Михаил Ланцов - Красный Император. «Когда нас в бой пошлет товарищ Царь…»
Во время своего «турне» на Кубань в то время еще цесаревич Александр оценил по достоинству ум этого человека и завербовал для службы в разведке.
Довольно быстро освоившись на новом месте, Николай Григорьевич прекрасно себя проявил и был зачислен в специальную группу, проходящую обучение для действий на территории Австрийской Империи. Как раз в ту самую, что занималась разведывательно-диверсионной деятельностью незадолго до начала военной кампании и настолько душевно порезвилась, что заставила всю Австрию встать на уши. Причем каждая из операций вполне тянула на самостоятельную остросюжетную детективную историю. В тех делах Богаев и прославился, действуя в качестве командира самостоятельного звена. Поэтому неудивительно, что вся дальнейшая его карьера оказалась всецело связана с секретным батальоном «Омега», созданным по образу и подобию печально известного для любого советского человека германского батальона «Бранденбург-800».
Зная хорошо язык крымских татар из-за близкого общения в детстве, Богаев был отобран в первую восточную роту, которую вскоре и возглавил.
Ему пришлось очень много работать, изучая турецкий и арабский языки, культуру, историю и нравы Османской Империи и многое другое. Само собой, без отрыва от регулярных и весьма непростых тренировок по боевой и тактической подготовке, сопряженной с освоением навыков управления вверенным спецподразделением в сложных боевых условиях. Богаева и его подчиненных гоняли на пределе физических и психических возможностей, буквально выжимая. Не все выдерживали и ломались, зато те, что оставались в строю, – стоили многих.
Николай выдержал нагрузку. Поэтому к началу турецкой кампании был весьма недурно подготовлен в роли командира столь необычного для своего времени специального подразделения. Конечно, ему еще много чему можно и нужно было учиться, но все равно уровень у Николая получился весьма солидный. По крайней мере никаких серьезных конкурентов, способных оказать ему качественное сопротивление на территории противника, у него не было.
– Поэтому, товарищи, Николай Григорьевич со своими людьми за несколько дней до начала кампании тайно перейдет границу и начнет подготавливать почву для решительного наступления наших войск.
– Но, Ваше Императорское Величество, – возразил командир первого пехотного корпуса Михаил Дмитриевич Скобелев, – что может сделать всего одна рота, пусть и особой выучки?
– Взорвать несколько мостов, убить ряд офицеров, оставив их части без управления, устроить пожар на армейском складе. Да много чего. А потом Николай Григорьевич и его люди будут продвигаться по мере наступления наших войск, сопровождая противника все той же черной полосой «непонятных случайностей».
– Неужели они так хорошо подготовлены и лихи, чтобы действовать так долго и эффективно в тылу врага? За ними же начнут охоту, и местные жители быстро их выдадут туркам. Форму-то не скрыть.
– А они и не будут скрывать. Для всей роты уже заготовлена военная форма Османской Империи и вся необходимая амуниция. Плюс ко всему – у каждого бойца подобрана персональная легенда и документы. Да и турецкий язык ребята знают очень свободно. Так что будут действовать в турецком тылу, представляясь турецкими же офицерами и унтер-офицерами, едущими куда-то с тем или иным поручением, со всеми вытекающими последствиями и возможностями.
– Но ведь это… – хотел было высказаться Скобелев, но осекся, глядя на невозмутимо довольное лицо Императора.
– Это подло? – улыбнулся Александр. – Да. Вы правы. Это подло. Зато это спасет жизни нашим солдатам. Меня этот вопрос волнует во сто крат больше, чем довольно спорные аспекты морали. Именно по этой причине я всячески стараюсь оснастить армию новейшим оружием, обучить ее передовым способам ведения боя, развиваю разведку, связь, нормальное снабжение… и все ради того, чтобы солдаты не только хорошо били врага, но и сами при том живыми оставались. Вы считаете, что это подло?
– Нет, конечно нет, – потупился Скобелев. – Но ведь есть понятие честного боя.
– Где существует? Какая разница, честно вы выиграете или нет? Перед вами, как перед командующим пехотным корпусом, всегда будет ставиться только одна задача – разбить врага. А уж как – ваша проблема. Хоть смешите его до смерти.
