Юрий Корчевский - Огневой бой. Воевода из будущего (сборник)
– Зимой?
Первуша задумался.
– Да, как-то не припомню. Туман бывает, когда тепло, да над водою стоит часто.
– Первуша, а ты посмотри на туман повнимательней.
Купец слез с саней и пошел к полосе тумана.
Я-то, пока ратник ездил к обозу, пригляделся к молочной пелене. И вот что странно. Когда подходишь к обычному туману, воздух постепенно становится влажным, видимость тоже падает не сразу. А тут поперек дороги – необычная полоса тумана. Да, он бесформенный, клубится, но больно уж границы его четкие. Или я уже – как пуганая ворона, что каждого куста боится?
Первуша потоптался на дороге и повернул назад.
– Что-то нехорошо мне, вроде как угроза от тумана.
– И я о том же.
– Что делать будем, как разумеешь?
– Мое дело – товар купить, твое – обоз провести. Я свое дело сделал, теперь ты решай, боярин.
Вот хитрован! Как возникают сложности, так – решай сам.
Я слез с коня, подошел к пелене и провел рукой по поверхности. Ничего не произошло, но я заметил, как у места, где я стоял, туман сгустился. Он что, живой? Я сделал пару шагов вперед и остановился. Туман был мне пока еще по пояс. И тут у меня возникло странное ощущение – как будто маленькие ручки нежно, едва ощутимо прошлись по одежде, по ногам.
Я выскочил обратно и направился к своим. Надо решать, что делать дальше – не может же обоз ночевать на лесной дороге.
Когда я приблизился, остроглазый Демьян, который спас меня от волков, показал пальцами куда-то вниз.
– Боярин, что у тебя с портами?
Я посмотрел вниз. Ешкин кот! Штанины были в небольших дырках с неровными краями, как будто их кислотой обрызгали. Сколько живу, о таких туманах не слыхал. Про дожди кислотные знаю – но это уже в моем времени, а сейчас-то им откуда взяться?
Что же делать? Назад повернуть и объезд искать? Долго!
– Вот что, парни, – решился я. – Идите к обозу, берите топоры и рубите сучья посуше – только к туману не приближайтесь.
Демьян и еще один ратник стремглав кинулись к обозу и вскоре вернулись с плотницкими топорами.
– Идите в лес, ищите сухостой. Надо сделать что-то вроде факелов.
Ратники разошлись по лесу, не удаляясь от дороги. Я же стал разглядывать дырки на штанах. Интересно, что могло их проесть? Может, сел на лавку с уксусом или еще какой-нибудь дрянью в трактире в Устюге? Нет, мои дружинники мгновенно бы заметили – углядел же Демьян дырки сразу? Стало быть, и появились они недавно. Выходит, не показалось мне, что вроде как пальчики по одежде бегают.
Прискакал с конца обоза Федька-заноза.
– Чего стоим? Или ждем кого, боярин?
– Туман впереди, да странный какой-то. Я вон по пояс в него зашел, буквально пару шагов сделал – и погляди теперь на мои порты.
Федька оглядел меня со всех сторон и присвистнул.
– Как дробом прострелены.
– А я ведь и был в том тумане совсем немного.
– Что делать будем? В обход пойдем?
– Пойдем, если не получится. Придумал я одну штуку, сейчас попробуем.
Ратники вернулись – каждый нес перед собой охапку сучьев. Попробовали их поджечь, но промороженное дерево не занималось.
– Я сейчас! – Федька вскочил на коня, унесся к обозу и вернулся с горшком.
– Масла льняного у обозников выпросил. Правда, тут не больше половины.
Мы обмотали сучья тряпками и обильно смочили льняным маслом. Теперь самодельные факелы вспыхнули.
Мы подождали немного, чтобы огонь с тряпья перекинулся на дерево.
– Так, становимся в цепь, в каждой руке – по факелу. Идем к туману и по моей команде бросаем в него факелы – постарайтесь забросить подальше. Все готовы? Тогда пошли.
Мы цепью из пяти человек двинулись к молочной пелене. Не доходя двух шагов, я скомандовал:
– Стой! – Все замерли. – Бросай!
Мы зашвырнули факелы подальше. Мгновение ничего не происходило, затем в тумане раздался слабый вой, быстро перешедший в громкий, очень высокого тона звук, практически – визг. Мне даже в шапке заложило уши.
Все оцепенели, а потом, как по команде, в панике бросились назад – к лошадям. Не удержался и я – тоже побежал, но, промчавшись пару десятков метров, одумался, остановился и обернулся.
С туманом что-то явно происходило. Он стал уплотняться, собираясь в плотные, непрозрачные, большие комки, потом собрался в одну сплошную массу и стал втягиваться в лес. Ратники мои вернулись ко мне.
– Ты прости, боярин, что бросили тебя одного, – сконфуженно молвил Федька. – Спужались мы – сроду такого не видели.
