Владимир Матвеев - Бастард Бога (Дилогия)
– А ты не изменился братишка, вот только пятен на твоем халате после нашей последней встречи стало больше. Ты вообще меняешь свою униформу?
– Да, на сало и картошку. Такие вроде у вас у солдафонов шутки приняты? – ответил ученый.
– Фи, милейший, мы, дворяне-офицеры – честь и совесть Империи – притворно поморщившись, начал генерал, но Смирнов его перебил.
– Знаю, знаю. Белая кость, голубая кровь и так далее. А вот по мне так вы все поручики Ржевские, то есть пьяницы, дебоширы и бабники…
– А так же опора трона – закончил военный, и друзья весело рассмеялись.
– Как же я рад тебя видеть Володь – еще раз обняв генерала проговорил проф – пойдем, присядем, с делами попозже.
– Согласен – поддержал его военный.
Друзья направились к уголку релаксации, как называл его Смирнов, где и устроились с комфортом в мягких креслах.
– Подожди секунду – поднял руку генерал, когда увидел, что проф собирается завалить его кучей вопросов. Затем поднес к лицу левую руку и негромко проговорил в манжету форменного кителя – Сережа, заноси.
Входная створка снова открылась, и в лабораторию вошел молодой капитан, неся в руках небольшой саквояж. Поставив его рядом с генералом, он молча замер в двух шагах от кресла, дожидаясь дальнейших распоряжений своего шефа.
– До утра свободен, но чтобы утром был как корнишон – посмотрел на капитана его начальник.
– Господин генерал! – попытался возмутиться подчиненный.
– Иди, мы поняли друг друга – улыбнулся генерал.
Щелкнув каблуками, капитан развернулся, пряча улыбку в аккуратных темных усиках, и уже через пару секунд друзья снова остались вдвоем.
– Новый ординарец? – кивнув на входную створку, спросил Смирнов.
– Угу – промычал генерал, который в это самое время с головой зарылся в саквояж. Вскоре из дорожной сумки на полированную поверхность столика стали водружаться различные баночки, кулечки и сверточки.
– А где прежний? Как там его, Каменский-Бутурлин кажется?
– Выгнал к чертям – разогнулся генерал и поставил на стол литровую бутылку с бело-красно-золотой этикеткой, наполненную прозрачной жидкостью, завершая, таким образом, хаотический натюрморт, образовавшийся на столешнице.
– Что так?
– Понимаешь Вить, большое количество достойных и образованных предков, еще не гарантия того, что их потомок будет им соответствовать. Его потолок взвод космодесантников, даже на роту он не тянет. А здесь штабная работа, объем информации колоссальный, ну не тянет он этот воз. А вот кости ломать у него получается на удивление здорово, причем не себе, а другим.
– А его многочисленные родственники? Наживешь врагов на ровном месте.
– Не надо меня пугать врагами. У меня их воз и маленькая тележка. – неожиданно разъярился генерал. Нет, он не кричал и не бил кулаком по столу, но слова он произносил так, словно вбивал гвозди в крышки своих недоброжелателей. – Я служу прежде всего Империи. Каждый человек, а сейчас более актуально говорить каждый разумный, должен приносить государству пользу. Не будет академик Смирнов командовать космическим флотом, так же как генерал-полковник Романов Владимир Николаевич никогда не будет совать свой нос в генную инженерию и давать советы ученым, потому что ни хрена в этом не понимает. А тут устроили сынка в теплое местечко, как им думается, а тот сидит ровно, и, как говорит мой старший сын, не жужжит. А надо не только жужжать, надо и лапками перебирать и не просто перебирать, а чтобы польза от этого была.
Генерал Романов замолчал, откинувшись на спинку кресла. Видимо такой разговор был для него уже не впервые.
– Я просто о тебе и детях беспокоюсь – после небольшой паузы, проговорил проф.
– Да нормально все Вить – успокоившись, нормальным голосом сказал генерал – И глава рода Каменских-Бутурлиных тоже все понял. Тимофеич старый, преданный Империи служака, поэтому так и сказал, что ты Владимир Николаевич сделал все правильно. А этот обалдуй, если не хочет работать головой, пусть работает руками, а там или грудь в крестах или голова в кустах. И парень сам, кажется это понял. Во всяком случае, как мне говорили авторитет у десантников завоевал с первых дней. Особенно после случая, когда они с нашими заклятыми друзьями схлестнулись. Представляешь взяли на абордаж корабль и морду всем набили. Кстати, грудь его первым крестом уже обзавелась.
– Ну и ладно – вконец успокоился ученый. А затем, потирая ладони, посмотрел на заставленный стол – Ну-ка, ну-ка, что у нас здесь?
