он не пожелал лишний раз попадаться на глаза комбригу. Через минуту Катя вышла из кабинета и протянула ему подписанный рапорт. Небывалое событие. Минуя все промежуточные звенья, Первых подписал рапорт на отпуск уже с завтрашнего дня, формально ему даже не требовалось сдавать дела своему старпому, так как Катерина уже начала верстать приказ об отпуске Песчанина и назначении временно исполняющим обязанности командира катера Старцева.
Несколько успокоившись, Первых вызвал к себе Старцева и приказал к вечеру принять все дела у Песчанина. Все возможные неурядицы, Первых обещал разрешить самолично, от Старцева требовалось только в кратчайшие сроки принять катер. Комбрига многие недолюбливали, но знали, что он хозяин своего слова, поэтому Старцев в пять минут принял все дела, которые в прочем и так были в полном порядке.
После Старцева в кабинет был вызван начальник финансовой службы.
— Петр Сергеевич выплати все, что положено Песчанину, чтобы уже завтра духу его не было на острове. Пускай пару месяцев покувыркается на материке, иначе я за себя не ручаюсь.
— Но вместе с ним уходит Гаврилов?
— Рассчитай и его.
— Но я не могу так сразу, Нужно заказать деньги на данную статью, а когда их пришлют не известно. Вы же знаете какие сейчас времена.
— Я знаю, что из-за отсутствия денег у нас отпускники в лучшем случае получают деньги к концу отпуска, а отпуск в родном городке, так давно уже за здравствуй, но если я увижу этого мальчишку в ближайшее время, то клянусь застрелю его. Возьми с любой статьи, потом восполнишь.
— Я все сделаю Олег Николаевич.
* * *
Владивосток встретил двух моряков пограничников ясным солнечным днем. Хотя город и отличался от того родного города, который знал Антон еще с детства, запустением и грязными улицами, озлобленными недостатком средств и невозможностью купить самое необходимое, прохожими, все же он разительно отличался от хиреющего все больше с каждым годом и убогого военного городка.
Теплое солнышко согрело Владивостокских красавиц и нарядило их в соблазнительные наряды, что поделать женщины есть женщины и как бы плохо не приходилось, они считают своим долгом выглядеть хорошо. От этого зрелища Гаврилова попросту взяла оторопь, и по душе разлилась приятная истома, подогреваемая к тому же деньгами, оттягивавшими ему карманы.
— Да-а-а командир, уходить с тобой в отпуск одно удовольствие. Все задолженности до последнего медяка выплатили, да еще и в рекордные сроки.
— Кому как. Чувствую, что на этот раз серьезно достал старика. Что-то будет когда вернусь из отпуска?
— Брось Антон. Ты не хуже любого знаешь, что старик в тебе души не чает, потому и отправил с глаз подальше, чтобы под горячую руку не четвертовать тебя. Пока вернемся, перебесится, — убежденно резюмировал Семен.
— Все, больше никогда не буду спорить с командиром, и устраивать выкрутасы.
— Ага. Зарекалась коза не ходить в огород. Ладно, какие планы командир?
— Думал сразу домой к родителям. Но коли уж мы вместе оказались на материке, да еще и при деньгах… Как насчет ресторана?
— Идет. Только вот вещи давай-ка в камеру хранения, не-то с сумками в ресторан…
Сказано сделано. Уже через полчаса молодые люди удобно устроились за столиком уютного ресторанчика, каких во Владивостоке в последнее время появилось довольно много. Они с жадностью набросились на фирменные блюда, обильно заливая их 'Абсолютом'. Водка пришлась им по вкусу, не чета той дряни, что приходилось пить им на острове. В общем, пито было нимало.
Уже ближе к полуночи, в зал ресторанчика ввалилась толпа молодых парней крепкого телосложения в спортивных костюмах и коротких стрижках. Быки были уже навеселе, но маленькие глазки не были осоловевшими, а даже наоборот светились недобрым блеском. Для завершения столь удачно начатого вечера, парням не хватало только двух вещей, а именно набить кому ни будь морду и упасть в постель со смазливенькой девочкой. Это было написано на их лбах аршинными буквами.