– Прощаю – я и сам струхнул. Глядите – уходит туман с дороги. Не рассеивается, а уползает, как живой.
– В лес уползает – не понравился ему огонь, – пошутил оправившийся от первого испуга Федька.
Так, похоже – выход найден.
Я уселся на коня, ратники мигом оседлали своих лошадей. Наше счастье, что кони не разбежались, а то лови их сейчас по лесу. Ратники, похоже, тоже осознали, что проявили слабость, и виновато отводили глаза.
Я подскакал к обозу и остановился.
– Слушать всем! Берите топоры, ступайте в лес – только от дороги далеко не отходите. Рубите сучья на факелы. Обмотайте их тряпками и полейте маслом – хоть немного. Когда все будете готовы, тогда дружно поджигайте – и вперед по дороге! Нигде не останавливайтесь и лошадей подгоняйте – потом отдохнут. Коли увидите, что из леса туман выползает, кидайте в него горящие факелы, и подальше. Все ли понятно?
Видимо, Первуша уже успел рассказать обозникам об увиденном тумане. Возничие пошли гурьбою в лес, а Первуша подбежал ко мне.
– Что там, боярин?
– Ты на порты мои погляди!
– В дырах порты. Прожег, что ли?
– Зашел в туман на два шага – и погляди, какие дырки. Факелами туман в лес загнали.
– А что там за визг был? Как крысе на хвост наступили.
– То туман визжал.
– Чудны дела твои, господи! – Первуша перекрестился.
Наконец, все были готовы.
– Поджигай! – скомандовал я.
Сам с дружинниками взял факелы и поехал справа от обоза – по целине, между лесом и санным путем. Мои холопы растянулись за мной цепочкой.
Обозники рванули дружно. Застоявшиеся и продрогшие лошади сами, без понуканий резво тянули тяжело груженные сани. Обозники бежали рядом с санями – так лошадям было легче.
Таким образом, мы гнали лошадей и бежали рядом с ними около версты – пока не кончился лес. От лошадей валил пар, а возчики хватали воздух широко открытыми ртами. Факелы, многие из которых уже догорели, мы побросали в снег. Кажется, прорвались.
Дальше путь опять шел по реке. Тут уж обоз двигался неспешно.
Устали все – и люди и лошади. И хотя до сумерек было еще около часа, мы остановились на ночлег в первом же встреченном постоялом дворе.
За ужином я выпил вина сам и позволил пригубить ратникам. При воспоминании о тумане по спине пробегал холодок. Что за дьявольское порождение?
Первуша приложился к кувшину с вином поболее моего. Лицо его раскраснелось, он пьяненько допытывался:
– Ты как, боярин, насчет факелов-то скумекал? Подсказал кто или ранее встречался?
– Не видел такого никогда, а догадался сам.
– Хм, башковитый! Я думал – ты только сабелькой махать горазд.
Дальнейший путь протекал гладко, и через несколько дней мы въезжали в Вологду.
Я подъехал к купцу:
– Продай мешок соли.
– Возьми так.
– Не хочу быть должником.
– Я от чистого сердца, кабы не ты – сгинули бы мы бесславно, и никто бы не узнал, где косточки наши. Бери!
По моему знаку Федька подхватил из саней мешок соли и положил перед собой поперек седла.
Все! Закончен поход. Не сказать, что повоевали – все вернулись в целости и обоз привели, но пережить такое еще раз я бы не согласился. На муромской дороге тоже было жутковато, но там я видел врага и знал, что делать.
Обоз с солью потянулся к купеческим амбарам. Я же отправил всех ратников домой, а сам направился к воеводе. Надо успокоить его и доложить о выполнении задания.
Плещеев был на месте и, увидев меня, обрадовался.
– Обоз с солью доставили?
– Уже разгружаться у амбара должен, боярин.
– Ну, здравствуй, Георгий! Дай я тебя обниму. Молодец!
Мне почему-то показалось, что воевода хоть и рад меня встретить, но не чаял увидеть живым.
– Садись, боярин, расскажи, как поход прошел.
– И рассказывать особо нечего – съездили в Соль-Вычегодск, купец Первуша соль закупил. Если бы не одно обстоятельство.
– Разбойники? – в нетерпении аж подпрыгнул в кресле воевода.
– Нет, туман.
– Туман? Эка невидаль.
– Вот и я о том же.
– Слава богу – соль в городе есть. Теперь бунта можно не опасаться.
– Истинно так.
– За службу от всего города благодарность тебе, Георгий. Иди, отдыхай. Пока не случится чего – не потревожу более.
Я откланялся и вышел.
Дома уже царило оживление, какое бывало всегда, когда дружина возвращалась из похода. Из трубы в бане валил дым – уже грели воду. В доме на кухне суета – кухарка металась между столом и печкой.
