Александр Харников - Царьград (сборник)
Эх, ладно, кто видел – не забудет, а кто не видел – не поймет. Потом, после восьмого года, командировочки были так, по мелочи – испытания техники да учения… И вот теперь снова – Сирия.
– Сирия, Васильевич, это серьезно… – Коля оглянулся по сторонам. – Так сказать, не для печати… Где-то с месяц назад наши вдруг зашевелились по этому вопросу… А уж после визита Путина в Турцию все забегали, как наскипидаренные…
– Это когда Лавров руку то ли сломал, то ли растянул? – улыбнулся я. – Помню, помню, как же… Та еще была история! Не прониклись, значит, турки словесным внушениям, воспоминания об оттоманской славе в голову ударили?
– Как-то так, Васильевич, но это тема из тех, что имеют гриф «совершенно секретно, перед прочтением сжечь», – Коля опять обернулся. – Но, в общем, ты прав.
– Имеющий уши да услышит, имеющий глаза да увидит, имеющий язык да скажет, а имеющий мозги да поймет… – я тяжело вздохнул. – На дипломатическом фронте в последнее время по этому вопросу наше стойкое «нет» начало переходить в простонародное «на…», «в…» и «к…». И наш совместный поход к теплым берегам только подтверждает этот вывод. Уже, считай, почти семьдесят лет не было такого, чтоб журналистов награждали боевыми орденами и медалями… Ты слышал, что вся группа ВГТРК, что работала в Сирии до нас, представлена к медали «За отвагу»?
Коля задумался.
– Не только представлена, но и награждена… Я слышал только про эту журналистку… как ее… Анастасию Попову. Но ты прав, Васильевич, это война.
– Поверь мне, в представлении оказалась вся группа, даже те, кто в кадр никогда не попадал. – Я зябко передернул плечами, когда очередной порыв студеного ветра с Балтики пронесся по палубе. – Было бы это не наше дело, то при первой опасности их просто вывели бы оттуда и не стали бы рисковать. А насчет войны ты прав, и для каждого это будет своя война. Для меня и ребят из «Звезды» – информационная, для вас, разведки, – интеллектуальная и военно-политическая. А возможно, кому-то из коллег придется повоевать в самом изначальном смысле этого слова. Вон в тех контейнерах на палубе «Колхиды», к примеру, явно не подарки от Санта-Клауса везут. И в трюме тоже… По осадке видно, что корабль загружен до упора…
– Да, Васильевич, не потерял ты хватки, не потерял… – покачал головой Николай. – Правильно говорят, что мастерство не пропьешь. Не ушел бы тогда от нас, сейчас бы тебе цены не было.
– Если бы сам не ушел, меня бы все равно ушли. Да и какая тут хватка, Коля? – отмахнулся я. – Все просто, как комбинация из трех пальцев. В воздухе пахнет грозой, и собаки воют, а у меня, у старого, остатки волос на голове дыбом встают. Эта Сирия сейчас – как Испания в тридцатых. После нее вся эта банда снова прямиком к нам в гости заявится. Чем больше мы там этих уродов намолотим, тем легче будет потом. Ты же знаешь, что в Сирию вся нечисть из Чечни, Таджикистана и прочих веселых мест сбежалась. Да и турецкую борзость обломать надо. Эрдоган и Гюль, они ведь не просто так на Сирию зубы точат. У нас вот Союз хотят возродить, ну или Российскую империю – не суть важно. А туркам мечта об Оттоманской Порте спать не дает, у арабов-саудитов – о халифате времен Карла Великого. И для всех эта война как свет в окошке. И для нас она тоже многое значит. Победим на внешнем рубеже – и будет нам счастье, новоявленные Хоттабычи все полягут в сирийскую землю, и ни до Кавказа с Поволжьем, ни до Средней Азии не доберутся. Впрочем, мы еще поговорим с тобой на эту тему… – Я подошел к борту и, облокотившись на поручни, стал смотреть на бегущую внизу воду. – Знаешь, Коля, если будет надо – вернусь в «контору»! Только ведь мы, журналисты, тоже нужны Родине, и у нас своя война…
– А вот тут ты прав, Васильич, – Николай облокотился на поручни рядом со мной, – не будет таких, как ты – все заполонят либеральные шавки из «средств массовой дезинформации». Чистая отрава. Ты делай свое дело, мы будем делать свое. Я тут в ближайшее время тебя с одним человечком познакомлю, вам интересно будет, это я тебе гарантирую. Смежник он. Мы негодяев находим, а он их в лучший мир отправляет. Но только, чур, без имен и подробностей…
– Группа «А»? – заинтересовался я.
– Нет, он из другого ведомства, – Коля замялся, – ну, ты понимаешь?
– «Летучий мыш»? – Коля кивнул, и я, по старой привычке, присвистнул: – Серьезно!
