Василий Кононюк - Параллельный переход
– Ну вот, пожалуй все. Вы теперь можете подумать, посоветоваться и принять осознанное решение. Я вас не тороплю, но желательно, чтобы завтра вы мне сообщили, результат. Как вы сами понимаете, лимит времени у вас достаточно ограничен. Я вас больше не задерживаю, Владимир Васильевич, до встречи.
– Если можно, буквально два слова, Петр Николаевич. Поскольку разглашать то, что я услышал, нельзя, советоваться мне собственно не с кем. Если подытожить то, что вы говорили в цифрах, то я бы их разложил, следующим образом. Двадцать пять процентов, вероятность очень хорошего результата. Пятьдесят пять процентов вероятность, стандартного результата, и только двадцать процентов вероятность результата, который, для меня лично, может быть не очень приятным, а для моих близких, ничем не будет отличаться от стандартного. Если я все правильно понял, то мое решение, безусловно, участвовать в ваших экспериментах.
– Я вас понял, Владимир Васильевич. В таком случае несколько формальностей. К сожалению, бюджетного финансирования нам катастрофически не хватает, и для нормального содержания пациентов и проведения всех исследований, мы вынуждены принимать добровольные пожертвования. Если вы можете в этом поучаствовать, мы будем вам благодарны.
– Без вопросов, Петр Николаевич. О какой суме идет речь?
– По вашим возможностям, Владимир Васильевич. Обычно вносят от десяти до пятидесяти тысяч рублей.
– Если можно, ваши реквизиты, Петр Николаевич. Сегодня после обеда, максимум, завтра утром, пятьдесят тысяч рублей поступят на ваш счет.
– Ждем вас завтра утром в 9-00, здесь, Владимир Васильевич. Попрощайтесь сегодня со всеми, до окончания программы, вы будете находиться на закрытой территории. Завтра утром не завтракать, нужно будет обновить все ваши анализы. До встречи, Владимир Васильевич.
***
– Все, Любочка, мне пора, возвращайся к Ирке. И помни, Петр Николаевич мне гарантировал, что в любом случае, ты слышишь, в любом, я буду жить, и помнить о тебе. Ты не останешься одна. Знай, я живой и помню о тебе. Смотри, как классно выходит, я, или выздоравливаю, или очнусь в новом теле, приду к тебе, и будет у тебя, юный муж. Помнишь, фильм такой был, юсовский, приходит к тетке пацанчик, лет десять ему, и говорит, привет, я твой муж покойный.
– Не надо, Волчонок, не шути. А давай уйдем отсюда, Волчонок, не ходи туда. Умрешь, как все нормальные люди. Боюсь, я. Помнишь, как боги наказали Прометея? Нельзя с ними в такие игры играть.
– Уйти, когда есть двадцати пяти процентный шанс, выздороветь и остаться с тобой? Не шути так, Люба.
– Не буду, Волчонок. Иди родной, ты у меня смелый оловянный солдатик, ты не умеешь отступать.
– До свидания, Любка…
– До свидания, Володька…
Глава третья, новое тело
"Вот и все. Ты умер Владимир Васильевич, ты просто умер. Тебя занесло неизвестно куда. Этот псих, Петр Николаевич, оказался прав. Параллельный переход можно осуществить. Конечно, существует мизерная вероятность того, что или я сплю, или мне снесло крышу, но рассматривать серьезно это не стоит. Ты проиграл Владимир Васильевич. Случилось то, во что ты не особенно верил, надеясь, что та боль, те нечеловеческие страдания, смогут изменить тебя, смогут задавить заразу, которая росла, позволят дожить ту жизнь. Ту, в которой были друзья, была женщина, в глаза которой не уставал смотреть. Женщина, с которой можно говорить, и можно молчать, дети, внуки, нескончаемые дела. Эта жизнь уже ушла, а память осталась. Память, которая превратит новую жизнь в иллюзию. Это будет не жизнь, а просто игра, непонятная игра без определенной цели. Ничего из того, что будет с тобой в этой жизни, не проберет тебя до печенок.
Стоп, стоп, почему ты решил, что ты черти где, может не все так плохо, может старая жизнь тут, за углом, и ты просто очнулся в новом теле, являя собой живое подтверждение теории Петра Николаевича". Надежда вспыхнула вновь, обострив все чувства, и я услышал голоса. Говорили на жуткой смеси русского и украинского языка.
– Пойду я Надийко, вечереет уже, а мне еще неблизкий путь до ночи одолеть надо – произнесла женщина с глубоким низким голосом.
– Остались бы до завтра тетя Мотря, куда Вы, на ночь глядя поедете, чай не лето на дворе – голос второй женщины вызвал неожиданную волну радости, "мама", возникло в сознании, вместе с желанием подняться и броситься на шею.
– Да я не к себе, на хутор, к Петру Кривому поеду, дорога твердая, по свету успею. Дочка у него на сносях, но не при поре. Сына свого старшего с утра ко мне прислала, переказать, что поперек у нее начал болеть, и живот хватает. Я уже к ним засобиралась, как твой Иван прилетел. Я мальцу, зелье передала, но надо самой посмотреть, как и что, там и заночую. Ты все помнишь, что я наказывала?
– Все помню тетя Мотря. Сейчас как печь на ночь протапливать стану, яйцо, которым Вы Богдана откатывали, в огонь брошу, завтра с утра пепел выгребу и подальше от дома прикопаю.
