Мари Польская - С видом на жизнь. Дилогия (СИ)
— Простите, вы здесь? Можно к вам?
Небольшая единственная комнатка, заваленная хламом и осколками каких‑то посудин, была пуста. Я обошла ее, опасаясь что‑либо трогать. Здесь было душно. Резкий, бьющий в нос запах, казалось, въедался в кожу и одежду. Маленькое не застекленное окошко совершенно не вентилировало комнату. В углу в огромном черном буфете были свалены различные травы. Некоторые из них были связаны пучками лентами с надписями. За сложенной из камней печью располагалась лежанка. У окна стоял большой стол, заваленный бумагами. Под ногами хрустели осколки глиняной посуды. На лавке кучей были свалены тряпки, которые могли быть как одеждой, так и ветошью. Я оглядела все еще раз и вышла на свежий воздух.
Кошачьи глаза продолжали следить за моими передвижениями. Если отмести предположение о невидимке, со мной вел беседы именно этот представитель кошачьих.
— Киса, киса, киса, — позвала я рыжего пушистика. — Это ты со мной беседовал?
— Что‑то ты слишком сообразительна для ребенка, — опять прозвучало в голове.
— Я и не ребенок. Тело только вот досталось такое. И растет оно медленно.
Кот подошел, обнюхал меня, обошел со всех сторон, сел на землю и нагло почесал задней лапой за ухом.
— Ну и чего тебе надобно от меня? — спросил он опять же мысленно.
— Да, собственно, ничего, — пожала плечами я.
— Тогда чего приперлась?
— Какой ты невежливый… Может, мне поговорить не с кем…
Кот наклонил голову и скептически посмотрел на меня.
— И о чем ты хочешь поговорить?
— Да хоть о чем. Мой обет молчания что‑то слишком затянулся. Не поверишь, впервые за последние пять лет нормально общаюсь, не сюсюкая и не делая неразумного вида.
— Да, проблема, — согласился он, — но ведь решаемая. Подожди еще лет десять и все будет хорошо. Мне вот сложнее. Через десять лет, ну или чуть побольше, я уже вряд ли смогу нормально общаться, — он так по — человечески вздохнул. — В детство впаду.
Кот вильнул хвостом и направился в дом. У дверей остановился и уставился на меня, мол, ты так и будешь столбом стоять.
— А как тебя зовут? — спросила я, принимая его приглашение.
— Ишь какая шустрая, уже и на «ты» перешла. А я ведь старше тебя раз в десять буду.
— Да и мне не пять лет, — пожала я плечами.
— Я о том и говорю. Если бы думал, что пять, сказал бы в сто раз старше. Или почти в сто.
— Вам что, больше четырехсот лет? — я непроизвольно перешла на «Вы» и застыла столбом.
Собственно он сделал то же самое, не предполагая столь быстрого счета у деревенской пусть и не девчонки, но даже и взрослой бабы. Оно и понятно. Общество, в котором мне посчастливилось жить, не имело представления не то, что о физике, но даже и об основах алгебры.
— Меня зовут Зориславом, можно Зором звать, милая барышня, — кот смешно согнулся, подразумевая изящный поклон.
— Очень приятно, — присела я в реверансе.
Кот вновь застыл. Видимо, моя изящная выходка его насторожила.
— Ты кто?
— Я же говорю, Вета, — я вздохнула.
Так хотелось все рассказать хотя бы коту, поплакаться в его рыжую шерстку. Мы вернулись в дом. Завал на лавке я переместила на стол, оставив только теплый плед. Я укуталась в него, подобрав под себя ноги. Кот улегся ко мне на колени и, свернувшись калачиком, начал задавать вопросы, а потом слушать.
— Ну и сколько же тебе лет? Судя по ауре, я бы мог дать тебе около сорока.
— Мне столько и было, когда я попала сюда.
— Как попала?
— Меня, наверное, убило молнией в моем мире. Точнее не скажу, не помню. А очнулась здесь, когда родилась.
— И что, все — все помнишь?
— Да!
— Это печально, — задумался кот.
— Кто бы спорил.
— Сколько же лет ты уже здесь находишься?
— Через месяц будет пять.
— А ты молодец, — внезапно воскликнул мой собеседник, — это ж надо столько шифроваться! Не всякий шпион выдержит. А может ты засланная к нам?
Я обиделась и замолчала.
— Да ладно, не дуйся. Я же пошутил… Что же ты думаешь делать дальше?
— Учиться… Пока…
— А потом?
— Хотелось бы найти путь домой.
