Борис Гринштейн - ЗЕМЛЯ ЗА ОКЕАНОМ
"Хозяин дома, Михаил Голиков, человек образованный и светский, служит в армии в чине драгунского капитана. Здесь же присутствовал его дядя Иван Ларионович Голиков, компаньон Шелихова по двум судам. Семья курских купцов Голиковых хорошо известна в торговле, особенно сибирской, но основные доходы имеет от винных откупов. На этом и пострадала. Надо сказать, что винный откуп в России - есть право монопольной торговли водкой в отдельном регионе с обязательством продавать не менее определенного minimum. Само собой откупщики повышают свои доходы завышая казенные цены, разбавляя водку или заменяя её спиртным низкого качества. В прошлом 1780 г. кузен Михаила, Иван Голиков попался на махинациях и теперь находился под следствием. Ему грозила каторга, да помогла тугая мошна. Дело тянется скоро год, Иван может отделаться ссылкой, а там и под амнистию можно попасть*(5).
Присутствовал так же Никита Акинфиевич Демидов, знаменитый заводчик. Известный своей образованностью, много путешествовал, гостил у Вольтера в Швейцарии и с тех пор состоит с ним в переписке. По возращении из Англии в 1779 г. учредил на английский манер премию-медаль "За успехи в механике"…
Ужин этот завершил переговоры об условиях нашего компанейства и долей капитала. Иван Ларионович вложил 35 тыс.рублей, Михаил 20, Григорий 15, я - 10 тысяч рублей. Юдин, по безденежью, вошёл с 1,5 тыс. рублей. Никита Акинфиевич в компанию не вошел, но кредитовал 50 тыс.рублей. Все деньги делятся на 120 паев. Паем называется прибыль, которая не покупается, не продаётся и не представляет собой части капитала, а является частью конечной добычи компании. Практикуются два вида паёв : "валовой" (или "основной") и "суховой" (или "не владельческий"). Большинство паёв первого типа, делящиеся пополам между промышленниками и судовладельцами (полупай). "Суховых" паёв значительно меньше и они распределяются следующим образом : 1 пай - для церкви, 1 пай - "за мореходство" (т.е. - за командование судном), 1 пай - передовщику (приказчику и распорядителю промысла), 1 пай - кузнецу и 1 пай - на общие компанейские расходы. Средний полу-пай составляет обычно 390 руб. в год".
Шелихов обязался доставив в Охотск необходимые товары и материалы, построить три судна и, не позднее сентября 1783 г., отправиться за океан и на американском материке или на острове вблизи поставить крепость. Якоб должен зафрахтовать соответствующее судно, загрузить его товаром и, не позднее лета 1786, прибыть в Петропавловскую гавань на Камчатке где и ожидать известий от Шелихова. За это они должны были получить сверх своих паев ещё 13 с доли своих компаньонов в первом промысле. О своих обязательствах Якоб домой не писал, не желая раньше времени беспокоить семью, потому же копии договора не выслал.
23- го июня Шелихов выехал из С.-Петербурга в Охотск. Вместе с ним отправился Якоб. Молодой человек рассчитал, что до лета 85-го года, крайнего срока отправки его судна на Камчатку, времени ещё достаточно. А раз он решил изучать Россию, лучшего случая, чем проехать через всю страну в компании с бывалым купцом и не придумать. Кроме того, он думал, что дорожные записки, которые будут рассказывать о безбрежных пространствах России и великолепных перспективах торговли, поможет убедить семейный совет финансировать предстоящий ему кругосветный вояж.
Первый урок из серии "Как это делается в России" он получил ещё в столице. "Я весь кипел из-за паспорта, который отдал для внесения в него разрешения на путешествии в отдалённые пределы империи. Надеялся получить его утром, но чиновники делали вид, будто бы никто из них об этом ничего не слыхивал. В следующие три дня я продвинулся не дальше, чем в первый. Однако Григорий всё уладил за час и 10 рублей".