Но по уже протянутой к бутылке руке, быстро хлопнула ладонь генерала.
– Так спокойнее. Презентацию проводит даритель – и, перебирая упаковки, начал декламировать – Варенье: малиновое, из черной смородины, из крыжовника. Буженина, домашняя колбаса, сало соленое, сало копченое, рулька копчено-вареная. Маринады: чеснок, огурчики, помидорчики, опята. Капустка квашеная и заключительным аккордом водка "Столичная" экспортная, дата производства 1973 год. И все это НА-ТУ-РА-ЛЬ-НОЕ.
Ученый, замерший и только глотавший слюни во время презентации генерала, наконец, поднял голову и произнес:
– Натуральное?
– Давай сначала по маленькой, а потом я расскажу.
Водка, судя по всему, находилась в небольшом криоконтейнере, потому что только сейчас проф заметил, как стекло покрывается инеем. Решительно скрутив пробку, генерал стал наливать тягучую, похожую по вязкости на кисель, жидкость в две серебряные рюмки, которые были извлечены из недр саквояжа, как и две, тоже серебряные, вилки. Наколов ими два огурчика, одну он протянул Смирнову, затем вручил ему рюмку:
– За встречу – емкости соприкоснулись с легким звоном и, закинув головы, друзья синхронно отправили их содержимое себе в рот, после чего застыли, прислушиваясь к тому, как обжигающая холодная жидкость проскальзывает по пищеводу, оставляя за собой теплый след, а потом взрывается в желудке, распространяя от эпицентра горячие волны. После этого они все также синхронно захрумкали маленькими огурчиками.
– Володь, это что-то с чем-то – наконец, произнес ученый.
– А я тебе что говорю – улыбнулся генерал. – А теперь слушай сказку, которая на самом деле быль. Как тебе известно, мой старший, Виктор свет Владимирович не пошел по пути славных предков и не примерил на себя военный китель. Вместо этого занялся бизнесом и, надо сказать, довольно успешно. Это еще раз говорит о том, что каждый должен быть на своем месте. Но речь не об этом. Пять лет назад он зарылся с головой в архивы, то была очередная попытка раскопать наши корни.
– Ха, сейчас опять начнешь утверждать, что вы потомки императорского рода, который правил в России триста лет – перебил его улыбающийся академик.
– Вить, или я рассказываю, или сразу переходим к тому делу, из-за которого я посетил твою обитель. – нахмурился генерал.
– Молчу – ученый быстро изобразил нехитрую пантомиму, как он навешивает на свои губы замочек, запирает его ключом, который потом выкидывает себе за спину.
Романов улыбнувшись, покачал головой и продолжил:
– Так вот. Твой тезка и по совместительству крестник, не зря глотал пыль в архивах, как говорили раньше и все-таки докопался до корней. Романовы из императорского рода нам кстати, никаким боком. Но это не значит, что наш род новодел, как говорят дворяне из старых семей. Пусть он был не такой богатый, как остальные, но истоки его восходят к шестнадцатому веку, когда поволжский казак Роман Заноза, один из сподвижников Ермака Тимофеича, за присоединение Сибири пыл пожалован в потомственные дворяне. К дворянской грамоте прилагались земли в Симбирской губернии на берегу Волги.
После череды тяжб и судов, данные земли были возвращены нашему роду, о чем имеется указ императора. Витек время терять напрасно не стал, а с небывалым энтузиазмом начал воссоздавать усадьбу. Хотел сначала в первозданном виде построить, но слишком уж она была неказистая, род то небогатый был. Но зато теперь на берегу Волги стоит самое настоящее семейное гнездо князей Романовых в старославянском стиле. Терем, короче, отгрохал этот строитель, я тебе потом голоснимки покажу. А когда рыли котлован, наткнулись на винный погреб, который был практически пуст, за исключением двух бочек коньяка и двух десятков коробок вот этого нектара. Кстати, коньяк сейчас мой коммерсант продает за просто баснословные деньги и клиентов это не останавливает. Но мне по душе все же беленькая, да и ты мои вкусы разделяешь, так что "Столичную" мы оставили для личного пользования.
– Молодец крестник – восхищенно сказал Смирнов.
– Не то слово – поддержал его генерал. – Кстати, брат, давай когда закончим все дела с новой планетой, уйдем, наконец, в отставку и поедем на землю предков. На Земле сейчас экология, как от сотворения мира. Производств никаких, воздух такой, что по утрам его на хлеб намазывать можно. Будем по утрам на рыбалочку ходить, в лес по грибы и ягоды. Эх!
