Алексей Лукьянов - Цунами. Книга 2. Узел Милгрэма
Гумилёв посмотрел на часы. Автомобиль будет через пять минут. Андрей не любил, когда не уважают его время, и терпеть не мог сам кого-то задерживать. Жаль, что не пришлось познакомиться с молодыми гениями, но время ещё будет.
— Мы поговорим с вами на эту тему через месяц, вы не возражаете? — предложил Гумилёв, вставая.
— Полагаю, выбора у меня нет? — улыбнулся Дарк, тоже поднявшись.
Мужчины пожали друг другу руки, и Гумилёв оставил Дагласа одного. Дарк снова сел за стол и доел завтрак, абсолютно не чувствуя вкуса. Ещё несколько раз он попытался дозвониться до Джорджа, потому что телефон Джулиуса вообще оказался вне зоны покрытия сети. Маленькие засранцы!
Эксперимент был назначен на два часа пополудни. Даглас, наконец, позвонил консьержу близнецов, и тот сообщил, что братья при параде покинули дом три часа назад. Какого чёрта, куда они тогда запропастились? Неужели в лабораторию?
По спине у Дарка пробежал холодок. Он немедленно связался с лабораторией.
— Да, они уже здесь, больше двух часов уже, — доложил охранник. — Нет, никого больше. Уик-энд, сэр, вы не забыли?
Да, он забыл. Когда ты руководишь сумасшедшими гениями, выходных у тебя не бывает.
Даглас расплатился, и пошёл на выход, постепенно набирая скорость. Через холл отеля он почти уже бежал.
Дорога пролегала рядом с аэропортом, пару раз громко бабахнуло — видимо, самолёты преодолевали звуковой барьер. Однако когда Дарк свернул с хайвэя на Мидлроуд, он начал сомневаться, что слышал именно самолёты. В небо над лабораторией поднимались столбы чёрного дыма.
Даглас не стал останавливаться у лужайки с мёртвыми птицами, а сразу поехал к лаборатории.
От неё практически ничего не осталось. На месте стоял только железный каркас. Бетонные перекрытия полностью или частично разрушились, крупная стеклянная крошка равномерно покрывала всё вокруг, вся растительность, окружавшая здание, походила на рубленый шпинат. Какое счастье, что никого не было рядом!
Словно в ответ на мысли Дагласа, зеваки зашептались:
— Несут! Несут!
— Вы кто? — спросил офицер, когда Даглас, растолкав зевак, попытался прорваться через ограждение и посмотреть, кого там несут.
Несли охранника, всего окровавленного, но живого.
— Я Даглас… Дарк, руководитель лаборатории! Что случилось?
— Я надеюсь, это вы мне объясните, мистер Дарк, — ответил коп, изучив документы Дагласа. — Что у вас здесь происходит в выходной день? Могли погибнуть люди! Вот, полюбуйтесь!
— Эксперимент запланирован на понедельник! Впустите меня, там мои люди в лаборатории.
— Вам не кажется, что вы тут у себя бардак развели? — с вызовом спросил коп.
— Если произошёл взрыв, сейчас тут должна быть запредельная радиация, выводите людей! — заорал на офицера Даглас и побежал по осколкам в руины.
Слово «радиация» обладает магическим воздействием. Толпа рассосалась в мгновение ока, остались только служебные автомобили. Конечно, у пожарных имеется счётчик Гейгера, они наверняка знают, что фон нормальный, но эти бравые ребята тоже страдают от излишка зрителей.
Когда Даглас вошёл в то, что раньше называлось лабораторией… лучше бы он этого не делал. Это была Хиросима после падения Малыша. Единственное, что уцелело — это установка стоимостью почти полтора миллиона. Верней, её основа — «вход» и «выход» передающего канала, которые близнецы называли «линзами». Остальное — вернее, всё то, что не испарилось в результате выброса энергии — взрывом разметало, раздавило и расколотило вдребезги и всмятку. Посреди этой американской красоты, пошатываясь из стороны в стороны, ходили мутанты. По крайней мере, так представил офицеру братьев Кругловых Даглас, надеясь, что в приступе паники офицер застрелит уродов на месте.
— Она взорвалась, Даглас! — радостно возвестил Джулиус. — Честное слово! Какой грохот!
Джордж, до сей поры растерянно озирающийся по сторонам, после этих слов изменился в лице и залепил брату такую оплеуху, что у Джулиуса даже зубы клацнули.
Вопреки ожиданиям, Джулиус сдачи не дал. Он только оправдывался:
— Но ведь получилось же, получилось! Даглас! Получилось!
— Что получилось, что?! — едва не рыдал Джордж. — Данные где? Никаких результатов не осталось! Всё же коту под хвост.