– Ну ладно, Васильевич, свидимся! – подполковник Ильин пожал мне руку. – А сейчас мне пора, извини – дела!
Он ушел, а я остался рассматривать волны, рассекаемые форштевнем нашего корабля, и размышлять о превратностях судьбы, которые совершенно неожиданно сводят и разводят людей.
18 декабря 2012 года, Балтийское море, восемьдесят миль северо-западнее Балтийска
Утреннее солнце разогнало туман, и по левому борту в его радужном ореоле показались идущие с юго-востока два больших десантных корабля 775-го проекта, «Калининград» и «Александр Шабалин». И морской буксир, кажется, СБ-921, который на фоне «больших парней» выглядел несколько забавно.
После объединения наш отряд смотрелся солидно, тем более что на «Смольном» поговаривали о том, что до Скагеррака нас скрытно сопровождают одна или две подлодки «Варшавянки».
Вспомнился вчерашний курьезный случай. Вечером, когда мы аккуратно огибали северную оконечность острова Хиумаа, к нам подвалило занюханное суденышко под эстонским военно-морским флагом. Это был катерок со смешным названием «Suurop», наши мореманы-шутники сразу же окрестили его «Сиропом».
Я заглянул в свои шпаргалки в ноутбуке и узнал, что сие плавсредство почти мой ровесник – во всяком случае, в 1957 году оно уже числилось в составе ВМС Финляндии. В 1999 году катер этот финны подлатали и сбагрили «мааленькоой, но гоордоой» стране. Вооружен «Сироп» был спаренной советской малокалиберной пушкой ЗУ-23-2 и двумя реактивными бомбометами полувековой давности. Забавно было смотреть на этот недомерок: длина катера – тридцать четыре метра, водоизмещение – сто десять тонн. Это две железнодорожные цистерны, экипаж – шестнадцать человек.
Однако «дредноут эстонского разлива» крутился вокруг нашего каравана, провоцируя столкновение с одним из российских судов. Стоящий на палубе шкипер этой посудины с помощью рупора на ломаном русском языке поинтересовался нашим курсом, грузом и пунктом назначения. Вахтенный «Смольного» вместо ответа показал любознательному эстонцу интернациональную фигуру, составленную из ребра ладони правой руки и предплечья левой.
В конце концов капитану нашего каравана надоело любоваться на эстонские экзерциции, и он приказал прибавить ходу. Несмотря на обозначенные в справочнике пятнадцать узлов, «Сироп» явно до них не дотягивал. Вот он в очередной раз, практически впритирку, прошел у борта идущей впереди нас «Колхиды», собрав в свой адрес солидную порцию матюгов. А корабельный кок вылил на голову командира «Сиропчика» ведро помоев из камбуза. Мы обошли болтающийся на волнах, как некая субстанция в проруби, флагманский корабль «непобедимого эстонского флота», и он вскоре растаял за горизонтом.
А на рассвете, часа полтора назад, случилось еще одно происшествие… С юга, со стороны Калининграда, прилетел вертолет Ми-8. Зависнув над кормовой частью «Смольного», он сбросил веревочный трап, по которому на палубу спустились человек шесть, внешность которых говорила сама за себя. Это были «спецы», скорее всего, «из племени ГРУ», и их «тотемом» была летучая мышь, парящая над земным шаром. Встречали их Коля Ильин и его начальница, полковник Антонова Нина Викторовна. Похоже, что прибыла обещанная Колей опергруппа, и один из новых пассажиров – тот самый полковник «Славян», о котором я уже был немало наслышан. Да и сам когда-то с ним пересекался при весьма драматических обстоятельствах.
Примерно то же время, внешний рейд Североморска, центральный командный пункт ТАКР «Адмирал Кузнецов»
– Товарищи офицеры, – контр-адмирал Ларионов обвел взглядом собравшихся, – получен приказ: выйти в море на усиление группы кораблей, возглавляемой ВПК «Североморск». По расчетам штаба флота, мы должны встретиться с ними на траверзе Тронхейма. Дальнейший курс – в Средиземное море, куда вышли уже отряды кораблей с Балтики и Черного моря. Задачу по прибытии на место поставит лично президент. Вместе с «Адмиралом Кузнецовым» для проведения операции штабом ВМФ направлен эсминец «Адмирал Ушаков». Командиру БЧ-6 приготовиться для приема отдельной специальной вертолетной эскадрильи гвардии майора Смирнова, позывной – «Борей». Эскадрилья укомплектована ударными вертолетами: четырьмя Ка-52, четырьмя Ми-28 и восемью транспортно-боевыми вертолетами Ка-29. Сразу после посадки всю технику убрать в ангар. Вместе с эскадрильей прибудет отдельная разведрота специального назначения под командованием гвардии майора Гордеева. Получено указание – контакты команды с личным составом спецроты свести к минимуму. Ответственный – начальник особого отдела капитан 2-го ранга Иванцов.
