Александр Прозоров - Прыжок льва
Его друг некоторое время собирался с мыслями, находясь в явном замешательстве. Затем он тронул коня и молча поехал вперед. Федор сделал то же самое. Отряд карфагенского посланника возобновил свой неспешный путь в Тиру. Ехали так минут пять.
— Понимаешь, сержант… — начал Леха издалека, и Чайка понял, насколько его друг потрясен этой встречей — его очень давно не называли сержантом.
— Ну, в общем, переспал я тут с одной… — начал подбирать слова бравый адмирал, — а потом с другой. А потом они из-за меня подрались. Насмерть. И эта, Исилея, другую просто зарубила своим мечом.
— Ну ни хрена себе порядки тут у вас, — изумился Федор, — нет, у нас тоже крови немало льется. В том числе из-за женщин. Но что-то я не встречал ни в Карфагене, ни среди римлян отдельных легионов, укомплектованных из одних красавиц.
— Вот тот-то и оно, — назидательно заметил Леха, понемногу приходя в себя, — а здесь они есть. И многие тысячи. Представь, каково мне приходится. Это все сарматские женщины, дальняя родня скифам. У них бабы ведут себя как мужики.
— Чего, так же крепко пьют? — удивился Федор.
— Да нет, — отмахнулся Леха, направляя коня в городские ворота, у которых стояло несколько пеших охранников, признавших его издалека, — так же крепко дерутся, а многие даже крепче. Вот эта, например, Исилея, уже не один десяток своей рукой на тот свет спровадила.
— Ну да? — не переставал удивляться Федор, проезжая по мощеным улицам Тиры между домами с колоннами и портиками. — А чего ты ее так боишься? Она же баба, в конце концов. Пошли ты ее подальше и все. Скажи, разлюбил, мол, ничего не поделаешь.
Леха вздохнул.
— Если я ей это скажу, — с трудом наконец проговорил он, отчего-то потерев рукой правый глаз, — то мне придется драться с ней насмерть. Амазонки такого не прощают. Тем более эта — хозяйка целого города. Слышал, как она со мной разговаривала? Типа я к ней в услужение нанимался, хотя я скифский адмирал.
Сказав это, адмирал немного посопел и продолжил изливать душу бывшему сослуживцу.
— Всего-то один раз и было. Я ведь, если хочешь знать, сержант, в то плавание отправился, где чуть не погиб, только из-за того, чтобы подальше от нее быть. Думал война, всякое может случиться. И с ней и со мной. Надо время потянуть. Но не вышло. А у меня ведь здесь наложница есть и ребенок родился. Буквально вчера сообщили. Мальчик. В Крыму меня дожидаются. Вот и не знаю, что теперь со всем этим делать.
Тем временем они миновали порт, и Федор разглядел в недалекой гавани корабли, на которых приплыл. Все три квинкеремы были на месте. Матросы занимались своими обычными делами, а морпехи стояли на палубе у борта, разглядывая акваторию. Тишь да гладь. На другой стороне лагуны по берегу виднелось несколько белых пятен, — больших домов в греческом стиле, выстроенных у самой воды.
— Ладно, брат, — решил Федор, — тут без пол-литра не разобраться. Долго еще нам ехать?
— Да вот, прибыли уже, — указал Леха на симпатичный особняк, реквизированный у кого-то из греческих купцов, — здесь ты и будешь дожидаться ответа нашего царя. А думает он иногда долго. Так что устраивайся. Отдыхай. Еда там есть.
Федор спрыгнул с коня, бросив поводья одному из подбежавших солдат. Леха оставался на лошади, не выказывая желания спускаться.
— А вино в этом домике водится? — уточнил Чайка, осмотрев снаружи двухэтажный особняк, окруженный десятком пахучих кипарисов.
— Целый погреб, — проговорил Леха, явно погруженный в невеселые размышления, — я проверял. Людей своих вон в том флигеле можешь оставить ночевать, если на корабль не отправишь.
— Рядовой Ларин, — вдруг возвысил голос Федор, видя, как мается его друг от безысходности, — слушай мою команду. А ну слезай с лошади и двигай за мной. Мне срочно нужно помочь распечатать местный погреб. А твоя голубоглазая стерва с мечом подождет. До утра еще далеко.
Повеселевший от такого предположения Леха спрыгнул с коня и отправился вслед за товарищем. Еду и вино они разыскали мгновенно. Погреб был в целости — десятки кувшинов, оплетенные виноградной лозой, стояли на полках в небольшом подвале.
— И то верно, — рассуждал Леха, вскоре устроившись за столом на внутренней террасе, откуда был виден порт и большая часть лагуны, — выпью рюмашку, может, какая мысль придет. На трезвую голову все равно ничего не придумать. Верно?