Перед такой постановкой вопроса мало кто мог что сделать, так что возражения относительно деятельности роты батальона «Омега» очень быстро утихли. Конечно, офицеры не смирились, но им пришлось признать правоту Императора, так как у них банально не было выбора.
Кроме батальона «Омега» всплыло и другое необычное для армейских офицеров явление – школа «Выстрел». В ней готовили армейских снайперов в современном значении. То есть обучали не только навыкам точной стрельбы на большие дистанции, но и прочим премудростям, выработанным за последние несколько лет разнообразной диверсионной деятельности. Да и сам Александр подсказал, что знал из своей прошлой жизни. Немного, но ориентиры были установлены правильно, особенно в отношении маскировки.
Особняком всплыл и тот момент, что только через эту школу появилась возможность попасть женщинам в действующую армию. И не в роли санитарки, прачки или какой другой обслуживающей профессии, а именно на строевую должность. Что, надо сказать, вызвало весьма неоднозначные отклики в обществе.
– На текущий момент мы смогли завершить подготовку всего лишь пятидесяти человек, из которых десять – девушки. Да, товарищи, не возмущайтесь. Ряд опытов, проведенных в школе, показали, что девушки могут весьма недурственно выполнять задачи, которые ставятся перед подобными военными специалистами. Вот и проведем им, так сказать, проверку боем, если девушки провалятся – уберем их с курсов обучения. Если же покажут себя хорошо, то сохраним и разовьем эту практику.
– А какие задачи будут решать выпускники школы?
– Они будут распределены между полками на передовых участках обороны с личным подчинением полковым командирам. В их задачи будут включаться отстрел офицеров противника, поражение их наблюдателей, курьеров и прочие тонкие задачи. Согласитесь, внезапная смерть командира батальона противника в первые минуты боя очень сильно снизит боевую эффективность этой воинской части. Солдаты без управления – это просто куча вооруженных людей, а не воинское подразделение. Одна-две удачно пущенные пули легко смогут решить исход штурма редута или другого рискованного предприятия. И вы, Михаил Дмитриевич, не морщите нос. Это необходимо для сохранения жизней наших с вами соотечественников, а замашки, достойные лишь благородных девиц, оставьте для мемуаров. – Скобелев, услышав такое, надулся, покраснел, но прекратил юродство.
– А из чего они будут стрелять? – спросил сидевший до того молча командующий Кавказским фронтом Николай Иванович Евдокимов. – Ведь далее четырехсот шагов по отдельному человеку практически невозможно попасть, ибо он на глаз размером с точку. Мушка на винтовке получается крупнее человеческой фигуры.
– Они в войска будут прибывать со своим оружием под стандартный винтовочный патрон. Само их оружие есть разновидность обычной армейской винтовки. Разве что с более длинным и толстым стволом. Да, без штыка. В качестве прицельного приспособления на них устанавливаются оптические прицелы с трехкратным увеличением.
– И насколько хорош этот прицел?
– На озвученной вами дистанции в четыреста шагов стрелок может совершенно спокойно разглядеть черты лица противника. И, само собой, разобрать форму, что позволит легко определять офицеров.
– А вы не думали, что было бы недурно сформировать полк или, на худой конец, батальон подобных стрелков? Ведь их стрелковый огонь будет иметь поразительную точность!
– Думал, но пока решил не делать. После долгих размышлений я пришел к выводу, что нужно реализовывать концепцию максимального взаимодействия между родами войск, в том числе и специальными средствами. Может быть, когда-нибудь потом, когда столь дорогие и сложные в изготовлении прицелы мы сможем производить массово и дешево, о вашем предложении можно будет подумать. Но мне кажется оно преждевременным. Нам бы на каждый батальон по паре подобных бойцов подготовить и вооружить. Кроме того, для точной стрельбы на большие дистанции нужно не только иметь винтовки с оптическими прицелами, но и проводить не самое простое обучение бойцов. Фактически уровень каждого егеря выше ефрейтора – он специалист уровня того же прапорщика, а то и выше. Думаю, батальон и уж тем более полк прапорщиков будет перегибом. – Александр улыбнулся. – Или вы так не считаете?
Александр, следуя своей старой традиции, решил не использовать англицизмы в названиях, поэтому выпускников Императорской школы «Выстрел» именовали «императорские егеря», или просто «егеря».