— Это вряд ли, — утешил меня кот. — Я знаю несколько случаев попадания к нам людей из других миров. И все эти вынужденные поселенцы так и остались до конца жизни здесь. Там‑то их тела умерли. Хотя, теоретически, можно представить перемещения в своей же физической оболочке… Тогда… — кот задумался. — Да, тогда, пожалуй, они бы могли и вернуться.
Мои глаза заблестели. Вот то, что мне нужно — источник информации. Я вкратце рассказала суть своей истории.
— Слушай, а что, все переселенцы начинали с младенческого возраста? — это меня интересовало больше всего.
— Неа. Ты — первая. Насколько я знаю, они оказывались здесь в том виде, в котором там умирали. Интересно, почему с тобой — иначе?
— Вообще‑то у меня есть версия…
— Да — а-а? — он был заинтригован. — Поделишься с облезлым котом?
— Понимаешь, — я смутилась. — Всю жизнь мечтала петь, вот и в тот момент, когда там в меня попала молния, я попросила родиться заново, но с голосом и слухом…
— И кого ты об этом попросила?
— Ну не знаю, так никого… Мир наверное…
— Вот он, принимая тебя, твое желание и исполнил.
— Да, я так и поняла…
— Тут удивительно другое. Как ты вообще попала сюда? Честно говоря, я никогда не слышал о Земле. Прошлые пришельцы, скорее всего, были из других миров… А что вы там, у себя, знаете о других мирах? Нет никаких свидетельств о том, куда отправляются ваши души после смерти?
— Я не знаю… — честно говоря, никогда не интересовалась подобными вопросами. — Согласно религии души праведников попадают в рай, души умерших — в ад. Вот их‑то описанием и кишат наши религиозные издания и книги.
— Возможно, это и есть те миры, куда в большинстве случаев направляются души ваших землян после гибели их тела.
— Тогда я почему здесь?
— Я вижу только один вариант — портал. Ты попала в него.
— Портал? На могилке?
— Там бывает много людей?
— Обычно нет. По крайней мере, я была одна.
— Возможно, портал был настроен на тебя и только ждал момента. Хотя возможен вариант, что просто существовал случайный портал, блуждающий, например. А тут — гроза, выброс энергии. Вот он и сработал. В твоем случае нельзя отбрасывать ни один вариант, ни второй.
— Со вторым — все ясно, — произнесла я, хотя на самом деле мне было понятен лишь сам факт наличия блуждающих порталов, — но зачем кому‑то вытаскивать меня из моего мира сюда?
— Вот с этим и нужно будет разбираться, — он усмехнулся. — Время у тебя есть.
Глава 2
— Ты ни на что уже не годен! Не понимаю, зачем я еще тебя кормлю? — высокий человек в черном атласном костюме с вышивкой черными же шелковыми нитками коротко глянул на потное обрюзгшее лицо собеседника. — Выметайся!
— Но, Сань…
— Как ты смеешь называть меня так! — взревел человек в плаще. — Ты, червь! Для тебя я господин! И запомни, больше промахов я тебе не прощу. Найди мне эту чертову девку! Хоть все королевство обклей ее рожами! Она здесь! Значит, должна сидеть у меня в подвале! Иди!
Стоявший на коленях маленький человечек съежился и, казалось, стал еще меньше. Он, пятясь, все еще боясь подняться, выполз за дверь. А в кабинет вошел еще один мужчина. Его сутулую фигуру скрывал темный плащ.
— Печальное зрелище, — сухо констатировал он. — И это мог быть мой ученик.
Он гадливо поморщился и обернулся к высокому господину, который успел повернуться к нему спиной и молча уставиться в распахнутое окно, будто высматривая некую ему одному видную точку где‑то на горизонте.
— Алекс?
— Да, господин учитель… — человек у окна повернулся и смерил собеседника выжидающим, но отнюдь не теплым взглядом.
— Я снимаю с себя это звание. Мне тебя больше нечему учить, — он замер, будто желая услышать опровержение.
— Хорошо… Можешь идти.
— И что ты дальше…
— А вот это тебя уже не касается. — Названный Алексом холодно посмотрел на учителя и опять отвернулся. Учитель вышел.
— Мразь и бездарь, — заметил будто про себя Алекс. — С самого начала мне нечему было у него учиться. Да и вряд ли в этом мире есть маг, который может чему‑то меня научить. И тем не менее, моих знаний мне мало. Иначе не было бы ошибок…
Пять лет он искал ту, которой так хотел отомстить. Ритуал прошел нормально, но вместо Елены в пентаграмме оказался сломанный плеер.
Глава 3
Я проснулась вдруг, внезапно. Рассказывая о себе, не заметила, как задремала, уткнувшись в теплый бок Зора, но теперь отчетливо поняла, что пора идти домой. Я отодвинула спящую кису, спрыгнула с лавки и побежала к деревеньке.