— Верно, — подтвердил посланник Ганнибала, разламывая на части хлеб и поглядывая в сторону сырной головы, обнаруженной все в том же погребе. С едой здесь проблем не было. Ларин действительно обеспечил дорогого гостя всем необходимым. Хотя одного здесь все же не хватало: Федор как ни старался не нашел в доме никаких кружек и пить друзьям пришлось прямо из кувшинов. Вся остальная посуда была разбита.
— Давай, брат, — чокнулся с Лехой своим кувшином Чайка, уставший от долгой дороги, — за счастливый случай.
Глава вторая
Веселая ночка
В тот вечер Ларин напился вусмерть и никуда не поехал. Да и Федор захмелел быстро, — стаканов не было, приходилось частить, выпивая кувшин за кувшином. А вино было хорошее с бархатистым вкусом. Умели греки вино делать, сволочи. Леха ведь не зря решил друга именно здесь поселить, поскольку только в этом доме, одном из немногих, после захвата Тиры, сохранился хороший запас спиртного. А морпеху после плавания без него никуда. Усталость тоже брала свое, — Чайка ведь с корабля сразу на переговоры с Иллуром поехал, чтобы не тратить драгоценное время. И вот только теперь мог себе позволить отдохнуть, скинув панцирь.
После третьего кувшина адмирал расслабился и решил немедленно послать всех амазонок подальше.
— Никуда я не поеду, — бушевал Леха, так и не снявший доспехи, грозя кулаком потемневшему небу над бухтой, — да кто она такая, чтобы мной командовать?
Слушая вопли друга, разносившиеся над спящим городом, в котором после смены власти осталась добрая половина населения, а также гарнизон скифов, Федор пил и ел, не торопясь с выводами и размышляя над полученной информацией. Честно говоря, друга было жалко, запутался немного парень, но больше Чайку сейчас волновало, на что решится скифский царь. От этого во многом зависело будущее армии Ганнибала и его собственное.
Насытившись и расслабившись, он вдруг заметил, что стало тихо. Обернувшись в сторону умолкшего друга, Федор увидел, что бравый адмирал уже спит глубоким хмельным сном, развалившись прямо под открытым небом на лавке. «И то дело, — решил Федор, откидываясь на своей скамейке, — зачем в дом идти, на свежем воздухе хорошо. Ночи здесь теплые».
Некоторое время, глядя на огромную луну, цеплявшуюся за вершины кипарисов, он слушал бормотание друга, который все никак не мог успокоиться и с кем-то спорил даже во сне. А потом и сам заснул сном блаженного.
Однако спал он недолго. Всего пару часов, не больше. Звериное чутье, выработанное за годы войны и постоянной опасности, не дало ему спокойно провести эту ночь. Ни с того ни с сего, командир хилиархии вдруг проснулся. Его разбудил какой-то странный звук.
Не вставая, Федор прислушался. Вокруг было тихо, лишь вдали шумел прибой, а рядом стрекотали ночные насекомые. Все казалось на первый взгляд мирным. И вдруг он вновь услышал этот звук — тихо скрипнул песок на каменной плите под подошвой башмака. Кто-то приближался, пробираясь вдоль ограждения террасы.
«Странно, — подумал Чайка еще хмельным сознанием, — троих солдат я отправил на корабль, а оставшихся уложил во флигеле, может, кто из них решил меня проведать? Вряд ли. А может это просто воры?»
Повинуясь инстинкту, он решил сделать вид, что спит и подождать развязки. Меч и доспехи Чайка положил в доме, оставшись только в хитоне и сандалиях. Если придется драться, то бежать за ними долго. «Ладно, — успокоил себя боец, разглядев на столе полупустой кувшин на расстоянии вытянутой руки, — придется обойтись подручными средствами. Не в первой».
Между тем осторожные шаги приблизились и затихли с той стороны невысокого ограждения напротив стола. Человек остановился. Терраса хоть и выходила на бухту, но была внутренней частью дома, и попасть с улицы на нее было невозможно. Дом стоял прямо на обрывистом берегу. «Неужели кто-то из своих, — удивился Федор, заметив отблеск луны на доспехах неизвестного, на секунду выдавшие его положение, — это же солдат в полном вооружении».
Федор напрягся, приготовившись отразить нападение. Кем бы ни был тот человек, притаившийся в двух метрах, он явно пришел сюда с недобрыми намерениями. И едва он взялся за ограждение, подтянувшись и быстро перекидывая через него свое тело, облаченное в кожаный панцирь, как Чайка резким движением схватил со стола кувшин, вскочил и врезал непрошенному гостю глиняным сосудом в лоб. Раздался треск. Кувшин разлетелся на черепки от удара о незащищенную голову, и солдат мешком рухнул обратно вниз, распластавшись на камнях у террасы.