Парни всем своим видом выказывали пренебрежение к окружающим, вели себя непросто хамски, а вызывающе. Однако, все их потуги пропадали в пустую. Никто не желал призывать их к порядку и вообще все в ресторане делали вид, что ничего особенного не происходит.
Проходя мимо моряков один из 'пацанов' нагло присел за их столик и взяв рюмку Песчанина залпом опрокинул ее себе в рот, после чего нагло ухмыляясь уставился на Антона.
— Хороша? — Поинтересовался Антон у быка.
— Ага, — нагло ответил тот.
— На здоровье. А теперь я попросил бы тебя оставить нас.
— Ты че хочешь сказать, мариман.
— То, что у нас с другом серьезный разговор и он не для твоих ушей, — сказано это было столь спокойным и ничего не выражающим тоном, что бык почему-то сразу уверился в том, что с этими моряками не стоит связываться не то что ему, но и всей их кодле. А быстрый взгляд на покрасневшего от натуги, едва сдерживавшегося Гаврилова, только лишний раз подтвердил правильность этого вывода. Мозгов в этой бритой голове было не так много, но инстинкт самосохранения из быка, пока еще выветрился не полностью.
— Значит базар между братанами, — решил все же сохранить лицо бык.
— Точно, — подыграл ему Песчанин.
— Это свято. Это уважать надо. Отдыхайте.
С этими словами бык поднялся и замявшись на секунду, все же задвинул стул на место. После чего кивнул, мол бывайте, и направился к своим дружкам которые в это время уже привязались к маленькой компании в углу зала. Похоже, что у парней дела шли на лад, да и мужики там были поплюгавей.
— Спасибо командир. Я бы так не смог, — пророкотал Гаврилов, — терпеть не могу эту шваль. Каждый раз как бываю на материке, так попадаю в милицию а потом пол отпуска на губе.
— Из-за этого тебя поперли из пловцов.
— В общем, и из-за этого тоже. Боевой пловец должен отличаться выдержкой, а я псих. Ну и командование. При Советах, в такие подразделения, абы кого по блату не засовывали. Ты либо пловец, либо делать тебе здесь нечего. А теперь, — Гаврилов только безнадежно махнул рукой.
В это время из угла зала послышались звуки словесной перепалки, быстро переросшие в потасовку. Песчанин чисто машинально взглянул в ту сторону, так как вмешиваться не собирался, так как был уверен, что это не какой-либо посетитель решил урезонить хамов, а как раз наоборот, они нашли таки повод дать кому-то в морду. Целый ресторан посетителей, добрая половина из которых мужики и шестеро расхристанных молодчиков диктуют им свои условия. Идиотизм. Если бы нашлись хотя бы те, кто хотя бы словесно попытался урезонить быков, он непременно его поддержал бы, но таковых не нашлось.
В поле его зрения попало мелькнувшее на мгновение в воздухе барахтающее руками и ногами тело мужчины в костюме. Но как ни краток был этот миг, Песчанин все же сумел рассмотреть в этом, совершающем экзотический кульбит мужчине своего однокашника Звонарева Сергея.
— Не знаю как ты, Гризли, но я пожалуй вмешаюсь. — Поводя плечами, проговорил кап-лей.
— Оно тебе надо? Ведь хорошо сидим.
— Надо Гризли, — поднимаясь из-за стола, резюмировал Антон.
Так уж случилось, что его однокашник и друг, Сергей Звонарев, будучи не робкого десятка, абсолютно не умел драться, считая, что кулаки это последний и далеко не самый умный довод. Но когда доходило до дела, а в особенности правого, никогда не отсиживался за спиной у товарищей, правда всегда получавший практически первым и всегда первым выпадавшим в осадок. Так уж сложилось, что в их дружной паре, Сергей выступал с умственной стороны, а Антон с физической. Нет, Песчанин не был неуспевающим, а в том, что касалось специальных дисциплин, так и вовсе отдавался весь без остатка, но все же… Вот и сейчас Сергей оказался первым и единственным, кто не пожелал мириться с хамством, в том, что он сам попер на быков Антон не сомневался.
