Цикл романов "Целитель". Компиляция. Книги 1-17 (СИ) - Большаков Валерий Петрович

Члены Политбюро сумрачно покивали.

— Юрий Владимирович поручил мне с коллегами так перекроить карту Советского Союза, чтобы образовалась естественная система сдержек и… м-м… «предохранителей» от возможного развала, — академик прошелся мимо вывешенной карты, заложив руки за спину по лекторской привычке. — Скажу сразу: лучше всего было бы отказаться от национального признака напрочь, и создать сорок один округ или регион. Как ни прискорбно это звучит, но ленинская национальная политика подпитывает центробежные силы на окраинах…

— Простите, что прерываю, — заелозил Суслов, окая от волнения сильнее обычного. — Я только отмечу один факт — Ленин был великим мечтателем! Думаю, Владимир Ильич прекрасно сознавал, что его политика, направленная к росту национального самосознания, неизбежно приведет к негативным последствиям, вроде межэтнической розни. Но надо понимать — в то время большевики верили в мировую революцию! И полагали, что в Земшарной Республике Советов границы, как и сами нации, пропадут сами собой. Они заблуждались, а мы вместо того, чтобы исправлять допущенные ошибки, лишь усугубляли их, придумывая новые нации, вроде украинцев, белорусов, узбеков, или сочиняли искусственные языки. А сейчас простой отменой той же «украиньской мовы» ничего не добьешься, нужна долгая и кропотливая работа!

— Совершенно верно! — подхватил Велихов. — Именно поэтому мы отложили до лучших времен проекты создания округов на манер американских штатов. Нельзя пока вовсе отказываться от национального признака, ибо советским людям тут же напомнят о пятой графе в паспорте! Раздуют возмущение, поднимут волну недовольства… И получится, что мы сами приблизим хаос, от которого пытались уйти! Поэтому… Вот! — академик шлепнул ладонью по толстой папке. — Сейчас наша группа работает по Закавказью, а пока у нас готовы предложения по Молдавии, Украине и Белоруссии. Начнем с МССР, — он повернулся к карте. — В первом действии нашей задачки Молдавия уступает Украине Приднестровье, где создается Приднестровская АССР, а уже к ней нужно будет присоединить часть Одесской области между Днестром и Дунаем. Второе действие: к УССР переходит Буджак, заселенный гагаузами — здесь появляется Гагаузская АССР, а рядышком — Болгарская Автономная Область…

— К-хм! — выразительно кашлянул Щербицкий. — И что же тогда останется от Молдавской ССР?

— Так владения Кишинева только вырастут! — воскликнул Велихов, тая скользящую усмешку. — Взамен утраченного молдаване получат Буковину, Тернопольщину и часть Ровенщины к западу от реки Горынь. Скажу, как физик: национальные идеи титульных молдаван и присоединенных западенцев взаимно аннигилируются!

По Ореховой комнате прошли смешки.

— Но это еще не все, товарищи, — довольно улыбнулся Евгений Павлович. — Параллельно надо тасовать украинские земли с белорусскими. Пускай к Минску отойдут сразу три проблемные области — Волынская, Ивано-Франковская и Львовская, кроме районов Русинской АССР в Закарпатье — эксклава, остающегося за Киевом…

— «Бульбаши» перевоспитают «рагулей»! — хохотнул Мазуров.

Щербицкий лишь кисло улыбнулся.

— …А Киеву достанется восток БССР, — невозмутимо продолжил Велихов, водя рукою по карте, — вплоть до Припяти, Березины, Ушачи и Двины.

Выражение лица Мазурова приобрело легкую отрешенность, и Щербицкий не сдержал ехидной усмешки.

— Но! — воздел палец академик. — Территория эта образует Западно-Русскую АССР.

Андропов, наблюдавший за белорусом и «хохлом», развеселился: «Ничья!»

— Остается юго-восток, — ткнул пальцами Велихов. — Ленин «подарил» тамошние индустриальные районы сельской Украине, дабы исправить дисбаланс в ее экономике, но русское население не оценило щедрости вождя — и провозгласило Донецко-Криворожскую Советскую Республику. А мы предлагаем создать в тех же границах Новороссийскую АССР — от Днестра и до Белгорода, охватывая Донбасс, Харьковщину и слобожанскую часть Сумщины! И последнее. На мой взгляд, стоило бы вернуть статус АССР Крымской области — и передать ее РСФСР. У меня всё.

Евгений Павлович с облегчением уселся и вопросительно глянул на Ю Вэ.

— Нормально, Жень, — шепнул Андропов, склоняя голову.

