Удар акинака (СИ) - Логинов Анатолий Анатольевич

Примечания:

[1] Берлинский конгресс 1878 г. — международный конгресс, созванный для пересмотра условий мирного договора между Россией и Турцией, заключенного после поражения турок в войне 1877-1878 г.г. На нем Россия потерпела дипломатическое поражение и условия мирного договора были пересмотрены в пользу Турции. Кроме всего прочего, этот конгресс создал прецедент вмешательства Великих Держав в двусторонние отношения

[2] Положение, существовавшее до начала войны

[3] Вассальное орудие или, проводя аналогию современным языком, «боевой хомячок» какого-либо государства

[4] В то время послы назначались только в столицы Великих Держав и Испании, а все остальные страны обходились посланниками. Соответственно Бьюкенен, как посланник в Голландии, имел более низкий ранг, чем посол

Мирное время

Мирное время[1]

Война — это мир,

свобода — это рабство,

незнание — сила.

Дж. Оруэлл

— А ну повернись-ка туда — сюда, князь. Покажи товар лицом, — радостно встретил друга Анжу. — Хорош, первого ранга капитан! Давай обнимемся что ли, чертяка! Сколько же мы не виделись…

— Эх, «герцог», — только и сказал в ответ князь Трубецкой. Обниматься они конечно не стали, чтобы не нарушать приличия. Но руку друга князь пожал крепко.

— Рассказывай, как дела? — спросил Анжу, внимательно рассматривая сразу помрачневшее лицо товарища.

— Только не говори мне, что ничего не слышал, — начал Трубецкой.

— Не говорю, — улыбнувшись, согласился Анжу. — Ты рассказывай, рассказывай, друг мой…

— О чем рассказывать? Подробности тебе и так уже рассказать должны были, и не раз. Если же просто и честно, то скажу как другу. Ты свою Марию на Гуаме нашел, а я свою — в Петербурге. Елена…, — ответил он на незаданный другом вопрос, — Елена меня поняла. А вот сослуживцы, сам понимаешь, нет. Такой гаф получился ненароком… Вот и перевели по просьбе Эссена сюда. В распоряжение командующего…

— Ясно, — не стал развивать дальше деликатную тему Анжу. — Давно хотел тебя спросить — как тебе на миноносцах? Назад на большие корабли не тянет.

— Ты знаешь, Петр, а мне эти кораблики больше по душе, чем броненосные гиганты. Что там за служба у них. Скука одна непролазная. Палуба, что Невский проспект, а кают-компании как рестораны. Толи дело на скоростной малютке, протянул руку и уже море… Сам на руле стоишь, сам миноноску свою в атаку выводишь, сам мину самодвижущуюся в цель пускаешь. Азард и риск, настоящее морское дело… Зря ты с миноносцев ушел, Петр, зря.

— Ну и какой ты после этого князь? — усмехнулся Анжу. — В таких условиях больше на ямщика смахиваешь. Сам на облучке, да с вожжами, сам и погоняешь…

— Нет, друг мой, — покачал головой Трубецкой. — Никакой я не ямщик, а гусар, но только морской. Вот так вот, Петр, вот так, если внимательно посмотреть… И что это мы все обо мне, да обо мне. Ты как? Почему здесь, в Севастополе?

— По пути, Вольдемар. В Константинополь еду. Военно-морским агентом (атташе) назначили, вспомнив неожиданно мою давнюю поездку к испанцам. А османов, как видишь, война с итальянцами намечается. Вот кто-то под шпицем и решил, что я и на этой войне что-нибудь новое увижу и опишу, — Петр помолчал, потом осмотрелся. В курительном зале Морского собрания никто особого внимания на двух офицеров, пусть и незнакомых черноморцам, не обращал. Тем более, что сейчас, с приездом нового командующего флотом адмирала Эбергарда из столицы в Севастополь зачастили командировочные. — С Тихого меня убрали потихоньку, — негромко произнес Петр, невольно скаламбурив, — Говорили мне, что наши английские «друзья» попросили. Очень уж им действия моего дивизиона им не понравились…

— Стоп. Давай-ка не здесь, — также полушепотом ответил ему Трубецкой. И предложил, уже нормальным тоном. — Я что-то проголодался. Не хочешь посетить Приморскую ресторацию? Вид на море изумительный, да и кормят там неплохо.