– Богдана ни о чем не расспрашивай, и детям накажи, бо начнут шуткуваты от кого он в лесу, среди бела дня, так тикав, что загремел о пень головой. И помни наш уговор Надийко, ты так решила, что бы ни случилось потом с Богданом, моей вины в том нема. Нельзя таким наговором дитя откатывать, не каждого мужа можно. Бабка моя, хай земля, ей будет пухом, когда меня учила, все приговаривала. "Цей наговор, Мотрю, только для мужа духом сильного, и то, когда другого выхода нет, от смерти спасти, душу ушедшую в тело прикатать. Мужа, духом слабого, оставь лучше помирать. Для женок и детей и думать о нем забудь, лишаться разуму, а ты грех на душу возьмешь, век не отмолишь".
– Тетю Мотрю, не рвить мени сердце.- Голос "матери", наполнился болью и злостью человека, принявшего жестокое, но необходимое решение.- Вы ж знаете моего Богдана. Вы его, тем летом, от переляка, уже откатывали. И так, его все блаженным кличут, и без Вашего наговору. Клин клином вышибают. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Что бы ни было, то мой грех будет, мне и отмаливать. Он мне Богом данный, так и зовут мое дитятко, Богдан, я за него на любой грех пойду, но его не брошу помирать, как пса бездомного.
– Молодая ты еще Надийко, думаешь смерть то самое страшное? Бывает беда страшнее смерти. А у тебя, кроме него, еще трое, да муж, о них тоже думай.
– Не так аж я и молода, тетю Мотрю, чтоб того не знать.- Две женские фигуры промелькнули на фоне маленького тусклого окна, в одной я узнал женщину, которая откатывала меня яйцом, вторая выше ростом и стройнее снова вызвала во мне волну радости и узнавания, "мама". Скрипнула дверь в сени.
– Беда меня тому быстро научила, что в петлю с улыбкой бы лезла, да жить надо, свою жизнь на чужи плечи не переложишь. – Хлопнули входные двери, и в хате стало тихо.
***
Несмотря на то, что я очнулся пять минут назад, сведений набралось много, и отодвинув, захлестывающие ум эмоции, попытался разложить по полочкам то, что узнал.
"Первое. Теория параллельного переноса, как оказалось, совсем не сумасшедшего, Петра Николаевича, получила в моем лице неопровержимое доказательство. Я нахожусь в новом теле и вспоминаю себя достаточно отчетливо.
Второе. Почти наверняка расстояние от меня до моей старой жизни равно бесконечности. Параллельный ли это мир, попал ли я в прошлое, значения не имеет, хотя один из ассистентов Петра Николаевича, убедительно доказывал, что параллельный перенос в прошлое невозможен, а вот в параллельный мир, очень даже возможен. В любом случае, отсутствие электричества, наговоры знахарки вместо больничной койки, зелье вместо таблеток, каждый из этих фактов сам по себе еще мог бы встретиться там, где меня уже нет, но не все и сразу. Да и сам разговор. В эпоху засилья телевидения и радиовещания, так уже не говорят.
Третье. Сознание старого владельца нашего общего тела пока не активно, дает о себе знать лишь воспоминаниями и эмоциями. Пока антагонизма к моей личности и желания вмешиваться не чувствуется. Старую личность называют Богдан.
Четвертое. Как и предупреждал Петр Николаевич, Богдан имеет психические проблемы. Совершенно точно гипертрофированную эмоциональность, это следует как из услышанного мной разговора, так и из уровня эмоций и страхов, которые Богданчик выдавал, пока мы с ним были в "наркозе".
Что бы хотелось знать?
Первое и самое главное. Как получить осознанный доступ к памяти Богдана? То, что она присутствует, доказано опытом. Попробуем сформулировать какой то простой вопрос и поискать в памяти ответ. Например, где у нас отхожее место, и как туда добраться".
Я попытался очистить сознание, и предоставить телу возможность действовать самостоятельно. Практически без шума соскользнув с печи, мои ноги автоматически отыскали возле печи и нырнули в кожаную обувь похожую на закрытые кожаные тапочки, и понесли меня сквозь сени в хлев. Задрав рубаху, под которой ничего из одежды не оказалось, и не обращая внимания на косящегося коня, корову и хрюшек за перегородкой, быстро справился с насущными потребностями, давящими на мозги. С чувством удовлетворения, внимательно осматриваясь, направился обратно. В сенях увидел инструменты аккуратно сложенные в углу. Там стояли деревянные вилы, деревянные грабли, деревянный молоток, деревянная лопата, оббитая снизу заточенной полосой кованого железа, железный топор с вытянутой нижней частью, похожий на те, которые я видел в исторических музеях. Увиденные в хлеву конь и корова говорили, по крайней мере, о среднем достатке семьи. Преимущественно деревянный инструмент свидетельствовал о дороговизне железа. Если сравнивать с той историей которую я знал, то это говорило в пользу периода до ХVII века. В комнате, возле печи, стояло деревянное ведро с водой. Причем ведро было не выдолблено из куска колоды, а собрано из дощечек и стянуто двумя железными обручами снизу и сверху. Дощечки были явно колотыми, обработанные одним топором без применения пилы и рубанка. Это видимо тоже что-то означало, но моих знаний было явно недостаточно.