— Молодцы, — поддержал его Брежнев. — Отчетливо поработали! Та-ак… Ну, что? Все наши замечания, а их была уйма, вы учли, поэтому… Голосуем, товарищи! Кто за проект административно-территориального передела Украинской, Белорусской и Молдавской Советских Социалистических Республик, прошу поднять руки. Кто против?.. Воздержался?.. Единогласно!

Среда, 19 января. День

Москва, Ленинские горы

— Класс! — возбужденно пыхтел Скоков, шагая рядом и давая волю рукам. — Просто класс! Я в жизни не видел столько приборов сразу! Завал!

— Ну, не провал же, — сказал я, посмеиваясь.

— А программы у тебя… — задохнулся Иван новой порцией восхищения. — Ну-у… Вообще! Машина — зверь! Зверюга!

— Это уже не ко мне, — поднял я руки в приливе скромности. — «Коминтерн» апгрейдили «старосята»… э-э… Ну, есть там один коллективчик! Они плясали, как от печки, от нового проца. Двадцать девять тысяч транзиков, два миллиона операций в секунду! Это, знаешь, все равно, что пересесть со старого драндулета, вроде «инвалидки», на мощную «Чайку». Или скрипишь чуть быстрее велосипеда, или выжимаешь под двести кэмэ! Есть же разница… Ты лучше о матчасти думай.

— Миха! — воскликнул Скоков, хлопая себя по бокам. — Да ты пойми, я уже какой год подряд эту самую матчасть в уме перебирал! Ну, где бы я такие катушки намотал, скажи? Да там одной меди тонны четыре, наверное! И все равно, эта бандура едва-едва одну теслу вытягивает. Мало, мало…

— Мало, Вань, — сказал я с чувством, — но это неважно! Доводи до ума свою бандуру, чтобы на тебя накинулись газетчики! Понимэ? Прогремишь — и откроется много дверей, пока еще запертых.

— Да ну… — неуверенно затянул Скоков.

— Не «да ну», а «ну да!» На одном энтузиазме много не насканируешь, деньги нужны! Сотни тысяч рэ!

— Да кто ж их даст? — охнул Ваня. — Такие деньжищи!

— Дадут! — веско обронил я. — И будем клепать сканер помощней — на сверхпроводниках, под жидким гелием! Иначе… Э, э, Иван Батькович! Чего ты сразу скисаешь? Ну, да, если меньше одной теслы, качественного снимка той же брюшной полости не получится, но для головы или суставов подойдут и слабые поля.

— Думаешь? — с надеждой спросил Скоков.

— Знаю!

Воодушевленный, Ваня достал зачетную книжку и храбро проскользнул в дверь — там терзал студиозусов сам Колмогоров.

Зимняя сессия выдалась жаркой. Однокурсники, бледные и встрепанные, бродили по коридорам, бормоча пройденный материал, и заглядывали друг другу в конспекты.

Общая нервозная атмосфера подействовала и на меня — выудив из кармана зачетку, я пару раз пробежался глазами по графам и колонкам. Да нет, нет, всё нормально! Чего я?

Остался последний визит — к Вилен Виленовичу.

Выпроводив очередного мученика, преподаватель общественных наук скучал, опасно развалясь на хлипком стуле, и глядел в огромное окно. Стекла лили в аудиторию рассеянный жемчужный свет, процеженный через белую вату облаков. Под легким ветерком плавно покачивались верхушки молоденьких елей, и глупый снегирь то и дело вспархивал с колючих ветвей, будто скатываясь пушистым кругляшом, похожим на спелое яблоко.

— Здравствуйте!

Вилен Виленович перевел на меня отсутствующий взгляд, и мигом оживился.

— А-а, Миша пожаловал! Очень хорошо. Присаживайтесь!

Сам препод вскочил, отнюдь не со стариковской прытью, и бодро заходил, сунув большие пальцы за жилетку на ленинский манер.

— Ну-с, молодой человек, пытать не буду, но вы, уж будьте добры, утолите мои многие печали! Помнится, мы с вами спорили насчет дефиниций коммунизма и социализма? О, кстати! — поднял он палец, указуя в потолок. — Вы читали в «Правде» большую статью товарища Суслова? Нет? Обязательно прочтите! Я, честно говоря, и сам не хотел за нее браться. Читывал же Михал Андреича, читывал… Отжать цитаты — и сути останется с воробьиную погадку! А тут… Удивил меня наш идеолог, удивил… «Путь к коммунизму»! Мощно! Свежо! Товарищ Суслов замахнулся на переосмысление марксизма-ленинизма в свете современных реалий!