— Пожалуй, я соглашусь, — ответил Анжу и друзья покинули Морское собрание…

— Рассказывай, — потребовал Трубецкой, едва официант, принесший первую перемену, отошел.

— Вид на море здесь хороший, — шутливо начал Анжу. Но, заметив напрягшегося князя, продолжил уже серьезно. — Давай сначала по одной за встречу, и я все подробно расскажу.

Выпив рюмку водки и закусив, Петр немного развернулся в сторону моря.

— Красивый вид, — повторил он. — Прямо как у нас на Дальнем Востоке. Знаешь, Володя, я иногда думаю, что лучше бы мы эту войну свели вничью… или даже немного проиграли. Японцы давили бы ресурсы из корейцев, а мы понемногу развивали бы свои земли. И с Китаем отношения вроде нормальные были. Теперь же…, — он жестом предложил налить и выпить еще, — стало намного беспокойнее. Китайцы к нам относятся плохо из-за Кореи и пути через Маньчжурию…

— Но у них же сейчас смена власти и смута. Восстания везде, провинции откалываются, армия развалилась. Вроде бы только флот еще держится. Какая от них может быть опасность? — удивился Владимир.

— Вот в том и опасность, что у них сейчас беспорядки, смута и отсутствие настоящей крепкой власти. Как и в Японии, между прочим, — ответил Петр.

— В Японии? — удивился Трубецкой. — В Газетах пишут, там порядок навели и все бунты подавили.

— В газетах и не такое напишут, — продолжил Петр. — Вот только в газетах не пишут о том, что на самом деле под благопристойной оболочкой творится. На самом же деле в Японии нечто вроде нашей Смуты времен Лжедмитрия Второго. Когда и царь на троне, и государство есть, а по всем землям бродят шайки разбойников. Да бояре с князьями меж собой оружием решают, кому какими богатствами и землями владеть. А народ с земли бежит… Вот и развелись благодаря такому положению дел в обеих странах разбойники. И на суше и на море, хунгузы да вока. А поскольку грабить у своих почти нечего, они нападают на наши и корейские земли, а на море — на транспортные и пассажирские суда, причемна любые. Говорят, у китайцев пираты и раньше не переводились, только грабили лишь своих. А теперь не боятся и европейские корабли ограбить.

— А как же китайский и японский флоты? — искренне удивился Трубецкой. — Мы, конечно, японцев потрепали сильно. Но, насколько помню, авизо и легкие крейсера у них же остались? Китайцев тем более вообще никто не трогал…и флот у них для тех краев солидный, пусть корабли и не новые. Или и те, и другие тайно пиратов поддерживают?

— Китайские флоты это такая штука, Вольдемар, сам наверное знаешь, — усмехнулся Анжу, — наподобие Гудини в камере Петропавловки[2] — он вроде есть, а его фактически нет. А японцы… оставшиеся у них корабли, во-первых по разным клановым флотам разбрелись, а во-вторых, денег на уголь получают минимум и в основном стоят в гаванях. Зато их пираты «вока» очень часто используют переделанные миноносцы для атак на суда, проходящие мимо японских и китайских островов. И никаких проблем с углем у них не бывает…

— Думаешь, кто-то их поддерживает?

— Полагаю, да, — согласно кивнул Анжу.

— Англичане? — спросил Трубецкой.

— Может и англичане, а может быть и германцы, а то и вообще американцы. Выгодно и тем, и тем, как мне кажется… Главное, чтобы мы в европейский политик поменьше вмешивались и на китайские рынки не лезли.

— Ну, а мне кажется, ты преувеличиваешь, — не согласился Трубецкой. — Сам же говоришь, что у японцев бардак. Так что могут и самостоятельно могут организовать, что ремонт, что снабжение. Эти твои «ваки» добычей поделятся за такое и все. Заводики у них еще есть, выделать простые детали можно на месте. А уголь… можно взять в добычу, купить у тех же англичан или американцев через посредников.

— Так и есть, правильно рассуждаешь, — согласился Анжу. — Вот только наша разведка докладывает, что доходы от награбленного, по всем самым максимальным из возможных, оценкам, меньше, чем необходимые расходы на поддержание пиратских флотилий.

— Разведка, — скривился Трубецкой. — Не очень ей доверяю. Слишком часто эти тайные и секретные штиберы[3] ошибаются… Ладно, с этим понятно. Но ты за что в опалу попал? Слишком мало пиратов гонял или кого-то упустил?