Начало пути приятно удивило Якоба. Он был наслышан о русском бездорожье, но Московский тракт оказался хотя и не лучшей, но вполне пристойной дорогой. "Клянусь, если дорогу, тянущуюся по плоской равнине, сравнить с тростью, с которой ваша милость всегда гуляет, то вряд ли она будет прямее, чем первые 100 вёрст пути от С.-Петербурга. Почти вся дорога покрыта толстыми досками, а по обеим сторонам её тянутся бесконечные леса". Сплав же по Волге "от замечательно красивого нового города под названием Тверь"(Так в тексте-А.Б.)*(6) оставил после себя восторженные письма о величественной реке, красивых берегах и целых караванах судов. "Поражаясь ранее величием Невы, ныне я прибываю в великом восхищении. Корчева, Углич, Ярославль, Рыбинск, Плёсы, Нижний Новгород и прочие города, многомильные вереницы плотов с шалашиками, новыми избушками (srub) и кострами посреди плота; бесчисленное количество различных барж и невероятных на рек белян, несущих по течению до 500 тонн груза; нескончаемые берега, где горы сменяются равнинами. Мы часто выходили в такие затоны, что не могли даже угадать, в какой стороне этого необъятного озера окажется продолжение этих исполинских извивов Волги…"
Описываемая Якобом череда барок, барж и белян объясняется приближением срока Макарьевской ярмарки*(7). Именно к Макарию так спешил Шелихов, чтобы закупить необходимые для экспедиции товары, а также по своим торговым делам.
Самый большой в России рынок произвёл на молодого человека огромное впечатление. "Настоящий торговый город! Тысячи лавок, десятки тысяч купцов со всей России и всей Азии, кроме, разве что Японии… Я приятно удивился, встретив купца из нашей Малакки. … Во время первой же прогулки по этому вавилону воры порезали мне камзол, добираясь до кошелька, верблюд плюнул на парик, а туфли так пропахли навозом, что мне пришлось пересмотреть свои туалеты и купить сапоги и одежду более пригодные для странствий".
По окончании ярмарки, погрузив закупленные товары на барку, через четыре дня были уже в Казани. Пока Шелихов с помощью двух приказчиков нанятых на ярмарке, договаривался с ямщиками и перегружал товары, Якоб успел прогуляться по Казани. "Я рассчитывал увидеть настоящий восточный город, но Казань оказалась городом русским, с кремлём поврежденным при пугачевском разорении, случившемся 10 лет назад и большим количеством церквей. …О величии Казанского ханства напоминают только башня Сюнбике в центре кремля, с неё открывается величественный и живописный вид на реку, и богатые татарские торговые дома, что ведут обширную торговлю с Индией, Персией и с закрытыми для европейцев Бухарой и Хивой…".
9-го августа двинулись обозом по Сибирскому тракту. Тут же Якоб убедился на собственном самочувствии, что рассказы о качестве российских дорог отнюдь не преувеличенны. "… дорога является чередой холмов, через которые нужно продвигаться, с глухим стуком проваливаясь в ямы такого же размера. В этих ужасных ухабах приходится сидеть иногда минут по двадцать. Несчастные лошади падают от усилий, стараясь вытянуть возы …
Несмотря на необходимость спешить, в Перми пришлось задержаться на три дня. Утром 17-го на постоялый двор прибежал ямщик с известием, что его воз вскрыт и часть товара украдена. Проверка показала, что исчезли восемь кип сукна, а Пётр Иванов, крепостной человек Ивана Ларионовича*(8), который поставлен был ночью стеречь товар, отсутствует. Его нашли через пару часов у дверей кабака, пьяного до беспамятства. Обращение к полицмейстеру с просьбой по отысканию украденного и само следствие заняли три дня и не дали никаких результатов".
Как ни странно, именно эта неприятность оказала огромное влияние на отношение семьи ван-Майер к авантюре своего представителя в России.
Во время вынужденной остановки Якоб познакомился с очень интересным человеком. Инженер Ридер был командирован в Пермь для строительства присутственных зданий, так как в этом, 1781 году было образованно новое наместничество со столицей в Перми. По специальности Ридер был гидравлик и занимаясь не своим делом рад был поговорить на родном немецком с европейски образованном человеком. А то единственный собеседник его, с которым можно отвести душу, земляк- баварец, поручик фон Штейнгель. Но тот в настоящее время влюблён и для разговоров о высокой науке гидравлике не пригоден. Ну а свежему человеку можно рассказать о посланном в С.-Петербург проекте соединения речной системы Северной Двины с Камской системой. "Для этого надо будет прорыть 17-и верстный канал через болото Гуменцо и соединить реки Южная Кельма, впадающую в Каму с Северной Кельмой, что впадает в Вычегду и, далее - в Северную Двину. Таким образом, этот канал сможет соединить Белое и Каспийское моря"*(9).
В Амстердаме решили, что проект выполним и что информация о возможности прокладки канала частично окупает затраты на авантюру Якоба. А раз так - можно продолжить финансирование.
Распрощавшись с инженером Ридером и украденным сукном, двинулись на восток, стараясь наверстать потерянные дни. В Екатеринбурге остановились лишь на одну ночь. По сему обстоятельству Якобу не удалось побывать на императорской гранильной фабрике и берёзовских золотых рудниках, хотя о перспективах закупки изделий из яшмы, малахита и порфира он отписал.