Из противоречивых объяснений Дарк понял, что Джулиус опять в последний момент изменил ход эксперимента, в свойственной ему творческой манере «все кругом дураки и ничего не понимают, и только я тут в белом пальто стою, красивый, умный, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил». Сославшись на интуицию, Джулиус полностью поменял все схемы отвода лишней энергии, и, как оказалось в итоге, опять был прав. Братья явно повздорили, потому что носы у обоих были расквашены. Видимо, интуиция, которую представлял Джулиус, оказалась сильнее здравого смысла, которым обычно заведовал Джордж: братья запустили устройство сами, не дожидаясь понедельника и всей команды. И полученный результат настолько превысил все ожидания, что, если бы близнецы не сидели у «выхода» канала, скрытые, помимо спецкостюма, изоляцией «линзы», их бы тоже разорвало в клочья. Остатки выброса ушли в молниеотвод.
— Снаружи всё в порядке? — спросил Джордж.
— Э… А что должно быть снаружи? — напрягся Даглас.
— Шаговое напряжение, — сказал Джулиус.
Даглас вспомнил лужайку с сотнями мёртвых воробьёв, чаек, дроздов и голубей. Вот что их убило. Через дорогу был гипермаркет, с утра прошёл дождь, стоянка автотранспорта перед магазином ещё не успела просохнуть…
— Если бы мы не изменили схему, мощность разряда была бы много больше, и те, кто на улице, могли погибнуть, — попытался объясниться Джордж, но Джулиус перебил его.
— Но мы видели! Всё получилось, канал держится, Даглас! В следующий раз мы повторим, чтобы уже ничего не…
Даглас не слушал, он оценивал убытки. Лаборатория восстановлению не подлежала. Разговор с руководством предстоял не просто тяжёлый, а невыносимый. Решено, он принимает предложение Гумилёва, если, конечно, после такого грандиозного фиаско тот не откажется от своих слов. Если откажется, Даглас уйдёт из корпорации, и будет работать где угодно, но с одним условием — никаких близнецов. Он готов заниматься чем угодно, хоть туалеты мыть, лишь бы рядом не было русских и близнецов. К чёрту строящийся ЦЕРН, к чёрту такую науку.
— Я разберусь, — сказал он тихо. — А вы собираете свою задницу в горсть и убираетесь отсюда, куда угодно, только чтобы я даже эха вашего не слышал.
— Но…
— Живо!
Кругловы заткнулись и начали выбираться из руин.
— Стоять! — приказал им Даглас.
Коп, который, онемев, стоял и слушал препирательства яйцеголовых, тоже очнулся. Дарк обратился к нему:
— Офицер, будьте добры, отведите этих двоих к медикам, это очень важно. Боюсь, они всё же облучились.
Братьев увели. Смотреть на них и вправду было страшно — красная кожа кое-где свисала лоскутами, брови и волосы выгорели. Но ничего, выживут. Такие всегда выживают.
Зазвонил мобильный. Всё, начинается вынос мозга.
— Слушаю. Я. Сожалею, сэр, всё очень плохо. Ничего, сэр. Вообще ничего. Жертв, по счастью, нет, если не считать птиц на газоне. Как всегда, сэр. Отправил в лазарет. В лазарет, говорю, отправил. Отвечу, сэр. Всего доброго, сэр.
Эпизод 3
Барбара пристрастилась к покеру давно, ещё при Союзе. На деньги она никогда не играла, покер её интересовал скорее как спорт, или как искусство. Азарт — ненадёжный партнёр, госпожа Кравец (так за глаза звали Барбару клиенты и коллеги) предпочитала мастерство и психологию.
Удрав из страны победившего капитализма, Барбара какое-то время путешествовала по Средиземноморью. Однако через год пресытилась, и решила открыть для себя Новый свет. И поводом стал ежегодный чемпионат мира по покеру в Лас-Вегасе.
Госпожа Кравец оказалась серьёзным игроком, и дважды доходила до четвертьфинала, потом дважды — до полуфинала. Никто не сомневался, что на этот год она может и в финал попасть, хотя чемпионский титул, возможно, нынче ей и не достанется. Однако сама госпожа Кравец думала иначе.
Карты спутал молодой человек, который годился ей в сыновья.
Томас Майор Брайдер, бесшабашный стареющий юноша с бородкой, плотный, невысокий, отрекомендовался «расхитителем гробниц».
— Я не мумия, я просто так выгляжу, — сказала Барбара, когда он подошёл к ней в баре.
Он даже внимания не обратил на эту шутку, и даже наоборот — начал бить к ней клинья. Она и впрямь была ещё ничего себе, поди, узнай, что она ещё отца народов помнит.
Конечно, для Брайдера это было всего лишь приключение, и для неё это тоже была игра — мужчина явно подшофе, вряд ли осознаёт, что творит, но слово за слово, и у них обозначилась общая тема — клады. Если Брайдер не врал, то он довольно успешный кладоискатель.
